– Я устала от вас, Маргарет!

– Правда, дорогая? Похоже, что я права, и именно это вам и не нравится. Во всяком случае, на вашем месте я пошла бы и вымыла шею, прежде чем Бен начнет расспрашивать вас. Не волнуйтесь, я ничего не скажу ему. Пусть это будет нашей маленькой тайной!

Помедлив немного в прихожей, Тамар бросилась по лестнице наверх. В своей комнате она внимательно осмотрела шею, на которой остался весьма заметный след в том месте, где цепочка впилась в нежную кожу. Взяв губку, Тамар смыла кровь и намазала ссадину тонким слоем жидкой пудры, после чего она стала совсем незаметной.

На ватных ногах Тамар спустилась в гостиную. Маргарет уже сидела там, беседуя с Беном и отцом Донахью, и приветствовала ее улыбкой заговорщика, связанного с ней общей тайной.

Бен встал и подошел к ней.

– Давай, – сказал он, – погуляем до нашего отъезда.

Тамар кивнула и ушла за пальто. Было уже темно, и бледная луна придавала всему призрачный, таинственный облик. Они пошли в сторону пристани, и Тамар приготовилась к неизбежному разговору.

– Ты никогда не говорила мне, что Росс Фалькон такой, – укоризненно начал Бен.

– Что ты имеешь в виду?

Тамар притворилась, что не поняла вопроса.

– О, ты все прекрасно понимаешь! И он тебе не безразличен.

– Я не могу не реагировать на его манеры, – согласилась Тамар, раздражаясь, – Бен, этот человек ненавидит меня и постоянно старается поставить в дурацкое положение.

– Почему?

– Я не знаю, и это чистая правда!

Бен покачал головой.

– Какая-то идиотская ситуация, и я хочу только одного: чтобы ты все бросила и уехала со мной.

– Я тоже хотела бы этого, – почти искренне призналась Тамар.

– Но ты не можешь. Из-за ребенка.

– Да.

– Проклятье! Для таких детей существуют специальные школы.

– Я знаю. Но это именно то, чего Росс не желает признавать!

Бен раздраженно отшвырнул ногой камень. Потом он остановился и, глядя в сторону моря, нетерпеливо спросил:

– Скажи, твоя карьера что-нибудь значит для тебя?

Тамар поежилась.

– Разумеется.

– А я?

– Мы так давно знакомы! И ты прекрасно знаешь о моих чувствах.

– Знаю ли я о твоих чувствах? Если ты так уверена, что не любишь этого Фалькона или кого-нибудь другого, почему тогда не разрешаешь мне объявить о нашей помолвке?

Тамар насторожилась. Действительно, почему, подумала она.

– Ты именно этого хочешь? – быстро спросила она. – Ты... почему?

– По многим причинам, – нетерпеливо ответил Бен.

Тамар колебалась совсем недолго.

– Хорошо, если дело только в этом, я согласна.

Бен быстро взглянул на нее и порывисто обнял.

– Ты никогда не будешь жалеть об этом, Тамар, – быстро прошептал он, обнимая ее и пряча лицо в ее волосах.

– Надеюсь, что не буду, – чуть слышно ответила ему Тамар.

На следующее утро, проснувшись и вспомнив о всех событиях минувшего дня, Тамар почувствовала огромное желание перевернуться на другой бок и снова заснуть, чтобы забыть о них. Однако она не смогла этого сделать: волнения и мысли заставили ее встать с постели, и она поспешила умыться холодной водой.

Потом, почистив зубы и причесавшись, она надела желто-коричневые брюки и зеленый нейлоновый свитер. Тамар обходилась без косметики. После приезда в Фалькон'з Верри она не пользовалась ничем, кроме губной помады, и только появление Бена заставило ее вновь вспомнить о косметике. Однако сегодня Тамар не собиралась встречаться с ним, и мысль об этом вызвала у нее и облегчение, и чувство вины. Бен надеялся посвятить день рыбной ловле, и, хоть он и предложил приехать к ней вечером, Тамар решила, что им не следует злоупотреблять гостеприимством отца Донахью. Они договорились, что завтра проведут вместе весь день в Килларни и купят ей обручальное кольцо с камнем.

Стараясь не думать об этом, Тамар спустилась вниз как раз вовремя, потому что отец Донахью уже завтракал. Ей совсем не хотелось есть, но она заставила себя проглотить кусочек бекона и тост просто для того, чтобы избежать лишних вопросов.

Священник долго и внимательно смотрел на нее, потом неожиданно спросил:

– Вы собираетесь сегодня в «Фалькон'з Хед»?

Тамар постаралась, чтобы ее ответ прозвучал спокойно и естественно:

– Я обещала.

– У Бриджит Фалькон какое-то дело к вам, не так ли?

Отцу Донахью нельзя было отказать в проницательности.

– Она хочет, чтобы Росс отправил Люси в специальную школу, и попросила меня уговорить его.

– Росс никогда не согласится на это, – тяжело вздохнув, ответил священник. – Разве мы все не старались убедить его? Он уверен, что чем меньше Люси будет знать о жизни, тем лучше для нее.

– Но ведь это ужасно! – воскликнула Тамар. – Господи, неужели он не понимает, что даже страдание дает – я не знаю, как это выразить, – ощущение полноты жизни! И мы дорожим ею, цепляемся за нее, счастливы мы или несчастны!

Отец Донахью улыбнулся.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. – Он кивнул головой. – Человек должен страдать, ибо только страдание дает ему возможность оценить покой и радость. Без страдания нельзя узнать счастье.

– Это правда! – воскликнула Тамар, нетерпеливо закуривая сигарету. – Не могли бы вы объяснить это Россу?

– Нет. Боюсь, что он не станет слушать меня. Но я желаю вам успеха. Мне только трудно понять, почему миссис Фалькон выбрала именно вас.

– Я... я просто думаю потому, что я здесь новый человек, – неуверенно ответила Тамар. – Наверное, она считает, что Росс уже забыл меня...

– Как будто это возможно, – прошептал отец Донахью.

Тамар была потрясена.

– Почему... почему вы так думаете?

– Разве вы сами не знаете?

– Я не стала бы спрашивать вас, если бы знала. – Тамар поспешно встала из-за стола. – Почему все обращаются со мной так, словно уверены, что я умею читать чужие мысли? Откуда мне знать, почему Бриджит Фалькон обратилась за помощью именно ко мне? Росс ненавидит меня, и я это прекрасно вижу. Но я не понимаю, почему. Это мне следовало бы ненавидеть его!

Отец Донахью нахмурился.

– Почему вы должны ненавидеть Росса? Разве вы не получили все, к чему стремились, – успех, карьеру, доброго и преданного человека, который хочет, чтобы вы стали его женой? Да, он говорил мне, что вы собираетесь пожениться.

Тамар внимательно смотрела на священника.

– И вы думаете, что я уехала из Фалькон'з Верри ради этого? Ради карьеры?

Священник пожал плечами.

– Все так считали. Ведь было известно, что ваш отец сам в некотором роде художник... Правда, когда он приехал за вами, вы могли и не уезжать отсюда, если бы не хотели...

Тамар с трудом перевела дыхание.

– Конечно, но что мне оставалось делать? – спросила она, чувствуя, что, как всегда в минуты сильного волнения, начинает говорить с заметным ирландским акцентом.

Отец Донахью был явно растерян.

– Все считали, что вы и Росс...

Тамар почувствовала, как кровь приливает к лицу.

– О да, конечно, я и Росс... Хотя скорее это были Росс и Вирджиния!

– Росс никогда не любил Вирджинию, – грустно ответил священник.

Тамар со злостью посмотрела на него, забыв на минуту, кто перед нею.

– В таком случае, ему не следовало жениться на ней! По крайней мере, ему не следовало ставить себя в такое положение, когда он был вынужден сделать это!

Отец Донахью безнадежно качал головой, и Тамар внезапно почувствовала, что ей стыдно перед ним. Эти проблемы не предназначались для обсуждения со святым отцом, а она обрушила на него весь груз собственных бед.

– Простите меня, святой отец, – сказала она, и в этот момент раздался стук в дверь.

Но это был всего лишь Патрик О'Хара, который пришел спросить, не нужно ли скосить траву во дворе вокруг церкви.

Взяв анорак, Тамар вышла на улицу. Был теплый весенний день. Пожалуй, самый теплый после ее приезда, и, вопреки всем своим волнениям, Тамар почувствовала радость. Выйдя за ворота, она направилась в сторону причала, улыбаясь встречным и отвечая на их приветствия.