— В центре — это я, — с чуть заметной гордостью подсказал старик.

Липшиц выглядел почти также, только шевелюра была пышнее. А вот стоявший рядом высокий худой парень, преданно глядевший на него, показался мне смутно знакомым — эти характерные залысины… — Сельдингер! — воскликнул я, указывая на него пальцем.

Липшиц косо глянул на снимок. — Да, — буркнул он неохотно, — он тоже был в числе моих аспирантов. Не скажу, что из самых способных, но уж точно из самых пронырливых. Когда-то ходил за мной по пятам, и заглядывал в рот, а теперь… — он махнул рукой. — Изредка здоровается, но чаще делает вид, что не замечает. Ну, он теперь большой ученый, в фаворе у совета директоров…

Вон оно что. Я припомнил, сочувственно-пренебрежительный тон, с которым Сельдингер отзывался о профессоре.

Продолжая изучать снимок, я наткнулся взглядом на девушку, выделявшуюся на общем фоне необычно серьёзным взглядом и скромным видом.

Чем дольше я смотрел на неё, тем больше начинало казаться, что потихоньку схожу с ума.

— Профессор, а это — кто? — спросил я, указывая на неё пальцем.

— Это? — Липшиц взял карточку и вгляделся. — А! Это — Агнесса, умненькая девочка… Она к нам, кажется, по программе обмена приехала, или на стажировку — сейчас уж не вспомню. То ли из Сербии, то ли из Румынии… А чем она вас так заинтересовала?

Он вернул мне снимок, и я снова уставился на девушку. Несмотря на различия в прическе, одежде, и выражении лица, я был готов поклясться, что вижу перед собой Сильву!

— Лев Маркович, — попросил я, — вы позволите мне сделать цифровую копию? Можно, я сделаю снимок на телефон?

Профессор склонил голову набок. — Мне бы не хотелось, чтобы эта фотография попала в сеть, или на цифровой хранитель, — признался он. — Однако, видя, что вам она небезразлична… Знаете, я, пожалуй, её вам подарю.

— Правда? — я удивленно вскинул на него глаза.

— Забирайте, — подтвердил Липшиц. — В конце концов, мне осталось не так уж много, а что будет с моим архивом после смерти? — он вздохнул. — Скорее всего, пустят в утилизатор… Или отнесут в подвал, где он будет потихоньку гнить. Так что, лучше уж пусть эта фотография хранится у вас. Только, пожалуйста, не говорите об этом Сельдингеру. И вообще — не упоминайте о том, что заходили ко мне — так будет лучше и для вас, и для меня… Да.

Я кивнул, бережно пряча фотографию.

— Так что, вам знакома Агнесса? — вывел меня из раздумий голос профессора.

— Н-не совсем, — я заколебался, не зная, стоит ли рассказывать профессору про Сильву и эксперимент.

С другой стороны — кто, как не он мог пролить свет на эти странные совпадения?

— Профессор, — решился я, — вы не знаете, имели ли Вацлав, и, возможно, Агнесса, отношение к проекту «Имир»? Или Логрусу?

К моему удивлению, старик покачал головой.

— Я никогда не слышал о таких проектах, — сказал он. — Впрочем, теоретически, Вацлав и Агнесса могли работать вместе — у них были общие интересы, ведь Агнесса была очень одаренным нейробиологом… Но я, честно говоря, не припоминаю, каких-то конкретных исследований. Имир, говорите? Что это за проект?

Мой рассказ произвел на Липшица чрезвычайное впечатление. Он слушал очень внимательно, не перебивая, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. По мере моего повествования, лицо его делалось всё серьёзнее, на лбу залегли глубокие морщины. Когда же я дошел до событий сегодняшнего дня, он побледнел, снял очки и принялся рассеянно протирать их, уставившись на стол перед собой.

— Профессор, — окликнул я его после затянувшегося молчания, — что, по-вашему, всё это значит?

При звуке моего голоса, он вздрогнул, поднял голову и уставился на меня, словно видел впервые, и не мог взять в толк, откуда я взялся.

— Уходите! — сказал он. — Немедленно уходите, прошу вас.

Он поднялся и кивнул в сторону двери.

— Но почему? Что случилось? — я опешил от неожиданной перемены, случившейся со стариком.

— Неважно, уходите, — повторил Липшиц, нетерпеливо подталкивая меня к двери. — И никому — слышите — никому не говорите, что были у меня! И мой вам совет… — Он закусил губу. — Впрочем, нет — я не могу советовать вам в сложившейся ситуации…

— Но как же так! — я был абсолютно сбит с толку. Только вроде наметился какой-то просвет — и вдруг дед отказывается комментировать что-либо! — Профессор, ведь это важно для меня! Что происходит?! Кто такой Вацлав, и почему в нас с ним одинаковая фамилия? Почему погибла Сильва? Что от меня скрывает Сельдингер? — последний вопрос я почти выкрикнул, припомнив, с какой антипатией Липшиц отзывался о бывшем ученике.

При упоминании фамилии доктора, старик на секунду замер. Потом, подойдя к двери, приоткрыл её, опасливо выглянул наружу и жестом велел мне выходить.

— Идите! Пока вас никто не заметил.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Уже на самом пороге, профессор ухватил меня за рукав.

— Мне очень жаль, но я действительно, не знаю, чем вам помочь, молодой человек, — жарко прошептал он. — Возможно, вам лучше и дальше оставаться в неведении. Единственное, что могу сделать для вас… — Он сглотнул. — Если дело зайдет слишком далеко, и вам всё же потребуется узнать правду — спросите у Сельдингера, что ему известно о зеркале.

— Зеркале? — переспросил я, но старик только шикнул, и захлопнул перед моим носом дверь.

Окончательно запутавшийся, в полной растерянности, я направился по коридору к лифтовому холлу.

Придя домой, я долго колебался, перед тем, как набрать Аську. Нужно было рассказать, что случилось с её подругой, но реакция могла быть непредсказуемой. Конечно, такие вещи лучше сообщать не по телефону, однако, пойди застань Аську дома. Кроме того, теперь я уже был настроен любой ценой встретиться с тем человеком, контакт которого дал Нильс.

Аська ответила далеко не сразу — я прослушал почти полный трек какой-то психоделичной группы, прежде чем она взяла трубку и в воздухе возникла её недовольное заспанное лицо.

— Чего тебе? — буркнула она сердито.

— Ася… — я сглотнул внезапно возникший комок. — Короче, извини — я был неправ вчера, погорячился…

— Иди ты в жопу, Ёж, — хмуро посоветовала Аська. — Я для него стараюсь, из кожи лезу, людей напрягаю, а он кочевряжится, как…

— Ася! — я невольно повысил голос. — Мне нужен контакт того разработчика.

— … последняя козлина! Между прочим, Нильс сразу сказал, что ты поведешь себя, как полный мудак, а с ним еще спорила, ручалась за тебя!

— Ася…

— Что — Ася? Хрен себе разукраси!

— Сильва погибла, — сказал я.

— А теперь ему, видишь ли, контакт вдруг понадобился… Что?!

Я повторил.

— Ёж, — сказала Аська после паузы, внезапно севшим голосом, — это реально не смешно! Ты что там, совсем кукухой поехал?!

— Это не шутка. Я все тебе расскажу при встрече, но сейчас мне нужно встретиться с тем человеком, про которого говорил Нильс. Ты не звонила ему?

— Блин, Ёж, ты издеваешься?! Нельзя вот так позвонить и сказать человеку, что, типа, твоя подруга погибла, я тебе потом подробнее расскажу! Что случилось?!

— Это долгая история, — я вздохнул. — Слушай, будет лучше, если ты просто доверишься мне и сделаешь, как я прошу, ок? Я всё понимаю, но сейчас — это важно!

Аська ошарашенно покрутила головой. — Жесть какая-то… Ты же еще вчера не хотел… И Сильва, блиин… Ты точно меня не разыгрываешь? Если это розыгрыш, Ёж, я тебе этого не прощу, имей в виду, такими вещами не шутят…

— Я бы сам хотел верить, что это — розыгрыш, — мрачно сказал я.

— Ладно, контакт сейчас сброшу, — Аська нахмурилась. — Я не стала ему звонить после твоей истерики. Где встречаемся?

— Наверное, лучше у тебя, — сказал я. — Я дам знать, когда.

— Ок, жду. Только не затягивай! — добавила она, перед тем как я отключился.

Секундой спустя, пришло сообщение с номером.

Я немного помедлил, раздумывая над предлогом для встречи с совершенно незнакомым мне человеком. Может, все-таки, стоило попросить Аську? Нет, не хочется ее впутывать.