Эш положил остаток конфеты в рот Элизабет и жадно припал к ее сладким губам. Под настойчивым натиском жаркого языка ее губы приоткрылись.

– Как вкусно, – прошептал Эш чуть слышно. Наклонившись вперед, он взял из золотой мыльницы кусок мыла и намылил руки. Теплые и скользкие ладони в следующее мгновение уже были на хрупких и влажных плечах Элизабет.

– Есть вещи, которые ты должна для себя уяснить, принцесса, – сказал он охрипшим от возбуждения голосом. – И, прежде всего, ты не должна забывать, за кого вышла замуж.

– Я знаю, за кого вышла замуж, – ответила она, тихо вздохнув. – Но вот знает ли об этом мой муж?

Голубые глаза сверкнули гневом, но страсть, овладевшая всем его существом, одержала верх. Подавшись к жене, он тихо спросил:

– Не слишком ли много ты говоришь?

Эш жадно припал к губам, которые с готовностью раскрылись, встречая необычайной нежностью. Элизабет знала, что бороться с Эшем его оружием – гневом – бесполезно. Усмирить этого дикаря она могла только одним способом – отдавшись ему. И когда большие теплые ладони опустились на ее грудь, она подумала, что этот плен удивительно сладок.

Захватив сосок жены кончиками пальцев, Эш осторожно сжал его, чувствуя, как мягкий бутончик начинает твердеть. Элизабет негромко вскрикнула и, обхватив плечи мужа мокрыми руками, стала неистово его ласкать.

– Тебе ведь это нравится, принцесса? – Поглаживая напряженный сосок, Эш доставлял ей невыразимое наслаждение.

Элизабет накрыла руку мужа ладонью и призналась:

– Мне хорошо, когда меня ласкают твои руки.

– Ты чертовски красива. – Соскользнув со щеки Элизабет на шею, губы Эша замерли.

– И ты тоже, – прошептала она, гладя мужа по сильной мускулистой спине.

Рука мужа, минуя грудь и живот, опускалась все ниже. Дразня ее, стала перебирать шелковистые завитки. Элизабет изогнулась всем телом и подалась навстречу наслаждению, которое мог дать ей только муж.

– Какая ты нежная и мягкая. – Припав щекой к плечу жены, Эш осторожно раздвинул лепестки заветного цветка. Он нашел точку, – источник возбуждения – и стал нежно ее массировать.

Элизабет приподняла бедра, готовая, к любви. Каждое ее движение сопровождалось тихим всплеском воды. Она не могла уже сдерживать стонов, рвавшихся изнутри.

Эш поднял жену из воды и прижал к своему горячему телу. Тугие завитки на груди мужа приятно щекотали. Доверчиво прильнув к нему, она обхватила его за шею и прижалась губами к уху.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила она, когда Эш постаивл ее на пол.

– Ставлю тебя на ноги, принцесса, – спокойно ответил он.

Элизабет это совсем не понравилось. Она ожидала, что муж отнесет ее в постель и завершит то, что так искусно начал. Остановиться сейчас было бы слишком жестоко даже для зверя. Ноги Элизабет коснулись холодного пола.

– А я думала, ты хочешь увидеть меня в кровати, – разочарованно протянула она, не заботясь о неприличии быть слишком откровенной. – Обнаженной.

– Не могу же я оставить тебя мокрой, – ответил Эш и легонько поцеловал в лоб. – Ты ведь можешь простудиться.

– Если ты будешь рядом, этого не произойдет, – сказала Элизабет и обняла мужа за плечи.

– Дотронься до меня, принцесса, – попросил он.

Хриплый голос Эша был полон безудержного желания. Руки жены опустились на грудь, пробрались сквозь густую поросль темных завитков и, прикоснувшись к соскам, заставили его тихонько вскрикнуть от удовольствия. Поколебавшись, какое-то мгновение, Элизабет пробежалась кончиками пальцев по твердому «копью» мужа, сорвав с его губ прерывистый вздох. От нежного прикосновения напряженная плоть Эша зашевелилась.

– Как хорошо, принцесса, – набросив на жену полотенце, он вытирал ей спину, плечи, ноги. Все это время он покрывал тело поцелуями, собирая капельки воды с груди, живота, рук. Едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Элизабет и не овладеть ею прямо в ванной, Эш опустился перед ней на одно колено.

Она смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. Казалось, что все происходящее – сон, красивый и романтический сон, в котором благородный рыцарь отдает дань восхищения и любви даме своего сердца.

Когда Эш припал губами к влажным завиткам, украшавшим основание бедер, Элизабет не выдержала и схватила его за плечи. Откинув голову, она хрипло простонала. Спустя, несколько минут, когда накатила очередная волна удовольствия, Эш поднялся с колена, подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Ты хочешь меня, принцесса? – спросил он, опуская жену на шелковые простыни.

– Сейчас и всегда, – коротко ответила она.

Эш овладел ею, войдя одним быстрым движением. Вся дрожа, от наслаждения, Элизабет двигалась в такт мужу, жадно улавливая страстный ритм. Она упивалась сильным телом мужа. Припав к губам Эша, она соединилась с ним в долгом неистовом поцелуе. Он длился до тех пор, пока на них не обрушился настоящий ураган наслаждения, заставивший забыть обо всем на свете.

Насладившись оргазмом, Элизабет продолжала крепко прижимать к себе мужа, словно боялась, что он слишком быстро встанет и уйдет, оставив ее одинокой и забытой в большой постели.

Эш, осторожно отстраняясь от жены, почувствовал, как не хочет она разжимать своих объятий. Он повернулся на бок и притянул ее к себе.

Элизабет тихо лежала в обнимку с мужем, не решаясь ни заговорить, ни шевельнуться, боясь нарушить хрупкий покой. Еще будет время, и поговорить, и поспорить. Она успеет помочь своему нежному и ласковому зверю обрести дом и близких ему людей.

Эшу казалось, что с каждым днем голова распухает все больше и больше от правил, которые заставляла запоминать Элизабет. Целыми днями она читала ему нотации, делала замечания, поправляла, пытаясь поскорее сделать из него светского аристократа. В постели строгая учительница превращалась в свободную, раскованную, неутомимую и ненасытную любовницу. Каждую ночь, забывая обо всем на свете, Эш наслаждался близостью жены.

Он чувствовал себя таким счастливым, когда бережно прижимал к груди Элизабет.

Входя за женой в огромную комнату на третьем этаже, Эш ощущал себя жеребцом, обхаживающим кобылу. Элизабет была как магнит, к которому его постоянно тянуло. Чем больше времени они проводили вдвоем, тем больше хотели друг друга.

– Когда ты был маленьким, то играл в этой комнате большую часть своего времени, – объяснила жена, останавливаясь возле большого письменного стола из красного дерева.

Эш прошелся, оглядываясь по сторонам. Ему не хотелось, чтобы Элизабет заметила волнение, неожиданно его охватившее. В дальнем конце комнаты стоял длинный стол. Слабые утренние лучи освещали устроенное на нем игрушечное поле боя.

Остановившись, он стал рассматривать миниатюрный пейзаж из холмов и равнин. С одного конца стола к другому направлялись солдаты в синих мундирах, чтобы захватить неприятеля, расположившегося лагерем на противоположном конце поля.

У некоторых деревьев были сломаны ветви. Эш провел пальцем по небольшой вмятине. Она образовалась, должно быть, оттого, что увлеченный игрой ребенок протащил солдатика и разворошил мох. Взяв фигурку, Эш с интересом рассматривал резную безделушку. Он впервые видел игрушечных солдатиков, так похожих на настоящих. Повернув игрушку другой стороной, Эш осторожно прикоснулся к синему мундиру с отвалившимся кусочком краски.

Не переживай, сынок. Какая же война без потерь?

Словно наяву услышал он эти слова и невольно содрогнулся.

– Ты что-то вспомнил? – спросила Элизабет. Обернувшись через плечо, он увидел, с какой надеждой смотрят серые глаза жены.

– Вот почему ты решила провести наш урок именно здесь. Надеешься, что я что-нибудь вспомню?

–Я думала, игрушки помогут тебе. В этой комнате все осталось так же, как в те времена, когда здесь играл Пейтон. – Элизабет провела рукой по крышке стола, отливающей на солнце красноватым золотом. – Ничего здесь не трогали. За этим столом сидел учитель, а тот – был твоим. – Она показала на маленькую копию письменного стола около окна. – Обои, мебель и все остальное сохранилось таким же, каким было у тебя в детстве. Я уверена, ты что-нибудь вспомнишь.