– Кольцо! – воскликнул он вдруг. – Печатка Эмори с изумрудной вставкой. Вот что нам сможет помочь!

Эш внимательно всматривался в кольцо-печатку, которое украшало на портрете руку отца. Точно такое же ему предлагал в Денвере герцог.

– Не понимаю, – растерянно произнес он. Когда Хейворд повернулся к внуку, на его лице не было и тени прежнего уныния. Глаза возбужденно блестели.

– В день твоего пятилетия отец подарил тебе кольцо, – объяснил он.

Эш сокрушенно покачал головой.

– Он подарил такое красивое и дорогое кольцо пятилетнему ребенку? – удивленно спросил он.

Вопрос несколько озадачил Хейворда.

– Да, конечно, – подтвердил он. – Но, к несчастью, ты что-то сделал с ним в день вашего отъезда в Америку.

– Мне ведь было тогда всего пять лет, – насмешливо произнес Эш. – Я мог даже проглотить кольцо.

– Я в это не верю, – покачал головой герцог. – Это неудачная шутка. Помню, Эмори часто рассказывал тебе всякие легенды о морских пиратах. Перед вашим отплытием он поведал тебе еще одну подобную историю. – Хейворд с задумчивым видом потер подбородок. – Скорее всего, ты решил спрятать кольцо в каком-нибудь надежном месте до своего возвращения. Мы обыскали все тайники, но его так и не нашли.

– Я не понимаю, к чему вы клоните? – нахмурился Эш.

– Если бы ты вспомнил, где спрятал отцовский подарок, мы могли бы воспользоваться им, как вещественным доказательством твоей личности.

– План, конечно, хорош, но я не помню даже о существовании кольца, – разочарованно произнес Эш.

– Гм, да, – тяжело вздохнул Хейворд. – Это осложняет нашу проблему. Но все же будем надеяться, что ты вспомнишь о нем. Чем больше будешь узнавать о здешней жизни, тем скорее к тебе вернется память. И когда-нибудь тебе захочется надеть на палец подарок своего отца, как память о нем, сынок.

Эш поспешно отвел глаза.

– Я не могу обещать, что останусь здесь навсегда, – сказал он.

– Я твердо уверен, – ты примешь верное решение, – ответил герцог.

«Какое решение, черт возьми, будет верным?» Он сможет ответить на этот вопрос тогда, когда не будет сомневаться в своем происхождении.

Эш взял из стопки верхний гроссбух. Ему не терпелось проверить, действительно ли он тот человек, за которого его все принимают?

Проведя над отчетами около часа, он сделал для себя вывод, что бухгалтерские книги не так уж трудны для понимания. В них содержалась основная информация о каждом предприятии и вложенных в них капиталах, о вовлеченных в этот процесс компаниях, деловых партнерах, доходах и убытках. Через час Эш добрался до предприятий, которые инвестировали отец и Шелби Рэдклифф.

Эшу было удивительно сознавать, но в строительство огромного особняка на Браунз Блаф была вложена часть и его капитала. Банки, шахты, железные дороги. Все это приносило ощутимый и стабильный доход, за исключением серебряного рудника, который Шелби Рэдклифф приобрел в 1865 году. Именно тогда он и переехал в Денвер. В том же году Эмори согласился финансировать это рискованное предприятие. Если бы не участие отца в делах рудника, они с Ребеккой никогда бы не поехали в Колорадо. И сейчас были бы живы.

Эш отложил бумаги в сторону. Сердце разрывалось от боли и сожаления. Подняв глаза, он снова посмотрел на портрет мужчины, женщины и ребенка. Моя семья. Чувствуя подступающие слезы, он закрыл глаза. Он скорбел по этим людям, не помня даже, как они выглядели. Теперь к нему постепенно возвращалась память. Он оплакивал безвременную кончину родителей, да и свою тоже. Потому, что вместе с Эмори и Ребеккой двадцать три года назад умер и Пейтон.

– Как я вижу, Марлоу уже приобщил тебя к своим делам, – удивленно воскликнул Бертрам, стоящий на пороге кабинета.

Глядя на самодовольного аристократа, Эш невольно напрягся.

– Если вы ищете Марлоу, то он в саду, – сухо заметил он.

Бертрам проигнорировал прозрачный намек. Он взял из стопки бумаг верхние листы и, бегло просмотрев, язвительно спросил:

– Знакомишься с делами, которые перейдут к тебе вместе с титулом?

– Дела всегда следует держать под контролем, – невозмутимо ответил Эш.

Бертрам удивленно вскинул черные брови.

– А у меня сложилось впечатление, что ты не слишком-то доволен своим здесь пребыванием, – заметил он. – Тебя ведь до сих пор одолевают сомнения – Пейтон ты или нет.

Эш давно научился не показывать врагу свои слабые стороны. Бертрам был его противник, – он не сомневался.

– Зато у Марлоу нет сомнений на этот счет, – спокойно ответил он.

Бертрам положил бумаги на стол.

– Признаться, мне очень удивительно, что Марлоу собирается представить тебя свету, не доказав твое происхождение. Сама идея сегодняшнего бала – чудовищна. Марлоу ставит в неловкое положение не только тебя, но и себя тоже. Боюсь, как бы люди не стали сомневаться в его здравомыслии.

Кто начнет наводить всяческие справки и сеять среди людей подозрения, Эш прекрасно знал. Он сложил руки на столе и с откровенной враждебностью встретил лицемерный взгляд Бертрама.

– С рассудком герцога все в порядке, – твердо заявил он.

– Но это мнение разделяют далеко не все, – недвусмысленно намекнул кузен. – Вполне возможно, что после смерти Марлоу вопрос о твоем праве на титул будет решать суд.

– Полагаю, что вы не имеете ни малейшего представления о том, кто поднимет этот вопрос? – поддел его Эш.

Клэйборн криво усмехнулся, и один уголок тоненьких усиков поднялся вверх.

– Без доказательств, своей личности, ты в один прекрасный день можешь оказаться на улице, – презрительно бросил он.

«Если этот ублюдок, будет продолжать в таком духе, очень скоро он начнет утирать кровь со своего носа!»

Эш с трудом подавлял в себе волну гнева, – джентльмен не должен пускать в ход кулаки.

– Если у вас есть, что мне сказать, говорите, – прямо предложил Эш.

– Мое желание довольно простое, – ответил кузен, постукивая пальцем по золотым буквам на кожаном переплете гроссбуха. – Я хочу, чтобы ты отсюда уехал.

– Вы хотите заполучить титул маркиза? – спросил Эш.

– Я намерен, во что бы то ни стало получить этот титул, – самоуверенно заявил Бертрам. – И своего, я добьюсь любой ценой.

Эш с ледяным спокойствием выдержал презрительный взгляд и пренебрежительно посмотрел на графа. Клэйборну стало не по себе, – он принялся переминаться с ноги на ногу.

– Я нисколько не сомневаюсь, что после смерти Марлоу получу в судебном порядке и титул, и все остальное. Но я предпочел бы не выносить сор из избы и потому у меня есть к тебе деловое предложение.

Эш откинулся на спинку кресла. Бертрам явно волновался:

– Я заплачу тебе тысячу американских долларов, если ты вернешься назад в Денвер и навсегда забудешь о герцоге и имени Тревелиан.

Он предлагал довольно крупную сумму. Но Эшу не нравились ни поступки кузена, ни его планы, ни он сам. Эш снова посмотрел на портрет. Отец, Эмори Тревелиан, не заслужил того, чтобы сын отказался от их имени. Он достоин гораздо большего, вот только, как оправдать надежды, Эш пока не знал.

– Это место все равно не станет тебе родным домом, – продолжал Бертрам елейным голосом. – А с тысячей долларов в кармане, будешь королем в Америке.

Глаза Клэйборна блестели в ожидании ответа.

– Убирайтесь отсюда, – угрожающе произнес Эш.

– Никто еще не разговаривал со мной в таком тоне, – вспыхнул Бертрам.

Эш поднялся с кресла.

– Повторяю: убирайтесь отсюда. Немедленно, пока в состоянии ходить.

Бертрам презрительно усмехнулся:

– Ты не посмеешь даже пальцем до меня дотронуться!

Эш обошел стол и медленной, угрожающей походкой направился к графу, еще давая возможность убежать.

– Предупреждаю: не смей прикасаться ко мне своими грязными руками! – запинаясь, воскликнул Бертрам, пятясь к выходу.

Схватив кузена за лацканы сюртука, Эш притянул его к себе и гневно прошипел:

– Если ты хоть чем-то обидишь Марлоу и герцогиню, клянусь, жалеть об этом будешь всю оставшуюся жизнь. – С этими словами он с силой толкнул Бертрама.