Мария быстро поворачивалась, из ее руки вырывался конус фиолетового света - все, на кого падало сияние, замирали. Асмодей поспешно развязывал Баха, помогал ему встать на ноги. До Кнудсена донеслось громкое предупреждение Марии: все в пещере облучены, малейшее сопротивление равносильно гибели! Ватута покорно склонил большую голову, он не сопротивлялся. Мария подошла к Баху, перекинулась с ним несколькими словами. Только после этого она обернулась к выходу из пещеры - она знала, что капитан хронолета в эту минуту взволнованно наблюдает за ними, и, сам невидимый, наблюдает, вероятно, именно с этой стороны.

- Анатолий, высылай планетолет!

Бах кинулся в объятия Кнудсена. У сдержанного капитана хронолета дрожали губы и влажно сияли глаза. Он сказал:

- Знаешь, я сегодня узнал, что всего горестней! - Бах с улыбкой смотрел на друга, догадываясь, что речь пойдет о том, как страшились за него. Но Кнудсен сказал по-иному, чем ожидал Бах: - Самое горестное, когда видишь, как гибнет близкий человек, и знаешь, что можешь спасти его, но ценой гибели тех, кого вовсе не хочешь уничтожать.

- Погибли один Кун Канна и трое хавронов, правда, ребята хорошие, я успел к ним привязаться, - с сокрушением сказал Бах.

- Упрек в их гибели адресован мне? - спросила Мария.

- Тебе, - ответил Кнудсен, - и не только в гибели четверых. Если бы ты задержалась еще на минуту, погибли бы все, кто находился в пещере, кроме Миши, естественно.

- Ты сам виноват, что я запоздала, - сказала Мария. - Ты снабдил меня хронодетектором. Благодаря ему я нашла Асмодея. Поставь мне в заслугу хоть это.

И она рассказала, что уже собиралась выбираться назад из скачка в будущее, когда хронодетектор обнаружил какой-то непорядок в близком времени. Неподалеку свивался небольшой хроноворот, в кольце замкнувшегося на себя времени металось материальное тело. Она догадалась, что естественные хроновороты так далеко от полюсов не возникают - он мог быть только искусственным. И когда ударом из своего хроногенератора разорвала хронокольцо, из него вывалился Асмодей. Подробности он расскажет сам.

- Это произошло, когда Аркадий с двумя дилонами бежали в мертвый лес, которого страшно боятся все хавроны, а я остался прикрывать их бегство, рассказывал Асмодей. - Я был в личине No 3, вы ее еще не видели настоящий стереозавр с полным набором зубов, к тому же огнедышащий. Подлинное страшило, вы в этом сами убедитесь, когда подремонтируюсь. Хавроны стали меня одолевать. Хронотрансформатор был на издыхании, но вынес меня в иновремя, зато отказал при возвращении. И я запутался в новом времени, только не знаю каком, все так повторялось, что звенели все контакты в мозгу. Если бы не Мария, мне бы крышка, хотя никакой крышки над собой я не видел - и не совсем понимаю, почему вы, люди, так любите это словечко. Но главное не во мне, главное в том, что я увидел в будущем - я такое увидел! Не поверить! Сейчас я вам все расскажу...

- Ты расскажешь потом. Аркадий, значит, спасся в каком-то лесу? спросил Кнудсен.

- Он побежал в обезумевший лес, так его называют хавроны, они его ужасно боятся. Они его не преследовали, да и я бы не пустил. А что с ним теперь - не знаю.

Кнудсен распорядился:

- Будем отыскивать Аркадия и его спутников. Мария, поручаю это тебе. Возьми Асмодея.

- Одного Асмодея может не хватить. Разреши взять в помощники десяток хавронов и двух-трех Бессмертных. Что они будут вести себя смирно, уверена.

- Бери кого хочешь, хоть в смирении рангунов я не уверен.

Мария повторила, что убеждена в покорности Бессмертных, но какая-то капля сомнения оставалась и у нее. Вспоминались древние книги о покорении одних народов другими: в них ярко живописались восстания против покорителей и угнетателей. Что хронавты не угнетатели, рангуны убедятся быстро, но покорителями они остаются в любом случае. И, направляясь из салона в трюм, где разместили Бессмертных, Мария тихо твердила про себя строчку из романа о приключениях астронавтов на прекрасной планете, населенной высокоразвитыми гуманоидами. Ни планеты столь прекрасной, ни совершенных гуманоидов реальные астронавты за двести лет после выхода романа в свет так и не обнаружили - ни в ближнем, ни в дальнем космосе. "Мы покорители сердец, мы завоеватели душ!"- говорил герой романа жителям удивительной планеты, и добросердечные аборигены - волей автора романа немедленно раскрыли души и отдали сердца покорившим их людям. Мария утешила себя еще одной древней цитатой из кодекса завоевателей и покорителей - она звучала не так красиво, зато внушительно: "Пусть не любят, лишь бы вели себя смирно".

Пленные рангуны вели себя смирно. Предоставленный им пустой трюм был достаточно обширен, чтобы вместить пленников и побольше. При появлении Марии все рангуны поспешно выстроились как на параде. Ватута церемонно наклонил голову и чуть отвел назад руки. Асмодей, вошедший вместе с Марией, немедля повторил приветствие Ватуты, ему понравилась красивая поза: наклоненная голова, отброшенные назад руки - и уважение, и непринужденность, отлично подойдет к личине No 17. Мария ограничилась тем, что впервые внимательно присмотрелась к Ватуте - в пылу вторжения в пещеру было не до любования ошеломленным противником. Властитель Бессмертных был импозантен - рослый, крупноголовый, с цилиндрическим туловищем, лишенным бочкообразности, отличавшей почти всех рангунов, с пропорциональными туловищу ногами. Он вполне годился быть статуей самого себя, на такую статую и на Земле ребята взирали бы без смеха - в отличие от бочек на журавлиных ногах-рычагах, какими скульптор должен был бы изобразить остальных Бессмертных.

- Ватута, попрошу тебя об одной услуге, - дипломатично начала Мария.

Он явно не поддавался на дипломатические приемы.

- Твое дело повелевать, мое - исполнять, - промолвил он на приличном человеческом языке - общение с Бахом дало плоды.

Мария решила, что еще не время перевоспитывать Бессмертных. Хорошо: повеление, а не просьба. Надо спасать хронавта Аркадия Никитина и двух его спутников-дилонов, бежавших от хавронов в какой-то мертвый лес. Она хочет, чтобы Ватута сопровождал ее в спасательном отряде со своими помощниками, которых сам отберет.

Асмодей не преминул поспешно объявить:

- Я поведу отряд. Я хорошо помню пещеру, где задержал хавронов, когда они хотели помешать нашему бегству.

Ватута снова наклонил голову - на этот раз такой жест можно было истолковать как знак согласия.

- Пусть ведет блистательный Асмодей, он отважно сражался против моих солдат. Удивляюсь только, что он остался в живых; в последнем донесении Клаппы сообщалось, что Асмодей погиб в битве, а трое других беглецов несомненно погибнут, ибо скрылись в безумных лесах, где все противодействует жизни. Даже мы, Бессмертные, избегаем их. Впрочем, я пойду в любое место, куда поведешь, Повелительница!

- Ты уверен, что наши друзья погибли? - спросила Мария, обеспокоенная легкой иронией в ответе Ватуты.

Он выразительно показал на киборга.

- Я был уверен в его гибели, а он жив. Вы умело творите чудеса. Не буду поражен, если в гуще леса повстречаем твоих друзей, веселых и здоровых. После того как ты, внезапно появившись из небытия, взяла нас всех в плен, о чем бестолковые дилоны даже подумать не осмеливались... В общем, я теперь допускаю и недопустимое!

Мария отметила, что общение с Бахом принесло и еще один результат Властитель Бессмертных не только хорошо объяснялся по-человечески, но и приобрел навыки земного оратора. В данной ситуации он мог бы разглагольствовать и не так напыщенно - и Мария постаралась показать, что лучше бы ему держаться по-иному.

- Три минуты на сборы! Все, кто не в поход, перемещаются из планетолета в другие помещения корабля. Асмодей, быстро!

Планетолет с пассажирами стартовал на север. В рубке у пульта села Мария, рядом разместился Асмодей, позади обоих - невозмутимый Ватута. Сперва потянулись дремучие леса, такие же, как в Дилонии, только гуще исполинские голубые деревья с пышными кронами. В глаза сверкала Гаруна Белая, был ее час на небосклоне. Сбоку сияла Гаруна Голубая. По мере углубления на север Белая звезда смещалась вбок, прямо по курсу легла Голубая. Густые леса разрежались: деревья теряли свою высоту и яркость, чаща перебивалась кустарниковыми зарослями, появлялись пустоши, их становилось все больше.