Дама Мэт будто прочла мои мысли: широко открыла глаза и повернула посох в мою сторону, словно нацелилась на меня копьем.

— Дурочка.., я скоро умру… Доверь мне честь рода, я сделаю так, что враги пожалеют, что пришли в Иткрипт. Они уже задолжали мне, и я заставлю заплатить этот кровавый долг. Достойный финал для человека из рода Сломанного Меча!.. Постарайся заслужить такой же, когда придет твое время, Джойсана.

— Жезл грозно указывал на меня. Я повернулась и пошла. Не могла поступить иначе: меня словно заколдовали.

— Джойсана! — Колокол перестал звонить, и я услышала свое имя. — Джойсана, где ты?

Я сбежала по ступеням и увидела Торосса. Его капюшон был надвинут на лоб, открывая только часть лица.

— Чего ты ждешь? — сердито спросил он и, схватив меня за руку, потащил за собой к двери. — Садись на лошадь и уезжай!

— Дама Мэт.., она не хочет уходить…

Торосе посмотрел на лестницу, затем на меня. Покачал головой.

— Пусть остается! У нас нет времени. Дагэйл с отрядом уже на берегу. Враги.., враги плывут по реке.

У них есть оружие, которое может стрелять дальше, чем любой лук.

Он вывел меня на улицу. Там стояла лошадь; другая была у ворот. Торосе с силой закинул меня в седло.

— Поезжай!

— А ты?

— Я к реке. Куда же мне еще? Начнем отступать, как только получим сигнал, что вы уже вошли в ущелье. Все по плану.

Он стегнул лошадь, и та резко рванулась вперед.

Мне пришлось призвать на помощь все свое умение, чтобы удержаться в седле.

Позади я слышала крики и какие-то резкие хлопки. Это были таинственные, никогда мною не слышанные звуки. К тому времени, как я справилась с лошадью. Торосе уже скакал во весь опор в противоположном направлении, к реке. Мне очень хотелось поехать с ним, но я понимала, что буду только помехой воинам. Мне надо было вести тех, кто не мог сражаться. Поднявшись в горы, мы разделимся на маленькие отряды, каждый из которых пойдет по своему пути под руководством пастухов и лесников. Все должны были пробираться на запад — единственное место в Верхнем Холлеке, где было еще безопасно.

Но пройдя немного, я вдруг вспомнила — хрустальный Грифон! Он остался на ветке возле источника! Нужно забрать его! Я повернула лошадь и понеслась назад по хлебному полю, не думая о том, что топчу посевы. Вот и кольцо деревьев. Схвачу шар и тут же обратно.

Я въехала под деревья и спрыгнула на землю, не дожидаясь, пока лошадь остановится. Но у меня хватило здравого смысла привязать поводья к веткам.

Я обошла вокруг куста, отыскивая среди множества фигурок свой шар. Вот он! Как я могла забыть его? Я не стала расстегивать кольчугу, а просто сунула шар за ворот, перекинув цепь через шею.

Затем я повернулась и поспешила к внезапно заржавшей лошади. Возбужденная тем, что Грифон снова у меня, я ни на что не обращала внимания и шла прямо навстречу опасности, как глупое животное.

Враги, должно быть, заметили, как я ехала сюда, и быстро устроили мне западню. Им помогло то, что я была слишком поглощена мыслью о своем амулете.

Как только я взяла поводья лошади, меня окружили — очень быстро и организованно. Вероятно, большая практика. Откуда-то прилетела петля и опустилась мне на плечи, крепко стянув руки. Я попала в плен к ализонцам — из-за собственной глупости!

Итак, мой отец мертв. Кто же правит теперь в Ульме? Яго? Единственный мой друг… За время, проведенное в крепости, я так и не обрел сторонников, на поддержку которых мог бы положиться. Но должен же я выяснить, что случилось!

Я притаился в кустах близ стены. Ночной ветер был холодным, меня бросало в дрожь.

Крепость в этот час закрыта. Кроме…

Вернулась способность мыслить. Видимо, потрясение, которое я испытал при виде порванного флага, привело меня в чувство. Был еще потайной выход…

Я не знаю, что привело наших предков сюда с юга.

Они не оставили никаких записей, которые раскрыли бы причины их миграции. Но сохранившиеся строения говорили о том, что жизнь предков была в опасности.

Они не воевали с Древними за обладание Долинами. Тогда почему же здесь вырастали крепости — одна сильнее другой? И каждая — с тайным ходом, о котором знали только лорд и его наследник. Как будто они предвидели, что наступит момент крайней опасности…

Отец показал мне однажды тайный вход в Ульм.

У меня была возможность проникнуть в самое сердце того, что, очевидно, уже стало вражеской территорией, и узнать все. К тому же, — я облизнул губы и соленый привкус крови появился у меня во рту, — это наверняка единственное место, где не будут меня искать. Там, в суровом здании, под разорванным в клочья флагом, я буду в безопасности.

Теперь, когда у меня появилась цель, я двигался уверенно, но не забывал об осторожности. Я должен пройти довольно большой путь — от стены к стене, от укрытия к укрытию. В окнах замка и в деревенских домиках кое-где был виден свет. Огни постепенно гасли, а я скользил тихо, как змея. Меня сызмальства приучили к терпению, а теперь, когда каждый неверный шаг грозил смертью, терпение было более, чем необходимо.

Залаяла собака возле крестьянского дома, и я замер с бешено бьющимся сердцем. Но, по счастью, вышедший мужчина сердитым окликом унял собаку.

Постепенно я приближался к цели моего путешествия.

В Ульмсдейле сохранилось гораздо меньше строений Древних, чем в северных Долинах. Только здесь, в тени Кулака Великана, остались следы тех, кто жил в долине до того, как сюда пришли наши предки. И это сооружение не было чем-то потрясающим — просто каменная плита среди камней. Никто не мог сказать, чему она служила.

От других плит ее отличало только то, что на ее гладкой поверхности был вырезан знак Грифона.

Даже сейчас, ночью, я хорошо видел четкие линии на плите. Они указывали мне путь.

Я поднялся чуть выше по склону. Измученное, избитое тело яростно протестовало против любого движения. Вскоре я нашел нужное место: здесь начинался подземный ход, скрытый под искусно выложенными камнями.

Я прошел в темную расщелину. Стало ясно, что отсутствие света создаст дополнительные трудности.

Я начал осторожно ощупывать стены мечом, пытаясь вспомнить, куда нужно двигаться. И вот меч нашел пустоту: заветный лаз, довольно круто спускавшийся вниз. Сапоги, сшитые на обычную ногу, изрядно мешали мне. Я разулся и привязал сапоги к поясу.

Мои копыта почти не чувствовали холода камня, так что спускался я уверенно. Но долго ли придется идти? Этого я не знал. Мы с отцом не были в подземелье, он только показал мне вход.

Я спускался все глубже под землю. Казалось, что время остановилось в этом кромешном мраке. Но вот мое копыто притронулось к твердой почве, и я осторожно поставил рядом второе. Свет…

Я достал кресало и стал ощупывать стену, пока не наткнулся на то, что искал. Высек огонь и зажег факел, который вспыхнул так ярко, что пришлось зажмурить глаза. Подземный ход большей частью представлял собой естественный туннель — видимо, русло высохшей подземной реки. В некоторых местах приходилось двигаться на четвереньках.

Но здесь мне не грозила опасность быть замеченным! Вскоре путь стал пологим. Я понял, что нахожусь под долиной и до крепости осталось пройти совсем немного.

Вскоре свет факела выхватил из темноты боковой проход в стене. Грубые ступени вели вниз и в сторону. Видимо, выход в пещеру на берегу моря, отец говорил мне о нем. Теперь я поднимался наверх. Длинная лестница вела в крепость, в комнату отца. Я остановился и погасил факел: мне могли понадобиться обе руки.

Я заглянул в одну из трещин в стене: на полу слабо освещенной комнаты спало несколько человек.

Я подошел к следующей трещине, и перед глазами открылся приемный зал. Я смотрел в него откуда-то из-за трона отца. В очаге горел огонь, которому никогда не давали угаснуть. Неподалеку на скамье сидел слуга, рядом с ним на полу свернулись две собаки. Самая обычная, мирная картина.