Валентину Несторовичу было уже за шестьдесят, и, чтобы сохранять форму при малоподвижном образе жизни, ему необходимо было за собою следить. Два раза в неделю бассейн, по субботам и воскресеньям длинные прогулки на даче и несколько курсов массажей в год. О врачах, кремлевской поликлинике и швейцарской больнице, если приходилось серьезно лечиться, говорить уже не приходится. Вот почему у подобных людей со здоровьем обычно бывает все в порядке, и живут они дольше простых людей, если, конечно, их безвременно не убивают дорогие килеры.

Валентин Несторович и пригласил Дмитрия поехать с собою в благодатную Хургаду. Он сказал: "Отдохнешь, посмотришь другую страну и, может быть, что-то заработаешь, я поеду с семьей". Короткий разговор и грамотно сделанное предложение. Незадолго перед этим было много работы, Дмитрий получил хорошие деньги, значит, имелось, что оставить матери и на что пригласить недельку-другую пожить у них дальнюю родственницу и закупить двум женщинам продуктов. Про себя Дмитрий подумал: "Неужели я увижу пальмы?" Хлопотать ни о чем было не надо, ни о паспорте, ни о билете – все это Валентин Несторович брал на себя. То есть не сам лично, в банке была целая служба, которая это и делала.

Уже на второй день после приезда Дмитрий пожалел, что так легко согласился. Семья Валентина Несторовича состояла из его жены, тридцатилетней красивой Сони, бухгалтера банка, ее матери, тещи Валентина Несторовича, Иды Петровны, работавшей в банке заведующей хозяйством, девятнадцатилетней сводной сестры Сони, дочери Иды Петровны от другого брака, Лики, которая тоже работала в том же банке учетчицей, самого Валентина Несторовича и его двенадцатилетнего сына Миши. Присосались к деньгам. И все, естественно, были утомлены московской жизнью, и всем был нужен легкий оздоровительный массаж.

Валентин Несторович все просчитал и решил, что ехать на курорт со своим массажистом выгоднее. А потом, сколько шика ехать со своим массажистом!

В обязанности Дмитрия входило: утром занимать место на пляже. Потом будить и водить до завтрака Мишу купаться в море. Это мальчику было нужно для здоровья и чтобы немножко снизить ему вес. Сразу же Дмитрий установил, что взял его Валентин Несторович еще и потому, что одинарные номера в отеле стоили почти как двойные, а при сегодняшнем раскладе банкиру надо было все равно брать три номера. Потом Дима проводил с перерывами на обед, ужин и завтрак, четыре массажа для всей семьи. Делать массажи решили в номере, который Дима делил с Мишей. Дескать Миша же весь день на пляже или на детской площадке. Дима также носил чемоданы при отъезде и приезде, сопровождал дам по магазинам, перетаскивал в тень деревянные или пластмассовые шезлонги, его посылали в бар за минеральной водой и в город за фруктами.

Иногда он успевал искупаться и краем глаза во время работы заглянуть в телевизор, в отеле одна из программ была настроена на русский канал. На море он мог в свободное от работы время глядеть столько, сколько хотел: отель, в котором остановилась семья банкира, был построен таким образом, что окна и лоджии всех номеров выходили на море.

Все три дамы сделали ему прозрачные намеки уже в первый день. Дима немножко растерялся от такой семейной активности, но потом подумал, что это, наверное, подразумевается самим контрактом, так сказать его неофициальной частью. Первой Дима на очередь поставил Иду Петровну. Как сказано, в силу профессии Дима никогда женщинам ни в чем не отказывал. Но у Сонечки все же был рядом муж, а Лика по молодости могла и перетерпеть. Ида Петровна в знак первой благодарности оставила Диме три банана, которые она вынесла в сумочке со шведского стола. Лика уже после второго сеанса стала клясться в вечной любви. Сонечка грустно сказала: "Ах, молодость!" Дима после этой тяжелой работы, вытираясь казенным полотенцем, думал: "Как они, интересно, будут со мною расплачиваться?"

Чартерный рейс, на котором семья банкира и их массажист должны были возвратиться в Москву, сильно опаздывал с прибытием. В аэропорту Хургады скопилось много пассажиров. Ни о каких лавках и скамейках речи идти не могло. Но, к счастью, Ида Петровна – пока Дима подтаскивал к стойке регистрации чемоданы, а Валентин Несторович регистрировал билеты – углядела на втором этаже кафе и быстро сумела занять там столик.

Когда кофе был выпит, съедены какие-то сосиски и булочки и делать дальше совершенно было нечего, как только волноваться и ожидать своего рейса, Валентин Несторович достал свою записную книжку и сказал, обращаясь к Дмитрию:

– А теперь мы можем с тобою посчитать, свести "дебит" с "кредитом".

И дальше он, банкир, стал на бумажной салфетке, почти не заглядывая в записную книжку, строить два столбика цифр. Один из того, что Дима был ему должен. Сюда входила стоимость срочного получения загранпаспорта, виза, аэропортный сбор, плата за путевку, питание, транспорт и проживание в отеле. С другой стороны скромно стояли цифры количества массажей, отпущенных Димой каждому члену семьи, и общая стоимость. Баланс был не в пользу Димы. Дима оставался должен семейству 75 условных единиц, как в знающих цену кругах называли доллар.

Здесь за столом наступила тишина. Даже Миша, который допивал вторую бутылку кока-колы, замолчал. Мальчик, воспитанный в строгости, знал, когда идет разговор о деньгах, следует молчать. Тишину разрядил более опытный Валентин Несторович.

– На эту небольшую разницу, Дима, – сказал Валентин Нестерович,– я не стану обращать внимание. Она не стоит нашей дружбы. Самое главное – хорошее отношение.

Совершенно верно, – спокойно и даже без дрожи в голосе, – ответил Дима, – но рыночные отношения подразумевают сверку счетов. У меня есть несколько пунктов, которые не вошли в ваш, Валентин Несторович, список расходов и трудозатрат. – Дима оглядел всех прямым и честным взглядом, раскрыл свою записную книжку и, глядя в нее, продолжал: – Тринадцать утренних купаний вместе с Мишей.

– Он мальчик! – воскликнула Ида Петровна.

–Ну и ходили бы сами со своим мальчиком, а я бы спал, – парировал Дима нетактичное восклицание немолодой дамы.

– Давайте за каждую такую прогулку определим, скажем, 5 У.Е., итого – 65 У.Е. Теперь подноска общего багажа во время приезда и во время отъезда. Вам бы пришлось давать минимум по 10 долларов. Я хотел бы получить 10 У.Е. за оба раза. Я пропускаю помощь на пляже, мою работу как охранника, когда я сопровождал женщин в город. Ну, а где в вашем счете 16 спецмассажей, которые я отпустил Иде Петровне, Лике и вашей жене Софье Андреевне? Это немалые деньги. Самая низкая цена, которую берут туземные массажисты – это 50 долларов. Я– то ведь стою не меньше, вам знакома моя высокая квалификация.

Если читатель думает, что здесь разразился скандал, раздались плачи, стенания, крики и биение головой о стену, то читатель ошибается. Сгустилась тишина, все замерло, как во время грозы, и тут раздался спокойный голос Валентина Несторовича:

– Я, конечно, оплачу твои, Дима, трудозатраты и удовлетворю твои претензии. А дамы пусть знают, что эту сумму я взыщу из их зарплат.

У Гали Ивановой, помощника портье в отеле "Сказки Шахерезады", суббота, день отбытия русских постояльцев и заезд новых, всегда была самой трудной на неделе. Чартерные рейсы, как известно, обычно летают по субботам. Галя по происхождению и по паспорту была русской девочкой из города Калуги. Как очевидно, в провинции неворующему человеку и человеку не из губернаторского окружения жить очень трудно. Родители Ивановой, работавшие на заводе, который производил раньше то ли турбины для подводных лодок, то ли какое-то атомное оружие, давно уже, в связи с прогрессивным движением конверсии, работу потеряли, поэтому, исходя из собственного опыта, дочке хотели иной, лучшей доли. Никаких политехнических институтов – судьба русских заводов при либералах известна. Никаких учительских институтов – учителям, судя по телевизору, нигде не платят зарплату. В юридический и медицинский институты не протолкаешься и не пробьешься. Туда взятки за поступление надо платить ого-го! А что может быть приятнее работы адвоката, когда ты сам назначаешь себе левый, помимо юридической консультации, гонорар за особое внимание и за особые отношения со знакомым судьей. А что может быть почетнее, чем работа, скажем, уролога или венеролога. Абитуриенты всё знают о профессиях! Юное любознательное племя. Скажем, сифилиса или гонореи у пациента может и не состояться, но зато лечить, особенно если пациент мнительный, их можно всегда, и даже при отключенном электричестве. А уролог – еще лучше и выгоднее. Нагнитесь, клиент, обопритесь на локотки. Ничего страшного и особого, но надо сделать анализы. Можете сами искать лабораторию, а если хотите, это сделаем мы сами. 16 анализов, чтобы исключить любую инфекцию. Каждый анализ по 160 рублей. Есть ли у вас с собой наличные? Это специальность, о которой можно только мечтать. Так думала Галина Иванова, а с нею и тысячи других абитуриентов. Но все упиралось в возможность родителей доставать деньги.