— Вот еще, — прошептала она.

Она опять полуприкрыла веки. Наверное, научилась этому трюку в каком-нибудь фильме.

— Вы, что же, не хотите скомпрометировать себя?

— Ну ладно, — сказала она. Я обхватил ее плечи и перевернул ее через разделяющую нас спинку сиденья.

— Эй вы! — сказала Джуди, обернувшись. — У вас своеобразная манера разговаривать.

Я в это время усаживал Джики слева от себя и старался ухватить ее за наиболее подходящее место. Это получалось весьма недурно. Похоже, она понимала смысл шутки. Я усадил ее на кожаное сиденье и обнял за шею.

— А теперь — спокойствие, — сказал я. — А то я вас отшлепаю по попке.

— Что у вас в этой бутылке? — сказала она. Куртка лежала у меня на коленях. Она просунула под нее руку, и не знаю, специально ли она это сделала, но нацелилась она чертовски верно.

— Не двигайтесь, — сказал я, вытаскивая ее руку. — Я поухаживаю за вами. Я отвинтил никелированную пробку и протянул ей флягу. Она сделала порядочный глоток.

— Только не до конца! — запротестовал Дик. Он следил за нами в зеркало заднего обзора.

— Передайте мне, Ли, старый крокодил…

— Не бойтесь, у меня есть еще одна. Он удерживал руль одной рукой, и, протянув другую к нам, шарил ею в воздухе.

— Эй, никаких шуток! — посоветовала Джуди. — Смотри, не отправь нас в кусты!..

— Вы — холодный разум этой банды, — бросил я ей. — Никогда не теряете хладнокровия?

— Никогда! — сказала она.

Она на ходу перехватила бутылку в тот момент, когда Дик собирался мне ее возвращать. Когда она протянула мне ее, та была пуста.

— Ну как, — одобрительно сказал я, — дела пошли лучше?

— О!.. Совсем неплохо… — сказала она. Я увидел, что на глазах ее выступили слезы, но держалась она хорошо. Голос у нее был немного сдавленный.

— А теперь, — сказала Джики, — мне ничего не осталось…

— Поедем за следующей, — предложил я. — Заберем гитару и потом вернемся к Рикардо.

— Вам везет, — сказал парнишка. — Нам никто не хочет продавать.

— Вот что значит выглядеть слишком молодо, — сказал я, посмеиваясь над ними.

— Ну, не так уж молодо, — пробурчала Джики.

Она завозилась и пристроилась таким образом, что мне не оставалось ничего лучшего, как сплести пальцы, чтобы заняться чем-то.

Колымага неожиданно остановилась, и я небрежно свесил руку вдоль ее руки.

— Я сейчас вернусь, — объявил Дик.

Он вышел и побежал к дому. Тот явно был составной частью целого ряда домов, построенных одним и тем же подрядчиком на целом земельном участке. Дик опять появился на пороге входной двери. В руках он держал гитару в лакированном чехле. Он захлопнул за собой дверь и в три прыжка добрался до машины.

— Би-Джи нет дома, — объявил он. — Что будем делать?

— Мы вернем ей гитару, — сказал я. — Садитесь. Поезжайте мимо Рикардо, чтобы я мог наполнить эту штуку.

— У вас будет прекрасная репутация, — сказала Джуди.

— О, все сразу поймут, что это вы вовлекли меня в ваши мерзкие оргии, — уверил я ее.

Мы проделали в обратном порядке тот же путь, но гитара мне мешала. Я сказал парнишке, чтобы он остановился на некотором расстоянии от бара, и вышел, чтобы заправиться горючим. Я купил еще одну фляжку и вернулся к компании. Дик и Джуди, стоя на коленях на переднем сиденье, энергично обсуждали чтото с блондинкой.

— Как вы думаете, Ли, — сказал парнишка. — Искупаемся?

— Согласен, — сказал я, — вы одолжите мне купальный костюм? У меня здесь ничего нет…

— О, мы устроимся!.. — сказал он.

Он тронул машину, и мы выехали из города. Почти сразу он свернул на дорогу, шедшую наперерез, которой едва хватало, чтобы по ней мог проехать крейслер, и которая содержалась из рук вон плохо. В общем-то, вообще никак не содержалась.

— У нас есть сногсшибательное местечко для купания, — заверил он меня. — Никого никогда там не бывает! А вода!..

— Река для форели?

— Да. Гравий и белый песок. Никто туда никогда не заявляется.

Только мы ездим по этой дороге.

— Ну, это заметно, — сказал я, удерживая на месте свою челюсть, которая рисковала отскочить при любом толчке. — Вам бы надо поменять вашу колымагу на бульдозер.

— Это — часть приключения, — объяснил он. — Чтобы помешать другим совать свое мерзкое рыло в эти места.

Он нажал на газ и я препоручил свои кости всевышнему. Дорога сделала резкий поворот и, проехав еще полсотни метров, мы остановились. Кругом была чаща. Крейслер остановился перед большим кленом, и Дик с Джуди выскочили из машины. Я вышел и подхватил Джики на лету. Дик взял гитару и пошел вперед. Я отважно отправился следом. Между ветвями вился узкий проход и вдруг перед вами открывалась река, свежая и прозрачная, как стакан джина. Солнце стояло низко, но было все еще очень жарко. По лежащей в тени части реки шла легкая рябь, а другая нежно поблескивала под косыми лучами. Густая трава, сухая и пыльная, спускалась к самой воде.

— Неплохое местечко, — сказал я одобрительно. — Вы сами его отыскали?

— Не такие уж мы дураки, — сказала Джики. И в шею мне полетел здоровый ком сухой земли.

— Если не будете паинькой, — пригрозил я, — не получите больше лакомства. Я похлопал по карману, чтобы подчеркнуть значение своих слов.

— О, не сердитесь, старый певец блюзов, — сказала она. — Лучше покажите, что вы умеете делать.

— А купальный костюм? — спросил я у Дика.

— Об этом не беспокойтесь, — сказал он. — Здесь никого нет.

Я обернулся. Джуди уже стянула свой свитер. Под ним у нее было, скажем, не слишком много белья. Юбка ее скользнула вдоль ног и в одно мгновение она запустила в воздух свои туфли и носки. Наверное у меня был довольно глупый вид, потому что она рассмеялась мне в лицо так насмешливо, что я почти смутился. Дик и Джики в таких же костюмах рухнули в траву рядом с ней. Самым смешным был я, казавшийся им смущенным. Я отметил, однако, худобу парнишки, его ребра натягивали кожу, покрытую загаром.

— О'кей, — сказал я, — не вижу причин разводить церемонии.

Я нарочно не торопился. Я знаю, чего стою раздетый, и уверяю вас, что у них было время оценить это, пока я снимал с себя одежду. Я потянулся так, что кости затрещали, и уселся возле них. Я еще не совсем успокоился после наших легких стычек с Джики, но ничего не сделал для того, чтобы скрывать что бы то ни было. Полагаю, что они ожидали, что я сдрейфлю.

Я схватил гитару. Это был замечательный образец продукции фирмы «Эдифон». Не очень-то удобно играть, сидя на земле, и я сказал Дику:

— Вы не возражаете, если я возьму подушку из машины?

— Я пойду вместе с вами, — сказала Джики.

И она, как угорь, скользнула меж ветвей.

Забавно было видеть это девичье тело с посаженной на него головой старлетки среди кустов, полных густых теней. Я положил гитару и последовал за ней. Она опередила меня, и когда я добрался до машины, уже возвращалась с тяжелой кожаной подушкой сиденья.

— Дайте ее мне! — сказал я.

— Оставьте меня в покое, Тарзан! — крикнула она.

Я не стал слушать ее возражения и схватил ее, словно животное, сзади. Она уронила подушку и дала себя обнять. Я бы взял сейчас и уродину. Она, видно, отдала себе в этом отчет и изо всех сил стала сопротивляться. Я рассмеялся. Я любил это. В этом месте трава была высокая и нежная, словно надувной матрац. Джики скользнула на землю и я последовал за ней. Мы боролись, словно дикари. Она была вся загорелая, вплоть до сосков, и никаких следов от лифчика, которые так уродуют нагие тела девушек. И гладкая, словно абрикос, голенькая, словно маленькая девочка, но когда мне удалось удержать ее под собой, я понял, что об этих делах она знает больше, чем маленькая девочка. Она представила мне лучший образчик технических приемов среди тех, что я имел в последние несколько месяцев. Я чувствовал под пальцами гладкий выгиб ее поясницы, а ниже — ягодицы, крепкие, как арбузы. Длилось это от силы десять минут. Она притворилась, что засыпает и, в тот момент, когда я двинулся глубже, она оттолкнула меня, как тюк, и убежала к реке. Я подобрал подушку и побежал следом за ней. На берегу она разбежалась и прыгнула в воду, не подняв брызг.