Я сел, потом встал и сделал несколько шагов.

— Смотри-ка, может ходить! — закричал Дукар радостно. — К счастью, отсюда недалеко до моего дома. Во всяком случае, это не так далеко, как до этого самого…

— Сагунта, — сказал я.

— Никак не могу запомнить название этого города, — извинился он. — Ну хорошо, пойдем!

Я стоял в нерешительности. Дукар, по всей видимости, был неплохим человеком. Почему бы мне не пойти с ним? Почему бы не научиться у него поварскому делу? Но что-то удерживало меня.

— Не хочешь идти со мной? — Он даже расстроился.

— А что тебе скажут дома, если ты приведешь меня? — спросил я.

Он выпрямился.

— Чего бы она ни сказала, теперь нас двое.

— Я тебя не совсем понимаю, — сказал я.

— Ты должен пойти со мной, — взмолился он. — Не бросай меня. Один я с ней просто не справлюсь.

В ответ на мое удивление он объяснил мне, что боится идти домой.

— Она ничего не понимает в стряпне, — сказал он, — но воображает, что стряпает лучше меня. С самого первого дня мы все время ссоримся, когда дело касается стряпни. Мне не надо было жениться на ней, но кто мог сказать, что так будет? Зато она красивая и вообще неплохая… У нее доброе сердце, но чертовски тяжелые кулаки. За всю войну я не получил столько тумаков, как дома за одну неделю! Так не должно больше продолжаться. Двоим нам будет легче ее образумить. — Он отвязал одного осла. — Бери этого! — сказал он торжественно. — Он будет твоим, если ты пойдешь со мной! Кроме того, твоими будут и эти два котла.

Он поднял один котел, чтобы я мог заглянуть внутрь. Внутри котел так красиво сиял. Я пошел с ним.

Мы шли полдня обходными тропами. Потом отдыхали. Дукар варил. У него с собой было немного провизии. Еда, которую он готовил, была вкуснее всего, что я перепробовал за этот год. Мы избегали крестьянских дворов. Дукар точно знал, какой дорогой идти.

— Надо скорее выбраться отсюда, — сказал он. — А то ты опять попадешь в руки карфагенян. Они узнают тебя издали по твоей проклятой одежде…

Был уже вечер, когда мы услышали позади себя быстрый топот копыт. Нас преследовали вооруженные всадники. Мы стояли позади ослов и смотрели на приближающихся всадников.

— Твоя проклятая одежда! — пробормотал Дукар. — Она наведет на наш след карфагенян.

— Это не карфагеняне, — сказал я, внимательно присмотревшись.

— Ты прав, — сказал Дукар, — это какой-то отряд римлян. Он вдруг вышел из себя: — Разорви свою проклятую одежду!

Но отряд уже подъехал к нам. В нем было шесть человек. Двое из них соскочили с лошадей и кинулись на нас с такой яростью, что ослы испуганно отпрянули.

— Что у тебя там? — закричали они на Дукара, стукнув по котлам.

— Я повар, — объяснил Дукар. Он назвал манипулу — римское воинское подразделение, для которого готовил. — Но этого отряда уже нет.

— Зато есть мы, — сказал их предводитель, взглянув на остальных.

— Он может быть нам полезным, — сказал один из них.

Дукар растерянно переводил свой взгляд с одного воина на другого.

— А он? — предводитель указал на меня.

— Это мой помощник, — смущенно сказал Дукар.

— С какого времени? — Предводитель что-то заподозрил. — Что это за одежда на нем? — Он внимательно посмотрел мне в лицо, потом схватил меня за больную руку. — Что ты сделал со своим луканским быком? — спросил он, и его глаза недобро сверкнули.

У меня так заболела рука, что я закричал. Пот выступил у меня на лбу.

— Он ранен, — сказал Дукар.

— Смотри лучше за своими ослами, — грубо прикрикнул на него римлянин, — не то мы с тобой быстро разделаемся!

У Дукара затряслись руки, и он стал умолять предводителя:

— Он убежал от них и больше не хочет иметь с ними ничего общего, он всего только мальчик, и к тому же не карфагенянин, они прихватили его с собой. Посмотри, какой он маленький!

— Не болтай глупостей! — сказал римлянин с угрозой.

— Он пришел из… — Дукар мучительно пытался вспомнить название.

— Из Сагунта… — Я едва мог говорить, горло сдавило от волнения.

— Из Сагунта? — Римлянин отпустил меня, на его руке осталась кровь. — Не может этого быть! И я скажу почему. Ни один мужчина, ни одна женщина, ни один ребенок не остались в Сагунте живыми. Дьявол в красном плаще убил всех до одного! Но мы узнаем, откуда ты пришел. Мы это из тебя вытряхнем! И ты нам все расскажешь, все, что ты знаешь о слонах. Как тебя, собственно, зовут?

— Сур, — сказал Дукар, увидев, что я задыхаюсь.

— Ты молчи! — грубо оборвал его римлянин. — Пусть он сам скажет.

— Я Дукар, повар, а он Сур из Сагунта, — сказал Дукар услужливо.

— Во всей Иберии нет такого имени, — ответил римлянин. — Я долго жил в Иберии — нет там такого имени.

Он приказал нам идти за ним. Всадники окружили нас. Спустя три часа мы пришли в лес, где было еще человек пятьдесят римлян.

Повара встретили очень тепло. Меня показывали, как редкое животное. Потом предводителю пришла в голову мысль продать меня.

— Это все, что осталось от слонов Ганнибала! — закричал он. — Кто его возьмет?

Один предложил две монеты, второй три, третий — пять. Они стали разыгрывать меня, распаляясь все больше и больше, пока сумма за меня не дошла до цены за хорошую лошадь.

Человек, к которому я попал, внимательно осмотрел меня со всех сторон.

— Что ты умеешь? — спросил он.

— Он знает кое-что о слонах! — закричал предводитель. — В Риме ты получишь за него кругленькую сумму. Он сказал, что его зовут Сур.

— Сур, — повторил человек, чтобы запомнить. В голове у меня все перепуталось, и я кивнул. Человек опасливо взглянул на мою повязку. Он позвал

еще кого-то, кто знал, как лечат раны; тот объявил, что рана не опасная. Римлянин дал мне напиться и поесть, принес покрывало и настоял на том, чтобы я отдохнул.

— Я должен о тебе заботиться, чтобы в сохранности довезти до места, — объяснил он мне. — Я за тебя много заплатил.

Настала ночь, и мы двинулись в путь. Римляне решили пробираться к Риму.

— Сколько тебе лет? — спросил мой хозяин.

— Тринадцать, — сказал я. Человек удивился.

— И ты перешел с Ганнибалом через Альпы?

— Да, — пробормотал я.

— Со слоновьим походом покончено! — воскликнул он, и у него был такой вид, будто это он уничтожил всех Ганнибаловых слонов.

— И ты дошел? До самого Рима? — спросил Морик.

— На это потребовалось какое-то время, — ответил старик. — Но мы дошли. Карфагеняне нас не поймали. Римлянам ведомы были тайные тропы — они даже сумели провести повара и ослов, и нам было неплохо, потому что Дукар хорошо готовил, поддерживая во всех приподнятое настроение. А так как человек, которому я принадлежал, не возражал против того, что я помогаю Дукару, я по дороге в Рим тоже научился готовить…

Старик разворошил сучком оставшиеся угли. Всю ночь он помаленьку подкармливал огонь. Сейчас, когда стало светать, угли казались потухшими. Старик так пристроил сучок на углях, что он занялся пламенем. Морик, Тана и старик немного мерзли. Старик поискал глазами солнце.

— Оно должно скоро взойти, — решил он, — как только оно выйдет, мы откроем люк.

— И ты никак не мог от них убежать? — спросила Тана.

— Куда мне было бежать? — вопросом на вопрос ответил старик. — Раненный, я бы далеко не ушел. Да я и не хотел убегать, пока с нами был Дукар. Кроме того, человек, который меня купил, чертовски внимательно наблюдал за мной, даже за моей раной и одеждой погонщика. В его глазах моя ценность все время росла. Он и правда выколотил благодаря мне много денег: меня показывали в Риме на всех площадях. Римляне толпились вокруг меня; если раньше они дрожали перед слонами Ганнибала, то теперь страха у них не было. Я был последним осколком слонов. Меня перекупил богатый римлянин, и это стоило ему порядочных денег.

Морик, смотревший на старика другими глазами, чем за день до этого, нерешительно спросил: