В прошлом отношения между Джулией и львами складывались как между добрыми друзьями. Хотя ей не хотелось никого выделять, любимицей ее все же была Рафики, или Скуикс. Когда, в прошлом, случалось так, что львы приходили в лагерь и не заставали меня там, Джулия лишь частично могла заменить им меня. Вот что она писала по этому поводу:
«Фьюрейя приветствует меня очень редко, Бэте слегка потрется головой, как бы говоря «Привет!», а затем ждет появления Гарета, и только Скуикс всегда подскакивает к ограде – фыркает, лижется и трется головой. Когда же появляется Гарет, все трое моментально забывают обо мне – они несутся к нему, окружают и приветствуют с волнением и нежностью. Я же только наблюдаю за всем этим из-за ограды лагеря. Я не огорчаюсь – просто пишу то, что есть, и это меня даже в некотором роде забавляет».
После возвращения Джулия могла бы восстановить свои добрые отношения со львами, но мы решили, что этого не стоит делать – еще привяжутся к людям как таковым, зачем же рисковать? Когда львы приходили в лагерь, Джулия не показывалась им на глаза. Связь между живыми существами – будь то между людьми или между львом и человеком – зависит от глубины взаимных эмоций. Если с той и другой стороны нет полной и абсолютной привязанности, то отношения быстро сходят на нет. Возможно, точно так же, как между Джулией и львами, это происходило между Джулией и мной.
Вскоре после возвращения Джулии произошли два события, которые ясно показали, что нужно укреплять наскоро поставленную ограду. Однажды утром мы, сидя за столом, наблюдали, как прайд подходит к восточной стороне ограды. Позади шла Сала – ей исполнилось уже четырнадцать месяцев, и размером она была вполовину своей мамаши. Когда она поравнялась с одним из столбов, держащих ограду, мы не поверили своим глазам: она шла по территории лагеря! Джулия быстренько села в пикап, я открыл ворота, и мы выехали. Ворота я оставил открытыми, чтобы Сала могла выйти из лагеря.
Мы остановили машину примерно в двух километрах и решили немного подождать, надеясь, что Сала не придет в отчаяние и сможет воссоединиться со своими. Когда мы прикатили назад, то увидели цепочку львиных следов, ведущих из лагеря, но, кроме того, цепочку следов, ведущую в него! Наказав Джулии не выходить из машины, я стал осматривать лагерь. По моему мнению, картина складывалась так. Сала не нашла выход и продолжала прохаживаться вдоль ограды. Одна из львиц – очевидно Фьюрейя – зашла в лагерь и вывела Салу наружу. Никаких признаков прайда больше не было видно – следы уводили на запад, и я догадался, что львы теперь лежат и отдыхают где-нибудь в тенечке. К счастью, потенциально неприятную ситуацию удалось предотвратить.
Въехав на территорию лагеря, мы с Джулией быстро обнаружили, как же юной львице удалось войти. В ограде отыскалась небольшая лазейка, через которую тянулся след. Мы тщательно заделали дыру проволокой, внимательно осмотрели забор по периметру – не дай Бог они еще где-нибудь пролезут! – и, кроме того, обложили его нижнюю часть с наружной стороны терновыми ветками, особенно в местах, показавшихся мне самыми уязвимыми.
Второй случай, более драматичный и даже странный, приключился несколько недель спустя на утренней заре. Мы с Джулией спали в разных палатках – моя примыкала вплотную к ограде, а ее стояла в центре лагеря под пастушьим деревом, где у нас была столовая. Я проснулся от страшного хруста у самого забора и тут же почувствовал, как о палатку шарахнулось что-то тяжелое.
Я мигом выскочил наружу и увидел, что по другую сторону забора прохаживается Рафики, устремив взгляд куда-то мимо меня. Затем я увидел возле своей палатки след импалы, а также место, где это животное проломилось через небольшую калитку в ограде. Я спешно замотал ее проволокой, чтобы Рафики не могла пролезть. Пока я бегал к палатке Джулии, антилопа, стремясь выбраться наружу, пыталась сломать забор то тут, то там. Я тут же разбудил Джулию и, не объяснив, в чем дело, велел запереться в машине и не вылезать до тех пор, пока не будет разрешена проблема импалы, прорвавшейся в лагерь, и голодной львицы, находящейся снаружи и не желающей упускать добычу.
Не успел я отойти от машины, где спрятал Джулию, как услышал далекий крик импалы. Это было сигналом того, что Рафики все-таки настигла добычу и теперь дорезала ее. Подойдя к тому месту, откуда доносился крик, я увидел, как Рафики пытается выволочь тушу сквозь дыру в заборе. Львица тащила со страшной силой, импала запуталась в проволоке, и забор зловеще трещал. Я чувствовал, что этот участок вот-вот рухнет, если я не приму срочные меры.
Стремление мирно разрешить ситуацию толкнуло меня на решительный шаг. Обычно я никогда не вмешивался, если львам доставалась добыча – от них тогда всего можно ожидать, – а теперь пришлось. Одна нога здесь, другая там – и вот я мчусь с ведром воды. Увидев мое приближение, Рафики еще сильнее потянула добычу. Подскочив к ней и заорав во всю глотку: «Нельзя! Нельзя!», я окатил ее водой. Бедная Рафики! Пришлось ей отступить на несколько шагов.
Удивительно, но львица, будто сообразив, что я собираюсь делать, спокойно легла и стала пристально наблюдать за тем, как я выпутываю тушу из проволоки. Наконец мне это удалось, и я, возможно благодаря приливу адреналина, смог поднять над головой сорокакилограммовую антилопу и перебросить ее через забор. Рафики осторожно подошла, слабо зарычала мне в ответ и поволокла добычу в холмистую местность, где исчезла до конца дня.
Вздохнув с облегчением, я залатал поврежденную ограду и вернулся к Джулии, сидевшей в машине. К этому времени моя подруга полностью прогнала остатки сна и наблюдала за всем, что я делал, сквозь ветровое стекло. Когда я во всех подробностях рассказал ей, что произошло, она изумилась – так же, как и я.
Вскоре после этого случая к нам в лагерь пожаловал мой добрый друг Питер Сенамолела. Он служил в Департаменте охраны дикой природы и отвечал за район Бобирва – ту часть восточной Ботсваны, где находились и земли Тули. Он оказывал нам колоссальную поддержку, а Джулии Помогал в ее планах создания центра и заповедника, где ботсванские дети могли бы изучать окружающий их мир. Джулия часто посещала вместе с Питером местные школы, читала лекции и показывала слайды, агитируя за создание клубов друзей природы.
На сей раз Питер прибыл к нам с сообщением о том, что президент Ботсваны, совершая поездку по стране, будет проезжать неподалеку отсюда, и предложил, чтобы я организовал для него показ слайдов. Я ответил, что почту за честь изложить президенту историю львов и наши надежды, которые мы связываем с дикими землями Тули.
Позже нам сообщили, что презентация состоится в гостинице поселка Занзибар, примерно в восьмидесяти километрах от заповедника.
Поселок этот не имел ничего общего со знаменитым островом с коралловыми рифами, утопающим в аромате гвоздик – это было крохотное селение на берегах реки Лимпопо.
Конечно, мой обычный наряд – шорты и матерчатые туфли – вряд ли годился для встречи с президентом. Джулия выкопала откуда-то мою единственную пару штанов и рубаху, а я между тем перевернул все вверх дном в поисках галстука, который, насколько мне было известно, где-то в лагере имелся. Сама Джулия по такому случаю одолжила у подруги шикарное платье.
Мы выехали намного раньше назначенного часа, опасаясь поломки машины, чего, к счастью, удалось избежать. Прибыв в гостиницу, мы перво-наперво установили в конференц-зале «волшебный фонарь», а уж затем сменили обычную одежду на более презентабельную. Я впервые за много лет повязал галстук, который все-таки нашел. И вот наконец публика собралась у входа в гостиницу в ожидании президента и его окружения.
Перед самым заходом солнца мы услышали шум приближающихся военных вертолетов. Они приземлились на голой площадке как раз возле гостиницы. Выйдя из вертолета, президент и его супруга долго приветствовали собравшихся, расточали улыбки и обменивались рукопожатиями.
Когда президент вошел в гостиницу, местный депутат парламента Джеймс Маруатона сообщил мне, что высокие гости вскоре будут готовы к просмотру слайдов. Мы еще раз проверили, работает ли проектор и удобно ли расставлены кресла в конференц-зале. Затем пришло сообщение, что президент и его свита направляются к нам. Мы с Джулией стояли у входа, и глава государства крепко пожал мне руку и сказал:
