Мисс Силвер помолчала некоторое время, ожидая какой-нибудь реакции со стороны собеседника, но, не дождавшись, продолжила:

— Если уголок письма девушка подобрала в поместье, то написать его могли мисс Рептон, Валентина, Сцилла, или — возможно, но маловероятно — Флори, или кто-то из прислуги. Я спрашивала мисс Мегги, где она примеряла лиловую блузку, сшитую Дорис, и она тут же ответила, ничуть не смутившись, что в ее спальне.

— Но мы не можем подозревать мисс Мегги, — вставил Марч.

Мисс Силвер предупреждающе кашлянула:

— Когда речь идет о серьезном преступлении, вряд ли стоит делать какие-либо исключения. Но сейчас я лишь хотела напомнить тебе, что Дорис, по словам Конни, отметила, как контрастно выделялся клочок бумаги на ковре, и упомянула его цвет.

— Какого же он был цвета?

— А вот этого, к сожалению, Конни не сказала. Но в спальне мисс Мегги лежит белый индийский ковер, вернее, на белом фоне — цветы. На таком ковре небольшая бумажка вряд ли могла бы броситься в глаза.

— Значит, с мисс Мегги снято подозрение? — улыбнулся Марч.

Мисс Силвер недовольно нахмурилась, но продолжала:

— Мне удалось выяснить, что дверь девушке открыла Флори и сразу же провела ее в комнату мисс Мегги. Флори говорит, что в то время и миссис Рептон и мисс Валентина отсутствовали, но она в этом не уверена. Она не знает также, возвратился ли кто-нибудь из них до ухода Дорис. Валентину Грей мы, допустим, исключаем из числа подозреваемых. Но вот миссис Рептон, вернувшись домой, вполне могла видеть, как портниха подбирает этот самый уголок письма. Полковника можно не принимать в расчет — он сам оказался одной из жертв. Что же касается Флори и других слуг, то я убеждена, что они не имеют никакого отношения к этому делу.

— Тут я с вами безусловно согласен.

Мисс Силвер продолжала, не обратив внимания на реплику Марча:

— Теперь перейдем к коттеджу «Виллоу». Мисс Вейн примеряла платье, скорее всего, тоже в своей спальне. Там лежит однотонный ковер приглушенного розового цвета.

В соседней комнате, где я сейчас живу, а в то время она пустовала и вполне могла быть использована в качестве примерочной, такой же ковер, но приглушенного синего цвета. На обоих клочок бумаги был бы виден лучше, чем на белом ковре с узором. В доме мисс Эклс примерки не намечалось, поскольку предполагалось лишь обсудить крой ночных рубашек, и мне почему-то кажется, что хозяйка принимала портниху в гостиной. Ковер там похож на тот, что лежит в спальне мисс Мегги, только рисунок чуть потемнее.

В свое время полковник Рептон служил на Востоке и привез эти два ковра в подарок сестре и мисс Эклс. Какой ковер лежит в спальне Метти Эклс я не видела, но миссис Родни по моей просьбе описала его: он блекло-синего цвета с темной каймой. Бумага на таком видна хорошо, но ничуть не лучше, чем на коврах мисс Вейн. Вряд ли эти подробности позволят сделать какие-то определенные выводы, но я все равно сочла нужным обратить на них твое внимание.

— Неужели вам действительно кажется, что все эти сведения хоть как-то могут пригодиться и приблизят нас к разгадке преступления?

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Понимаешь, Рэнди, я убеждена, что Дорис Пелл убили, и отдаю себе отчет, что доказать это будет очень трудно, но то, что стало нам известно от ее тети, подкрепляет мои подозрения. Девушка, которая обежала стольких заказчиц и собиралась вечером отнести в поместье законченную работу, не похожа на особу на грани нервного срыва, чья психика подорвана гнусными обвинениями, содержащимися в этих злополучных письмах. Что в ее поведении доказывает готовность нарушить все привитые с детства религиозные убеждения и наложить на себя руки? Да ничего! Если бы Дорис была доведена до отчаяния и собиралась утопиться, она сторонилась бы людей, избегала бы подруг, в конце концов попросила бы тетю вместо нее сходить к заказчицам. Но когда я спросила мисс Пелл, в каком девушка была настроении, та ответила, что она ушла из дома вполне веселой и жизнерадостной, а вот вернулась подавленной, и это вполне понятно. Девушка узнала, кто автор анонимок, была потрясена, но не собиралась обнародовать имя этого человека. Ее мучила мысль, что же делать. При чем же здесь самоубийство? Какая у нее причина лишать себя жизни?

Рэндал Марч улыбнулся:

— Что ж, вы создали весьма стройную теорию.

— Но тебе она не кажется заслуживающей доверия, не так ли? Ну ладно, я почти закончила, осталось добавить кое-какие мелочи. Мы, вероятно, никогда не узнаем, состоялся ли разговор между Дорис и той особой, которую она подозревала. Обе, вероятно, боялись заговорить о том, что их пугало. С другой стороны, вполне возможно, Дорис настолько явственно показала своим смущением, что она обо всем догадалась, что объяснение было неизбежно. Не исключено поэтому, что автор анонимок потребовал обещание молчать и получил это обещание, а также назначил и встречу для дальнейших переговоров.

Мисс Силвер задумалась и потом продолжила:

— Я даже склоняюсь к мысли, что именно так все и произошло, ведь Дорис не упомянула имя этого человека ни Конни, ни своей тете. Итак, Дорис после ужина направилась в поместье с блузкой мисс Мегги. Неужели я зайду слишком далеко в своих предположениях, если скажу, что девушка по той или иной причине могла поделиться своими планами на вечер и с мисс Эклс и с мисс Вейн? Да и по дороге в поместье ее могли случайно встретить и та и другая. Наконец, когда она уходила из поместья, за ней мог кто-то пойти следом. Дорога из поместья идет по краю пруда, ты это помнишь. В одном месте, где ручей впадает в пруд и где устроен декоративный водопад, надо перейти через мост. Ведь именно там было обнаружено тело Дорис?

— Да, там, где вы описываете. Решили, что девушка бросилась с моста, — ответил Рэндал и тут же услышал вопрос, заданный хорошо знакомым ему решительным и непререкаемым учительским тоном:

— Рэнди, неужели ты сомневаешься, что ее столкнули с моста?

Ничего не отвечая, Марч пристально смотрел на огонь в камине. Мысленно обратясь к прошлому, он припоминал все случаи, когда мисс Силвер прибегала к столь решительному и безапелляционному тону, высказывая свое мнение.

Пожалуй, во всех без исключения случаях она оказывалась права. На собственном опыте он убедился, что хотя эта ее манера безумно раздражает, но прислушиваться к ее категоричным суждениям все-таки необходимо. Следовательно, и сейчас нельзя отметать ее слова. Начальник полиции полностью доверял своему опыту и разуму, но логическая цепочка, выстроенная его собеседницей и в некотором роде коллегой, казалась ему тоже достаточно убедительной. Конечно, в том случае, если его версия окажется неверной, он всегда может спасти свою профессиональную гордость, сказав, что она — частное лицо и может позволить себе строить самые зыбкие гипотезы и рассматривать дело то с одной, то с другой стороны — ведь никакой официальной ответственности на ней не лежит. Но все-таки самое главное для него было установить истину, и поэтому он всегда объективно рассматривал предлагаемые ему версии, даже если они совсем не совпадали с его собственными и весьма затрудняли ведение дела. Оторвав взгляд от пламени, он честно сказал мисс Силвер:

.

— У меня были такие мысли.

Ответ устроил мисс Силвер, и она улыбнулась. Глупо, но Марч почувствовал прилив гордости, как будто учился в пятом классе и его похвалили за хорошо приготовленный урок.

— Мне кажется, — начала мисс Силвер, — что ты, так же как и я, уже не считаешь целый ряд совпадений простой случайностью. И в самом деле: Дорис Пелл возвращается домой и говорит тете, что знает автора анонимок, — тем же вечером девушка тонет. Появляется слух, что его знает Конни Брук, — и через сутки ее находят в постели мертвой. В субботу полковник утверждает, что ему известно, кто пишет эти подлые письма, вся деревня тут же о том оповещена, а в понедельник он обнаружен отравленным в собственном кабинете. Неужели остается хоть малейшее сомнение в том, что случай Дорис напрямую связан с двумя последующими и что убийца — одно и то же лицо?