Приведенные примеры не касаются воздействия телевидения, но очевидно одно: мы еще очень мало знаем о масштабах вреда от телевидения из-за рентгеновских лучей, идущих от телевизора (не говоря уже о вреде для глаз и психики).

Моя родственница Маргит оказалась сверхчувствительной к электрополям и токам. Она страдала бессонницей, потому что примерно в 60...80 метрах от ее дома в Ульме проходила высоковольтная линия (60 кВ). Эта нагрузка была для нее столь катастрофична, что муж был вынужден увозить ее ночью в горы, чтобы она могла заснуть. Администрация энергосети отрицала возможность такого воздействия. Тогда была достигнута договоренность о том, что в порядке эксперимента линия время от времени будет отключаться. В течение 2–4 минут Маргит замечала, включена или отключена линия, и тотчас же звонила на электростанцию. Понятно, что ток отключали и включали, не ставя в известность никого из членов ее семьи. Из этого ясно видно, что есть люди, обладающие сверхчувствительностью к близко расположенным линиям высокого напряжения. Возможно, что это очень редкий случай, один на сто тысяч человек, но тем более важно зарегистрировать и такой случай. Второй, третий или четвертый из этих ста тысяч может оказаться особо чувствительным к хлорированной питьевой воде, к очень слабой вибрации или к рентгеновским лучам: такие эффекты еще слишком мало изучены, поэтому нельзя ни отмахиваться от них, как от суеверия, ни рассматривать их как сверхъестественное чудо.

Очень важно в этой связи то, что моя родственница вовсе не искала повода непременно покинуть дом — совсем напротив, она была готова жить там постоянно и очень радовалась своему дому, но электрические помехи так воздействовали на нее, что ее дальнейшее проживание там стало невозможным.

При исследовании подобных случаев нужно, по-видимому, учитывать и такой вопрос: насколько значительны различия между применявшимися ранее керамическими изоляторами высоковольтных линий и широко используемыми в настоящее время стеклянными изоляторами?

Весь комплекс «электричество как загрязнитель окружающей среды» не относится как таковой к теме моей книги о ядах в пищевых цепях. Но я упомянул здесь о нем, поскольку электричество обычно упускают из виду при рассмотрении факторов, нарушающих условия среды. Тому, кто интересуется этим вопросом в деталях, я рекомендую обширную работу, опубликованную в 1982 г. (Brinkmann, Schafer).

Лучевые повреждения — самостоятельная область, настолько широкая, что заслуживает отдельной книги. Строго говоря, она не относится к теме «токсиканты окружающей среды» в узком смысле, но поскольку источники радиоактивности тоже являются компонентами пищевых цепей (атмосфера — ветер — дождь — почва — растение — животное — человек), я хотел бы вкратце коснуться и этого вопроса и, сославшись на Рюдта (Rudt), упомянуть о том, что измеряемая радиоактивность неуклонно снижается с тех пор, как в 1963 г. было подписано соглашение о прекращении наземных атомных испытаний. «Подземные испытания ядерного оружия, проводимые и сегодня США и СССР, судя по всем известным результатам измерений, не, приводят к увеличению радиоактивности продуктов питания» (Rudt, S. 45).

Рис. 38. Повышение содержания радиоактивных изотопов ⁹⁰Sr и ¹³⁷Cs в молоке (Нью-Йорк) после испытаний атомного оружия (Hodges, 1977)

Важнейшими по степени опасности для человека являются следующие изотопы: I¹³¹ — для щитовидной железы; Sr⁸⁹, Sr⁹⁰ — для костей; Cs — для мышц.

Радиоактивный цезий был обнаружен в организме лапландцев и эскимосов в количестве, в 10...100 раз превышающем его содержание у обитателей умеренных широт. Дело в том, что цезий после выпадения из атмосферы концентрируется в лишайниках; северные олени (и, в частности, карибу) питаются главным образом лишайниками, а эскимосы и лопари употребляют мясо этих животных в пищу.

В то время как плутоний III и плутоний IV лишь в незначительных количествах проходит через стенки кишечника, плутоний VI проникает в организм намного легче. В хлорированной воде плутоний III и плутоний IV превращаются в плутоний VI. Этот факт означает, что допустимые пределы содержания плутония в питьевой воде должны быть существенно снижены по сравнению с современными нормами.

Когда в 1975 г. в результате неисправности трубопроводов на заводе по регенерации ядерного топлива «Уинд скейл» в Англии в море попало большое количество цезия-137, содержание радиоактивного цезия в промысловых рыбах поднялось до 40,6 нанокюри на 1 кг. Годовая радиоактивная нагрузка в пище человека не должна превышать 700 нанокюри.

Воды, сбрасываемые атомной электростанцией в Хэнфорде (США), считались вначале совершенно безопасными. Однако позже выяснилось, что в соседних водоемах в 2000 раз повысилась радиоактивность планктона, а радиоактивность уток, питавшихся планктоном, возросла в 40 000 раз; рыбы же стали в 150 000 раз радиоактивнее вод, сбрасываемых станцией. Ласточки, ловившие насекомых, личинки которых развивались в воде, обнаруживали радиоактивность в 500 000 раз более высокую, чем у вод самой станции. В желтке яиц водоплавающих птиц радиоактивность повысилась в миллион раз.

Н. Смирнов охарактеризовал значение радиоактивных веществ в плане проблематики нашей книги следующим образом: «Если радионуклиды накапливаются в растениях, это приводит к нарушениям метаболизма у животных, питающихся этими растениями, к возникновению злокачественных опухолей и к появлению уродств в результате нарушения эмбрионального развития» (Smirnov, 1981).

Понятие «период полураспада», первоначально относившееся к радиоактивным изотопам, употребляется и для характеристики токсикантов окружающей среды. Для метил ртути, например, приводятся следующие данные о периодах биологического полураспада: у мыши 8 дней, у человека 80 дней, у тюленя 6 месяцев, у щуки до 3 лет, у моллюсков до 3 лет. Уже одно это говорит о том, что обобщения здесь вряд ли возможны. Я провел серию опытов, в которых определял стойкость остатков ряда инсектицидов. Оказалось, что, на пример, время сохранения инсектицида Е 605 (паратиона, или тиофоса) существенно зависит от субстрата и микроклиматических факторов; поэтому я не считаю возможным делать далеко идущие выводы на основе отдельных наблюдений.

Уменьшение количества ДДТ в растениях и ягодах нельзя объяснить только тем, что он отмывается водой или расщепляется в процессах метаболизма. Большая часть ДДТ медленно улетучивается в атмосферу (и разносится ветром в места, где этот препарат никогда раньше не применялся). То же самое можно сказать и о других пестицидах, а также о полихлорированных дифенилах.

Период биологического полураспада кадмия в организме человека составляет около 15 лет.

Для лесных зоологов большим событием было открытие того факта, что при борьбе с определенным вредителем леса совместное применение инсектицида и бактерий Bacillus thuringiensis дает намного больший эффект, чем каждое из этих средств в отдельности; при этом достаточно было половины обычной дозы каждого из них. Такой синергизм инсектицида с бактериями позволяет существенно уменьшить дозу препарата (больше чем вдвое, поскольку комбинация дала лучший эффект), а значит снизить и количество вносимого в окружающую среду токсиканта (бактерии В. thuringiensis здесь в расчет не принимаются).