Однажды я задумал поехать в Катеринополь, навестить старых школьных приятелей. От Умани до Катеринополя 72 км, в основном проселочной дороги. Добрался уже поздно ночью. Заночевал у приятеля. Весь день провели на речке. Вечером пришел еще один школьный товарищ, живший в деревне. Он принес бутылку самогона-первача, достали мед, сало и попировали на славу. Затем мы пошли в кино. Но не учел я, насколько коварен самогон-первач с медом. В кино экран стал почему-то все больше и больше раскачиваться и плыть перед глазами. Я вышел на улицу через боковой выход. Еле-еле дотянул до стоматологической поликлиники, и там, под одной из раскидистых яблонь, окружавших белый, опрятный домик поликлиники, я вырубился. Очнувшись часа через два, пошел искать своих, но никого уже не нашел. Ночью лил проливной дождь. Толкая по грязи велосипед, кое-как добрался до линии железной дороги. Поставив велосипед на рельс, стал вести его по рельсу, так как ехать по дороге было совершенно невозможно из-за проливного дождя, который превратил грунтовую дорогу в сплошное месиво. Так и добрался до местечка Тальное, где я появился на свет Божий, но никогда после этого события здесь не бывал. Побродил по улочкам провинциального городка, посидел в столовой, где имел неосторожность пропустить две кружки пива перед обедом. Обед — шедевр общепита: жидкие щи из кислой капусты и шницель, в котором был один жир и жилы, умело запрятанные под слоем панировочных сухарей. В войну на Украине и то лучше кормили.
Дождь прекратился. Засияло солнце, подсушивая мне путь, а до Умани еще добрых 50 километров, и все по грунтовке. И тут я почувствовал, что пиво ударило в ноги и полностью вывело из строя мускулы, задействованные при велосипедной езде. Пришлось толкать перед собой велосипед и ехать лишь под уклон. Домой добрался за полночь. Так что с велосипедом я был на «ты».
У моих новых знакомых оказались отличные английские дорожные велосипеды с переключателями скоростей. Такой велосипед я седлал впервые, но— «В грязь лицом? Никогда!». Девица эта мчалась впереди меня как угорелая, оглядываясь время от времени на меня с озорной улыбкой. «Конский хвост» ее трепыхался на ветру. Мужская гордость не позволяла мне отставать. Мы мчались по умытой весенним ливнем Москве, так что только ветер свистел в ушах. Я давно не садился на велосипед и вскоре, несмотря на мои усилия, стал отставать, и тогда она немного сбавила темп. От МГУ мы выехали на шоссе к Поклонной горе, затем по Кутузовскому проспекту до Киевского вокзала, где повернули направо, и по Бережковской набережной и Воробьевскому шоссе вернулись к МГУ и к их дому на Ленинском проспекте. После этого мы с «Лукой» еще пошли на съемки, благо погода стояла солнечная, и со смотровой площадки Ленинских гор вся Москва была как на ладони. После такой велосипедной прогулки я три дня приходил в себя и ходил на полусогнутых. Через два дня я представил отчет, описав все до мельчайших подробностей. Меня тревожило то обстоятельство, что я вызвал подозрения у этой невесть откуда свалившейся на мою голову Лили. Это, кажется, был единственный прокол во всем деле, и я вполне справедливо опасался, что это обстоятельство мне может навредить.
— Больше туда не ходи, — сказал, посмеиваясь в усы, куратор. — Тебя раскололи. Она, возможно, рассказала о своих подозрениях в семье. Телефона нет ни у тебя, ни у них, так что исчезни, и все. Уехал в командировку. Нет тебя. А задание свое ты, можно сказать, в основном выполнил. Теперь нам хоть есть с чем идти к начальству.
Через два дня состоялась встреча с руководством. Шефы остались довольны моей работой и дали свое «добро» на продолжение подготовки в составе особого резерва.
— А все-таки эта Лили тебя расколола, — посмеивались они, прощаясь со мной. — А сестричка эта… Зря, что ли, она вас на велосипеде обкатывала? Наверняка на вас виды имела. Но вам надо оттуда уходить. Драма сердечная не в наших интересах.
Да, хорошо уходить, когда есть куда. Когда ты дома. А случись это «там»? Сразу небо в клеточку замаячит, и охнуть не успеешь, если вот так тебя расколют. А с «Лукой» мне встречаться больше не пришлось, но, судя по всему, интерес к нему у наших был немалый: язык— в совершенстве; домой после демобилизации, несмотря на рождение ребенка, не торопился; хладнокровен, характер уравновешенный, пожалуй, даже флегматичный. И прочее. Чем не нелегал?
Копенгаген. Спустились на берег по трапу в толпе туристов, без вещей, с одной только сумкой через плечо, взяли такси, доехали до парка «Тиволи». В кармане наши основные документы. Побродили по саду. Вышли через боковой выход, снова взяли такси. В магазине купили чемодан, кое-что из необходимых вещей и отправились на вокзал, где взяли билет на ночной поезд до Стокгольма. Переправа на железнодорожном пароме. Роскошный шведский стол, где есть все, что душе угодно; только за напитки надо платить, все остальное включено в стоимость билета.
Ездили к матери нашего аргентинского друга Крамера. Гамбургский пригород на берегу Эльбы. Трехэтажный особняк, увитый плющом и утопающий в цветах. Часть дома сдается в аренду. Старушка живет совсем одна. Днем приходит служанка. На стене в гостиной фотографии двух парней в форме вермахта. Оба рядовые. Белозубые улыбки. Снимки сделаны под Смоленском. Они туда пришли как завоеватели, там и сложили свои головы. А вот их старший брат уехал в Аргентину перед самой войной, да так там и остался. И вот он живой, а их уже нет.
Посидели со старушкой за бутылочкой «Мозеля», рассказали ей про житье-бытье в Аргентине, про семейство Крамеров. На следующий день навестили одну молодую семью немцев, которую знали по Буэнос-Айресу. Они показали нам город, вместе посидели в уютном ресторанчике на берегу озера. Нейтральная связь. Но и нейтральные связи нужны.
Снова Женева. Лозанна. Сент-Мориц. Поезд на Барселону. В Барселоне тур на автобусе по городу и окрестностям, куда включалась и коррида. Дома нас торопили с отъездом, предлагая отдохнуть где-нибудь, на свое усмотрение, в Европе. Мы выбрали маленький курортный городок Льорет-дель-Мар в Испании, в сотне километров от Барселоны. Был уже конец сентября, летний сезон закончился, и многие отели были закрыты. Но в городе все еще оставалось немало туристов, в основном из Великобритании и ФРГ. Дело в том, что обменный курс доллара в Испании настолько был выгоден, а цены на фрукты и овощи— а их здесь изобилие, — настолько низкие, что отдых в Испании вполне доступен средним слоям населения из стран Европы и Америки.
Мадрид. Посадка в самолет уже за полночь. Дочку — в коляску, вещи — на специальную тележку (их здесь полно на каждом шагу) — носильщиков нет и в помине. Толкая впереди себя тележку с вещами и дочку, мчимся по бесконечным, совершенно пустым и ярко освещенным коридорам, переходам и эскалаторам огромного международного Мадридского аэропорта. На регистрацию мы успели, правда последними, сдали свой багаж и очень довольные покатили коляску с ребенком по летному полю к огромному «боингу», уже поджидавшему нас в свете прожекторов на взлетной полосе.
Всю ночь летели на юго-запад, а рассвет все никак не мог нас догнать. Утро наступило, лишь когда мы приземлились в аэропорту Эсейса. Крамеры, предупрежденные телеграммой, радушно нас встретили.
Оставив ребенка у няни, отправились проводить тайниковую операцию. Тайник был оборудован в щели верхней части каменного основания металлической ограды в баррио Чакарита. Описание тайника было передано в Центр еще до поездки. Закладку в виде смятого пластмассового тюбика из-под крема я и вложил в эту щель. Проставили сигнал о вложении и, покружив по городу, поехали к месту снятия сигнала о выемке. Сигнала о выемке не обнаружили. Значит, никто не пришел. Прошло еще полчаса. Сигнал не появлялся.
Поехали назад к тайнику, намереваясь изъять закладку, но… закладки на месте не оказалось. ЧП!!! Там было описание тайника с рацией и прочее. На следующее утро, проехав мимо тайника, ничего подозрительного не обнаружили. Прошел мимо — закладки не видать ни в щели, куда я се заложил, ни поблизости. Может, крыса? Тюбик-то ведь был из-под крема. Но не ломать же забор?! По почте тайнописью передали в Центр сообщение о таинственном исчезновении закладки с отчетом. На фотопленке, заложенной в тайник, могли быть мои отпечатки пальцев, хотя при упаковке пленки в контейнер я принимал некоторые меры предосторожности.
