Из Центра получили шифровку: сотрудник в этот день на тайниковую операцию не выходил. А поэтому нашего сигнала не видел. Но как же так? Ведь в Центре мы обо всем договорились. В шифровке предлагалось провести тщательную проверку на предмет слежки за нами, прекратить какую бы то ни было оперативную работу, оставлять контрольные метки при уходе из дома. Срочно, принимая все меры предосторожности, перепрятать приемник «Свирь»; докладывать в Центр любые изменения обстановки вокруг нас; быть готовыми в любой момент покинуть страну. Одним словом, готовность номер один. А вот почему оперативник не вышел на тайниковую операцию, хотя договоренность об этом была еще в Союзе, ни слова.
Ранним утром я выехал в пригород Буэнос-Айреса к тайнику, где хранилась «Свирь». Поставил машину так, чтобы не было видно, чем я занимаюсь. «Свирь» в резиновом мешке была упакована в жестяную банку из-под ветчины в надежной гидроизоляции. Контейнер был запрятан среди корней полувысохшего дуба. Я незаметно осмотрел местность в бинокль. Вокруг заросли кустарника. Вдалеке заметил гаучо верхом на коне, медленно направлявшегося как будто в мою сторону. Уж не наблюдатель ли? Но он был еще далеко, километра за полтора от меня. Открыл капот машины и откинул для вида колпачки со свечей двигателя. При помощи саперной лопатки быстро открыл контейнер и положил его в багажник, прикрыв ветошью и инструментами. Ссыпал землю обратно в ямку. До этого грунт лежал на пленке. Насыпал на это место сухих листьев и травы. Посмотрел, где гаучо. Он был уже совсем близко, продолжая следовать прямо через поле в моем направлении. Я вывел машину на шоссе и удалился в сторону города. Покружил по безлюдным участкам района Эсейсы. Проехав по насыпи недостроенного участка дороги, свернул на проселок. Там в густом кустарнике у ограды из колючей проволоки, под сенью эвкалиптов был расположен запасной тайник для рации. Начался дождь. Вокруг ни души, лишь где-то вдали лаяли собаки да слышалось ржание лошадей и мычание коров. Очевидно, неподалеку была гранха.[32] Произвел закладку. Выбрался из-под кустов. Вдалеке проехал всадник на белом коне. Что-то мне сегодня везет на всадников. Но, кажется, все в порядке.
Мысль о том, что закладка могла попасть в чужие руки, не давала покоя. Несколько ночей не спали. Провели целый месяц в напряженном состоянии. Но ничего подозрительного не обнаружили.
А тем временем необходимо было вести повседневную работу. По объявлению нашел фирму, имевшую перспективу выхода на разные страны, в том числе США и Канаду. Фирма была в стадии формирования, арендовала офис в центре, в помещении которого размещалась нотариальная контора. Владельцами конторы были адвокат и нотариус, которые занимались своим основным делом. Они входили в правление фирмы, но делами ее практически не занимались. В перспективе намечалась поездка в Нью-Йорк для ведения переговоров, а поскольку никто, кроме меня, английским не владел, то, естественно, должен был бы ехать я. Там я предполагал восстановить свои некоторые старые связи. Да и новые тоже появились. К числу новых я относил двух солдат— бывших шифровальщиков НАТО. Мы познакомились с ними в поезде на Барселону. Парии демобилизовались и ехали уже одетые в штатское в компании двух разбитных девиц-американок. Все в изрядном подпитии. Затем эти девицы с рюкзаками сошли на какой-то станции в горах на полпути к Барселоне. Я решил завязать знакомство с этими ребятами. Им требовалось, конечно, опохмелиться, поэтому я пригласил их в бар, где мы выпили сначала джин-тоник, а затем дюжину банок пива. Поезд еле тащился, останавливаясь у каждого столба. В баре царила прохлада. Было весело. Между делом парни рассказали, что работали во Франкфурте-на-Майне. Они поведали мне о переброске танковых и вертолетных частей из Германии во Вьетнам, а также дивизии морской пехоты, перебрасываемой из Штатов. Мы еще долго пробыли в баре, затем обменялись адресами.
Один из парией, тот, что посерьезней, сказал, что он перед демобилизацией подал рапорт о том, чтобы остаться на службе в армии и, естественно, в той же профессии, которой он овладел в совершенстве. Имелась в виду профессия шифровальщика, которая хорошо оплачивалась. В своем отчете, переданном через тайник, я сообщил в Центр об этих знакомствах, но закладка пропала, и мне пришлось составлять новый отчет и пересылать его через запасной тайник.
А пока мы готовили образцы продукции фирмы, вмонтированные в красочный дисплей. Продуктом фирмы был пластмассовый мундштук с особым противоникотиновым фильтром. В настоящее время наша идея подхвачена в Японии, где начали выпускать эти мундштуки, обеспечивая их продажу широкой рекламой. Пока решали организационные вопросы, из Нью-Йорка пришла телеграмма, что директор фирмы, который должен был вести с нами переговоры, выехал в Европу и что в ближайшем обозримом будущем принять он нас не сможет. Тогда было принято решение ехать в Бразилию, где в крупном промышленно-финансовом центре Сан-Пауло у президента нашей фирмы Торреса был хороший старый друг, с которым они в молодости занимались в Буэнос-Айресе рекламным бизнесом.
Летели мы вдвоем с Торресом. Друг Торреса Пако встретил нас в аэропорту и отвез в отель. Он был довольно известным в деловых кругах человеком, владельцем рекламного агентства. Пако вел в свое время рекламу предвыборной кампании Жочелино Кубичека на пост президента Бразилии. Его агентство принимало также активное участие в инаугурации новой столицы Бразилии— Бразилиа, построенной знаменитым архитектором Оскаром Нимейрой в глубине страны, в восьмистах километрах от Рио-де-Жанейро. Пако смог без особого труда организовать переговоры с интересовавшими нас фирмами.
По возвращении в Буэнос-Айрес у Торреса случился инсульт. Его частично парализовало, и он вышел из строя, а все дела были в его руках. Дело начало рушиться. Один из компаньонов решил выйти из дела и уехал к себе во Францию, где у него была семья. Таким образом, я фактически остался один, так как адвокат и нотариус в дело не вложили ни гроша, считая свой вклад достаточным в виде офиса с телефонами и техперсоналом. Относились они ко мне исключительно доброжелательно и сами предложили свой офис в мое полное распоряжение, с тем чтобы я начал развертывать свой собственный бизнес, пока Торрес поправится (если он вообще поправится). Я основал свою собственную посредническую контору по экспортно-импортным операциям. И несмотря на наличие конкуренции, мне удалось через довольно короткое время установить множество деловых контактов и даже получить первую, хотя и небольшую прибыль, выражавшуюся в процентном гонораре с завершенных сделок. А главное, я начал вести обширную переписку с различными зарубежными, заинтересованными в торговых связях с Аргентиной, фирмами. В случае более или менее удачного развития моего дела я получал возможность посещать разные страны, что являлось частью задания Центра.
Поскольку аренда жилья нам обходилась чрезвычайно дорого, мы испросили разрешения Центра на приобретение в рассрочку квартиры. Вскоре мы поселились в трехкомнатной квартире на пятом этаже семиэтажного дома. Верхние два этажа занимал архитектор, владелец выстроенного им самим дома. Цокольный этаж занимал гараж. Здание находилось в Оливосе, неподалеку от резиденции президента республики. Из окон нашей квартиры открывался вид на реку с постоянно маячившими на горизонте белоснежными парусами яхт.
На мое имя стала приходить многочисленная корреспонденция практически из всех стран Латинской Америки, а также из США и даже из Юго-Восточной Азии. Один из клиентов в Гонконге предоставил очень интересный выход на США, дававший в конечно счете возможность выехать туда. В самом Буэнос-Айресе я также получил ряд ценных связей и рекомендательных писем бизнесменам, выехавшим в свое время в США и прочно обосновавшимся в американском мире. Аргентинцы пользуются уважением и авторитетом в американском бизнесе. Поэтому вскоре я намеревался совершить деловую поездку по маршруту Чили— Мексика— США, чтобы лично посетить своих клиентов. В Буэнос-Айресе я официально представлял фирмы, производившие целый ряд продуктов на экспорт: кожевенные изделия (ремни, сумочки, перчатки, сувениры), особой расцветки глазурованную плитку для пола, дверные замки с секретом, противоугонные устройства для автомашин с кодовым замком, фурнитуру, расфасованный мед и прочее. На своем «Пежо-404» я колесил по городу и по всей провинции Буэнос-Айрес, посещая в основном небольшие фирмы, искавшие выход своей продукции на экспорт.
