Но делать акцент на том, что есть общее у людей, — это не просто проявление научного вкуса. Устройство любой приспособляющейся биологической системы — принципы ее работы — почти наверняка будет унифицированным у вида, размножающегося половым путем, потому что половая рекомбинация фатальным образом смешала бы чертежи для качественно разных устройств. Конечно, степень генетических отличий каждой отдельной личности велика — каждый человек биохимически уникален. Но естественный отбор подпитывается этой вариативностью и (помимо функционально одинаковых вариантов молекул) когда естественный отбор создает приспособляющиеся устройства, он попутно разделывается с вариативностью: те варианты генов, которые определяют худшее устройство органов, исчезают, когда их владельцы умирают от голода, попадаются хищникам или всю жизнь остаются без полового партнера. В той степени, в которой ментальные модули — это сложные продукты естественного отбора, генетические вариации будут ограничены количественными вариациями, а не различиями в основном устройстве. Генетические различия между людьми, независимо от того, насколько они впечатляют нас в любимом человеке, прочитанной биографии, сотрудниках фирмы, политических деятелях и услышанной сплетне, становятся незначительными, когда мы задумываемся о том, что вообще делает мозг разумным.

Подобным же образом интерес к устройству сознания в новом свете выставляет возможные врожденные различия между расами и полами (как психолингвист, я продолжаю применять к ним термин sexes и отказываюсь от термина genders). За исключением определяющего мужскую сущность гена в Y-хромосоме, все гены, функционирующие в теле мужчины, также встречаются и в женском теле, и наоборот. Мужской ген — это переключатель, срабатывающий во время развития, способный активировать некоторые ряды генов и дезактивировать другие, но такая схема одинакова у лиц обоего пола, а все остальное в организме создается идентично «по умолчанию» генетического характера. Есть свидетельства того, что оба пола отклоняются от этой схемы в своей психологии размножения или решая проблемы адаптации, прямо или косвенно с ней связанные, но это не удивительно; маловероятно, чтобы у таких двух полярных репродуктивных систем, как мужская и женская, была бы одна и та же «программа». Но что касается остального процесса познания, включая язык, к обоим полам предъявляются в основном сходные требования, и я бы удивился, если бы в этом смысле между ними были различия.

Самые незначительные различия — это расовые и этнические. Антропогенетики Уолтер Бодмер и Луиджи Кавалли-Сфорца обратили внимание на один парадокс расового вопроса. Обычным людям, к сожалению, раса бросается в глаза, но для биолога она практически незаметна. Восемьдесят пять процентов генетических вариаций у людей состоят из различий между двумя индивидуумами внутри одной и той же этнической группы, одного племени или одной нации. Еще восемь процентов приходится на различия между этническими группами, а всего семь — на различия между «расами». Другими словами, генетические различия между двумя случайно выбранными шведами примерно в двенадцать раз больше, чем генетические различия между средним шведом и средним апачем или варльпири. Бодмер и Кавалли-Сфорца предполагают, что иллюзия расового различия — результат неудачного стечения обстоятельств. Многие систематические различия между расами — это адаптация к климату, меланин защищает кожу от тропического солнца, складки века изолируют глаза от сухого холода и снега. Но кожа — та часть тела, которая открыта погоде — открыта и другим людям. Раса простирается буквально на глубину кожи, но в той степени, в которой человеческие обобщения идут от внешних различий к внутренним, природа одурачила людей, заставив их думать, что раса имеет значение. Рентгеновское зрение молекулярных генетиков обнаруживает единство нашего биологического вида.

И то же самое обнаруживает рентгеновское зрение ученого-когнитивиста. «Говорить на разных языках» — это практически синоним несоизмеримости, но для психолингвиста это поверхностное отличие. Когда я знаю о том, что сложно организованный язык распространен повсеместно у всех представителей всех культур, и что в основе всех языков лежит единое ментальное устройство, ни одна речь не кажется мне иностранной, хотя я не могу понять ни слова. Шутки новогвинейских горцев в документальном фильме об их первом контакте с остальным человечеством, жесты сурдопереводчика, щебет девочек на детской площадке в Токио — все это я вспоминаю сквозь мелодику речи, ощущаю скрытые под ней структуры и чувствую, что у всех нас одно и то же сознание.

8^*. Брачные игры осьминогов: адаптировано из Wallace 1980. Вишневые пятна: журнал Parade, 5 апреля, 1992. Р. 16. «Все мои дети» («Аll my children»): адаптировано из Soap Opera Digest, 30 марта, 1993.

^*Здесь и далее цифры указывают страницы данного издания, к которым относится примечание.

9. Останки диких лошадей: Lambert & The Diagram Group 1987. Исчезновение огромных млекопитающих: Martin & Klein 1984.

9–10. Когнитивистика (теория познания): Gardner 1985; Posner 1989; Osherson & Lasnik 1990; Osherson, Kosslyn, & Hollerbach 1990; Osherson & Smith 1990.

12–13. Инстинкт овладения мастерством: Darwin 1874. P. 101–102.

12–13. Вопрос об инстинктивных актах: James 1892/1920. P. 394.

13–14. Хомский: Chomsky 1959, 1965, 1975, 1980a, 1988, 1991; Kasher 1991.

14–15. Хомский о ментальных органах: Chomsky 1975. Р. 9–11.

15–16. Десятка наиболее цитируемых авторов: из Arts and Humanities Citation Index; Ким Вэндивер, декан факультета, МТИ, слово по случаю вручения Ноаму Хомскому награды за научные достижения от факультета Killian, МТИ, март 1992.

15–16. Стандартная социологическая научная модель: Brown 1991; Tooby & Cosmides 1992; Degler 1991. Вызов, брошенный Хомскому: Harman 1974; Searle 1971; Piatelli-Palmarini 1980; реакция на Chomsky 1980b; Modgil & Modgil 1987; Botha 1989; Harris 1993. Патнэм о Хомском: Piatelli-Palmarini 1980. P. 287.

17. Первый контакт с туземцами: Connolly & Anderson 1987.

17–18. Универсальность языка: Murdoch 1975; Brown 1991.

18–19. Языков уровня каменного века не существует: Sapir 1921; Voegelin & Voegelin 1977. Платон и свинопасы: Sapir 1921. Р. 219.

18–19. Синтаксис языка банту: Bresnan & Moshi 1988; Bresnan 1990. Местоимения у чероки: Holmes & Smith 1977.

20–21. Логика нестандартного английского: Labov 1969.

22–23. Патнэм об общих многоцелевых стратегиях обучения: Piatelli-Palmarini 1980; Putnam 1971; см. также Bates, Thai & Marchman 1991.

24–25. Креольские языки: Holm 1988; Bickerton 1981, 1984.

27–28. Язык жестов: Klima & Bellugi 1979; Wilbur 1979. Никарагуанское жестовое наречие и Никарагуанский жестовый язык: Kegl & Lopez 1990; Kegl & Iwata 1989.

28–29. Усвоение детьми АЯЖ: Petitto 1988. Усвоение языка (устного и жестов) взрослыми: Newport 1990.

29–30. Саймон: Singleton & Newport 1993. Языки жестов как креольские языки: Woodward 1978; Fischer 1978. Невозможность овладеть искусственными жестовыми системами: Supalla 1986.

31–32. Тетушка Мей: Heath 1983. Р. 84.

31–32. Структурная зависимость: Chomsky 1975.

32–33. Дети, Хомский и Джабба: Grain & Nakayama 1986.

34–35. Универсальность вспомогательных глаголов: Steele et al. 1981. Языковые универсалии: Greenberg 1963; Comrie 1981; Shopen 1985. Люди, свободно говорящие задом наперед: Cowan, Braine, & Leavitt 1985.