Разница между искусственной комбинаторной системой, которую мы рассматриваем на примере генератора цепочек слов, и естественной системой, которую мы рассматриваем на примере человеческого мозга, обобщена в строке стихотворения Джойса Килмера: «Только Бог может создать дерево»[38]. Предложение — это дерево, а не цепочка. В грамматике человеческого языка слова сгруппированы в синтаксические группы, подобно веточкам присоединенным к ветви. Синтаксической группе присвоено имя — ментальный символ — и маленькие синтаксические группы могут быть объединены в бо́льшие. Возьмем предложение: The happy boy eats ice-cream ‘Этот радостный мальчик ест мороженое’. Оно начинается двумя словами, выступающими вместе как единое целое — это именная группа the happy boy ‘этот радостный мальчик’. В английском именная группа (NP) состоит из имени существительного (N), которому иногда предшествует артикль или «детерминатор» (сокращенно: «det») и любое количество адъективных слов (А). Все это можно обобщить в правиле, которое определяет как выглядят английские именные группы вообще. В стандартном лингвистическом обозначении стрелка означает: «состоит из», скобки означают: «присутствующий факультативно», а звездочка обозначает: «любое желаемое количество этих элементов», но я привожу это правило только для того, чтобы показать, что вся заключенная в нем информация может быть ясно выражена в нескольких символах; можно не обращать внимание на обозначения, а смотреть только на перевод, обычными словами приведенный ниже:

«Именная группа состоит из присутствующего факультативно детерминатора, за которым следует любое количество адъективных слов, за которыми следует существительное».

Это правило определяет строение перевернутой вверх ногами ветви дерева:

А вот — два других правила, одно из которых дает определение английскому предложению (S), а другое дает определение предикативной или глагольной группе (VP), оба они используют как составную часть символ NP:

Теперь нам потребуется ментальный словарь, который бы уточнил, какое слово принадлежит к какой части речи (имя существительное, глагол, прилагательное, предлог, детерминатор):

Набор правил, подобных тем, которые я привел — «грамматика непосредственно составляющих» — задает предложение, нагружая словами ветви на растущем сверху вниз дереве:

Та невидимая сверхструктура, что удерживает слова на месте, — это могущественное изобретение, устраняющее проблемы, которые были у генераторов цепочек слов. Основная суть древесного представления в том, что дерево модулярно, как и гнездо телефонного коммутатора, или муфта садового шланга. Символ типа «NP» подобен разъему или креплению определенной формы. Он позволяет одному компоненту (синтаксической группе) заскочить в любую из нескольких позиций внутри других компонентов (бо́льших синтаксических групп). Как только тип синтаксической группы задан правилом и ему присвоен свой символ-соединитель, ему никогда более не нужно быть определенным снова, синтаксическая группа может быть подключена в любом месте, где есть соответствующая розетка. Например, в той маленькой грамматике, которую я продемонстрировал, символ «NP» используется и как подлежащее в предложении (S —> NP VP), и как дополнение в глагольной группе (VP —> V NP). В более приближенной к жизни грамматике он также будет использоваться как объект, на который направлено действие предлога near the boy ‘рядом с мальчиком’, в конструкции со значением принадлежности the boy’s hat ‘шапка радостного мальчика’, как косвенное дополнение give the boy a cookie ‘дай печенье мальчику’ и в нескольких других позициях. Такая организация вида «вилка-розетка» объясняет, как люди могут использовать одну и ту же синтаксическую группу во многих разных позициях в предложении, включая:

Нет необходимости выучивать, что прилагательное скорее предшествует существительному (чем наоборот) в позиции подлежащего, затем выучивать то же самое для позиции прямого дополнения, косвенного дополнения и наконец — для позиции обладателя.

Заметьте также, что возможность разнородного соединения любой синтаксической группы с любым гнездом делает грамматику независимой от того, что подсказывает нам здравый смысл, задаваемый значениями слов. Этим объясняется, почему мы можем писать и признавать грамматически правильную бессмыслицу. Наша маленькая грамматика допускает существование всех видов бесцветных зеленых предложений, как например: The happy happy candy likes the tall ice-cream ‘Эти радостные-радостные конфеты любят это высокое мороженое’, одновременно сообщая такие неизвестные доселе факты, как: The girl bites the dog ‘Эта девочка кусает эту собаку’.

Любопытнее всего, что ветви синтаксического дерева с метками действуют в роли всеобъемлющей памяти или плана для всего предложения. Это позволяет без затруднений справляться с находящимися в гнездах удаленными зависимостями типа: if… then ‘если… то’ и either… or ‘или… или’. Все, что при этом требуется — это правило, которое задает синтаксическую группу, содержащую копию точно такого же вида синтаксической группы, например:

Эти правила включают один представитель некоторого символа внутрь другого представителя того же самого символа (в данном случае — предложение внутрь предложения); это удобный способ (называющийся в логике «рекурсией») создавать бесконечное количество структур. Части большего предложения упорядоченно соединены вместе как группа ветвей, произрастающих из одного узла. Этот узел удерживает вместе каждое if ‘если’ с каждым его then ‘то’ и каждое either ‘или’ с его or ‘или’, как на следующей диаграмме (треугольники использованы как сокращения для большого количества мелких веточек, которые только усложнили бы дело, если бы мы показали их все):