Наш рентгенолог уже собрался подняться, но взглянул на женщину более подробно. На ней было одето голубое платье, которое на солнце просвечивало, так что Фишкин мог разглядеть ее стройные ноги на всем их протяжении и узорчатую сеточку ее бюстгальтера. Он даже разглядел темные бугорки сосков под этим узорчатым предметом женской одежды и светлые трусики «Танго», оставлявшими только обтянутыми платьем упругие ягодицы. Фишкин сглотнул слюну и заметил выступающий животик женщины, который своей формой мог сообщить знающему человеку, что женщина уже рожала. А обручальное кольцо на левой руке могло предсказать, что женщина была разведена. Фишкин сразу представил, что она одна воспитывает ребенка лет пяти. Платье женщины оставляла открытыми ее колени и часть бедер. По неровностям на этих загорелых бедрах Фишкин определил, что лет через десять целлюлит заявит о себе в полный голос. Женщина стала переминаться с ноги на ногу, и рентгенолог с большой вероятностью заметил, что у женщины что-то болит в области почек и есть проблемы с желудком. Он представил по покатой женской спине смещение позвонков в верхней части позвоночного столба и ясно увидел вдавленную грудную клетку женщины, что говорило о проблемах ее дыхательной системы. В связи с этим опытный врач послал бы эту молодую женщину на три обзорных снимка, а по возможности и на томограмму. Да, сейчас она выглядит неплохо, но через лет десять она обрюзгнет, согнется под тяжестью проявившихся болезней.

Фишкин еще раз оглядел женщину и решил с ней не заговаривать. И он стал разглядывать других женщин, как может их разглядывать только старый холостяк, а Фишкин как раз таковым и был. Мама часто говорила ему, что очень он уж разборчив. Возможно, таковым его сделала его профессия, и тут уже ничего поделать было нельзя.

Много у нас еще умных людей. Это я в том смысле, что есть у нас еще кому с ума сходить. Вот такие умные люди однажды и решили, что пора нам к капитализму возвращаться. Объявили народу, что там очень уж хорошо. Люди, понятное дело, обрадовались, что им все перейдет в полную собственность. Оно так и перешло, но совершенно к другим людям, которые даже передовиками производства никогда не были.

Потом пошли реформы, да так пошли, что только успевай увертываться. Вот, скажем, пенсионная реформа. Как сказал один Починок, она призвана для того, чтобы уровень пенсий у пожилого народа рос хотя бы на десять процентов в год до тех пор, пока он не сравняется со средними доходами бизнесменов. Но те, кто придумал эту реформу, оказались совсем другими людьми. они не стали прибавлять себе пенсию каждый год, а сразу подняли ее до такой величины, которую всем прочим пенсиям надо достигать лет двести…

Мудро у нас устроена жизнь, когда от ответственности за дачу взятки всегда можно уйти при помощи той же взятки. И частенько получается так, что те, кто ворует, как раз к тюрьме никакого отношения не имеют. Хотя б на родине. Вот, к примеру, в парке граждане прогуливают своих собак. Собаки делают на газоне то, что является доказательством того, что эти собаки не зря едят свой хлеб и кроме лая производят более материальные вещи. Потом эти материальные вещи лежат в травке. В парк приходят загорать люди и ложатся на эти собачьи произведения. Но это совсем другие люди, чем те, которые гуляли с собачками. И такая штука у нас повторяется в нашей жизни каждый день.

В заключении я после столь нерадостных примеров хотел бы пожелать всем читателям быть теми другими людьми, кто не вляпывается во всякое дерьмо.

Все у нас патриоты, но священный долг по службе в вооруженных и не очень рядах защитников родины отдает только каждый десятый. Остальные не могут при слабом здоровье, скорее всего умственном или при таком сильном умственном здоровье, что ум и наличие материальных средств позволяют от этого воздержаться. Недаром сейчас самый популярный диагноз в призывных комиссиях: хроническая нехватка денег у родителей призывника. А если благосостояние у всех родителей вырастет, к чему и стремится все наше правительство, не забывая при этом про себя, то и этот десятый тоже служить не пойдет. Вот тогда у нас и перейдут на профессиональную армию с огромной альтернативной составляющей, которую наконец разрешила Дума. Армия будет вся из профессионалов, в которой будут все профессии. Будут там попадаться и офицеры, и тогда у нас в стране будет организованной не только преступность, но и армия.

Когда у нас будет профессиональная армия, тогда поднимут и престиж военных. Правда, некоторые недоброжелатели кивают на чиновников, престиж которых никто не поднимает, а он так поднимается, что никто его опустить не в силах. Вероятно, чиновники секрет какой знают и с военными поделиться не спешат. Они делятся только между собой и потому им всем и неплохо. Но обсуждать их оставим их недоброжелателям, которые иногда оказываются и невзяткодателями. Сейчас роль о престиже армии. Его можно поднять старым способом – деньгами, а можно дешевле – званиями. Тогда могут появиться генерал-сержанты и даже генерал – рядовые. Майоры автоматически станут генерал – майорами, а престиж лейтенантов еще больше возрастет: они станут сразу генерал – лейтенантами. Тогда и желающих командовать взводами станет достаточно. Генералитет, как всегда, тоже не пострадает. Нынешние генерал – лейтенанты станут маршал-лейтенантами, а генералы армии вообще – фельдмаршалами. И военная реформа достигнет окончательных вершин, если из профессиональных частей перестанут убегать генерал – рядовые, которых довели до этого старики генерал – сержанты.

Раньше мы миллионеров совершенно не видели, а теперь мы можем встречать их на каждом шагу. Самые смелые могут подойти к ним и сказать с удовольствием: «Да пошел ты, миллионер!» Это друг Бендера просил дать миллиончик. Теперь никто не просит. Все равно не дадут!

Миллионеры, хоть и не самые душевные люди, но нынче очень необходимые. Я очень люблю смотреть, как они бьют друг другу морды или ломают ноги другим миллионерам. Это я имею ввиду профессиональный бокс и не менее профессиональный футбол. Оказалось, что и то и другое они делают лучше и красивее любительских боксеров и футболистов.

Вообще правительство считает, что миллионеры во многом лучше пенсионеров. Они никогда не будут требовать повысить им пенсию или своевременно выплатить зарплату. Они никогда не будут просить социальной поддержки или бюджетных средств. Они всегда возьмут эти средства сами, заодно прихватив за хобот и само правительство. Вообще кто-нибудь видел наше правительство вблизи. Тот, кто видел, говорит, что оно само очень уж напоминает миллионеров, несмотря на его небольшие чиновничие зарплаты. Это не намек на то, что оно берет взятки. Все знают, что такого быть не может, что правительство, если и думает, то все о народе, о том, как оно там живет у черты бедности. А похожесть министров на миллионеров это только из-за небольшой моды на коммерческую деятельность. Но что это я привязался к правительству. Оно сохраняет у нас стабильность и в том числе и миллионеров. Более того, у нас появились не только спортсмены – миллионеры, но миллионеры-певцы. Я бы и сам запел, если бы стал миллионером, но, к сожалению, нет аккомпанемента. Есть у нас теперь и миллионеры – ведущие телепрограмм, и миллионеры – артисты. Меня потрясает их актерское мастерство, когда они говорят в пьесе, что давно голодают. При этом они забывают не только о своем коттедже, но и о «Мерседесе» у театра. Вспоминают о нем только тогда, когда его угоняют, но это совсем другая история.

Я недавно подумал, что наличие миллионеров в стране совсем не плохо. Осталось только придумать, чтобы все стали миллионерами. Тогда у нас не будет бомжей и нищих, потому что неудобно будет миллионерам просить милостыню. А, впрочем, не знаю, ведь среди миллионеров много артистов, в том числе и народных, и международных. Я знаю одно, что, когда в вашу квартиру придет сантехник – миллионер и блестяще починит унитаз, ведь миллионеры все делают лучше прочих, то вы сразу поймете, что мы наконец достигли того блестящего времени, которое когда-то называли коммунизмом или капитализмом с человеческим лицом. Впрочем, дело совсем не в названии, а в том, чтобы все стали миллионерами, которые все делают лучше других, как это уже происходит в боксе.