Впрочем, британец может и уйти, если продержится достаточно долго – догнать его канонерке не дано от рождения.

Дарья добралась до собственной каюты, печально улыбнулась отражению в зеркале и вытряхнула на кровать содержимое принесённого с собой баула. На смятую койку обрушилась лавина, о содержимом которой жительницы Кемптауна могли только мечтать. С брезгливой миной на личике княжна разворошила груду косметики, белья, парфюма и прочего женского счастья, вытащила из-под завала новенький «Браунинг-ПХП» в кобуре, проверила заряд батареи и наличие рабочего тела в резервуаре, хмыкнула и прицепила к поясному ремню лежащего на столе комбинезона. Стащила с себя платье, сбросила с ног туфельки… Делать было нечего. Если же не врать самой себе, делать ничего не хотелось. И в этот момент приглушенное освещение выключилось, потолочные панели залили каюту безжалостным потоком белого света.

– В системе находится недружественный корабль, персоналу занять места по боевому расписанию!

Растерянная девушка исчезла мгновенно, уступив тело прошедшему за годы муштры огонь и воду старшему гардемарину Морского корпуса. Вбитые тысячекратными повторениями рефлексы не оставили рефлексиям ни малейшего шанса.

Миг – и тело ввинчивается в полётный комбинезон.

Миг – руки фиксируют на лодыжках защёлки пустотных ботинок.

Миг – выхваченный с полки шлем охватывает голову, а ноги уже несут тело в распахнувшийся дверной проём.

Шереметьево – база небольшая, здесь до любой точки рукой подать. К истребителю Дарья подбежала, не успев даже запыхаться. В три прыжка преодолела приставную лесенку, ногами вперёд прыгнула в пилотский кокон. Умная машина приняла её тело, как мамины руки, охватив сильно, но нежно.

– Подготовка к старту! Вылет боевой!

Рядом, в соседних боксах ангара ту же процедуру проделывают ещё пять пилотов.

Головокружение, расфокусировка зрения, приступ тошноты – момент подключения к системе истребителя приятным не назовёшь. Зато потом… Невыносимо долгий, растянувшийся на годы субъективного восприятия миг Дарья тратит на борьбу с охватившим её чувством эйфории и всемогущества. Ещё бы, теперь она видит сразу всё окружающее пространство, не поворачивая головы. Небольшой, но могучий реактор – часть тела, а вооружение машины ощущается естественным продолжением собственных рук. Неподготовленного человека такое резкое изменение восприятия скорее всего обеспечит стойкой шизофренией. Многолетняя подготовка пилотов обусловлена именно необходимостью приспособления психики к управлению истребителем.

– Я – Старый. Доложить о готовности.

Старшим в группе истребителей, к удивлению гардемаринов, оказался армеец, отставной штабс-капитан, Борис Васильевич Сергиевский. Вопросы снялись, когда ветеран собственноручно нанёс на борт кабины силуэты пятнадцати сбитых германских машин. Остальные пилоты базы – Дарьины однокашники.

– Я – Стриж, к вылету готов. – Мишка Стриженов, тихоня и молчун.

– Я – Сито, к вылету готов, – Василий Колобов, маленький и вёрткий рыжий негодяй.

– Лось, к вылету готов. – Федька Зайкин, могучий детина, вечно комплексующий из-за своей фамилии.

– Я – Княжна, к вылету готова, – в свою очередь докладывает Юсупова

– Графин, к вылету готов.

Графом Матвея Потоцкого поток звать отказался единодушно. Дальний потомок польской магнатерии и без того зазнавался сверх меры. Позывной доработали. В таком виде – прижился.

Тональный сигнал, транслирующийся перед стартом истребителя, есть точное повторение сигнала к кавалерийской атаке. Потом – толчок катапульты, темнота в глазах, через миг – оседающая назад стена ангара. Изредка можно успеть заметить, как под тонкой плёнкой силового поля закрываются створки диафрагмы стартовой шахты. Это если смотреть через сенсоры истребителя. Человеческий глаз с такого расстояния и при нормальном освещении ничего не разглядит. Здесь не земной авианосец, катапульта швыряет далеко.

Впрочем, стоит ли обращать внимание на такие пустяки? Положение чужого корабля отображается козявкой агрессивно-красного цвета. С такого расстояния его, естественно, не разглядеть, но дистанция стремительно сокращается. Дураку понятно – «Якут» отстаёт, и теперь лупит на поражение, надеясь если не угробить нарушителя, то хотя бы сбить ему ход. Бритт перенёс всю энергию генератора полей на заднюю полусферу, и ускоряется, форсируя движки, увеличивает отрыв. Вот спаренный импульс лазеров канонерки влетел в щиты «Лидии», сверкнуло знатно, но не более – пробить защиту ему не удалось.

– Работаем схему четыре-два. Княжна, твоя пара кроет. Я – четыре а, Сито – четыре б, работаем с трёхсот, флешеттами. Цель – заставить изменить курс и активировать носовые экраны.

Четвёрка «французов» взмывает над скоплением астероидов, показываясь детекторам транспорта, пара “немцев” разгоняется, не выходя из-под прикрытия. Реакция британца сначала удивила Дарью.

– Корабль британского содружества «Лидия», прошу помощи, атакован пиратом под флагом несуществующей страны!

Потом Юсупова поняла – бритт расшифровал сигнатуры истребителей французского производства, и решил, что встретил союзников!

Четвёрка Старого, будто реагируя на призыв о помощи, развернулась навстречу транспорту, первая пара почти в лоб, вторая уходит на сотню километров севернее от плоскости эклиптики.

Форестер начинает подозревать, что это ж-ж-ж неспроста, но в этот момент ведущая пара отстреливает разгонные контейнеры и уходит южнее. Через несколько минут, после незначительной корректировки курса, вторая пара делает то же самое. На тактической схеме Дарье видны рассчитанные бортовыми компами конусы разлёта небольших шариков. Каждый сделан из десяти граммов мощной взрывчатки. Впрочем, главная их опасность заключена в кинетической энергии. Разогнанные до чудовищной скорости, они способны нанести кораблю серьёзные повреждения, просто попав в корпус. Взрывчатка выбрана в качестве материала исключительно для самоликвидации разминувшихся с целью единиц. Незачем засорять пространство стремительно летящим мусором.

Капитан британца не выдержал – знаменитый британский фак выдал в эфир весьма импульсивно. «Лидия» начала маневр уклонения, но при её массе и скорости получилось неуклюже. Транспорт обязательно входил в зону поражения либо одного, либо другого конуса разлетающихся после раскрытия капсул флешетт. Его лобовая проекция начала окутываться защитным полем. Это хорошо вдвойне – даёт комендорам «Якута» шанс на пробойное попадание, и глушит незваному визитёру возможность накапливать энергию для прыжка из системы.

Дарья увеличивает картинку до предела, и наблюдает момент столкновения более-менее детально. На носовых экранах транспорта расцветают вспышки разрывов. Сначала единичные, потом число возрастает, взрывы сливаются. Защитное поле корабля теряет яркость, начинает мигать. Кажется, ещё одно-два попадания, и следующий снаряд ударит уже в уязвимый корпус…

– Сука! – не выдерживает княжна, и её истребитель вылетает из-за прикрывавших его астероидов. Графин, как привязанный, держится в паре километров сзади.

Бритт сумел увернуться от основной массы флешетт, отстрелив сразу четыре лихтера.

Его облегчённый корабль снова начинает разгоняться. Мало того, очередной залп канонерки приходится как раз по отделившимся грузовым отсекам.

– Правый пеленг, – сухо бросила ведомому Дарья. Бросаем с трёхсот, ты – тайм плюс секунда, и пять угловых севернее. Потом горизонтальные «ножницы» и сбрасываем дроны. Их подход к цели – через две секунды после флешетт. Мы – плюс три секунды.

В углу глаза мигнуло зелёным – Графин принял команду.

Бортовой раухер заглотнул задачу, провернул в своём кремниевом содержимом и замигал таймером, начав обратный отсчёт перед началом атаки.

Пара «Фоккеров» начала маневр, не обращая внимания на разворачивающихся для повторной атаки «французов». Им не успеть.