– Дроны ближней защиты – на местах штатного размещения

– Атакующие дроны – на местах штатного размещения.

Система жизнеобеспечения – значительные повреждения. Жилые отсеки – незначительные повреждения. Система регенерации воздуха и биологический блок – находились в шестом Б отсеке. Восстановлению не подлежат.

Выводы: обследованный объект может быть приведён в работоспособное состояние в заводских условиях. Ремонт наличными силами невозможен.

Хренов, ознакомившись с подробностями отчёта, вылез из реакторного отсека и тронул Лобачевского за плечо:

– Командир, не надо так переживать. Никто не ждёт от нас невозможного. Мы, по крайней мере, попробовали.

Аркадий накрыл ладонь энергетика своей:

–Я не расстраиваюсь. Я думаю.

Капитан вызвал на рабочую поверхность панель управления счётным устройством, несколько часов потратил на работу с компьютером корабля, после чего набил программу для «Самоделкина», отправил её ремонтному модулю и откинулся в кресле.

– Ну? – не выдержал Хренов.

– Не ну, а будем подождать, как Бэргэн говорит. Дежурство по кораблю согласно графику, экипажу приказываю расслабиться и заниматься по личному плану. Я спать пошёл.

Повернулся в другую сторону:

– Нет, Лена, просто спать.

Дверь капитанской каюты закрылась, щёлкнув магнитными запорами по периметру. Елена и Хренов сунулись было к командирскому пульту, но компьютер сотрудничать с ними отказался.

– Я подождать просил! – высветилось на главном экране.

***

Долбаный климатизатор снова принялся за своё – за решётками выпускных окон что-то всхлипнуло, хлюпнуло и несколько раз чихнуло. Что ж, Билла не застать врасплох, за пять месяцев, проведённых в этой чёртовой дыре, мидшипмен Харпер узнал всё о мерзком норове оставшегося в наследство от лягушатников агрегата. Молодой человек ловко откинулся на спинку кресла и отработанным кистевым броском швырнул к задрожавшим решёткам толстую папку с официальной перепиской. Затянутая в пластик папка и отрыгнутый подлым агрегатом комок слизи столкнулись в воздухе, после чего папка, совершив пол-оборота, плашмя упала на стоящую у стены урну. Прилепившийся к оказавшейся внизу стороне увесистый плевок климатизатора под действием инерции оторвался и с обиженным хлюпанием шлёпнулся на дно мусорного пакета.

– Браво, Харпер! – лейтенант О’Конноли пару раз хлопнул в ладоши. – Когда вырвемся из этой клоаки, непременно предложу вашу кандидатуру в сборную эскадры по метанию документов на точность.

– Спасибо, сэр! – Билл, дурачась, вскочил и вытянулся, поедая начальников верноподданным взором.

– Вольно, юноша, – махнул рукой лейтенант. Не делайте лишних движений – здесь и без того слишком жарко. Между прочим, что там слышно от наших находчивых китайских гостей?

Мидшипмен на всякий случай мазнул глазами по развёрнутому слева от него экрану, после чего опустился в кресло и вздохнул.

– Мой экран показывает то же, что и твой, Стив. Косоглазые подобрались к цели, и залегли на дно. Попыток подняться на поверхность не было. Можно подумать, им больше не нужны топливные элементы.

– Может быть, их гнилая посудина просто затонула?

– Может и так, в районе совсем никакого движения. Слушай, а какого чёрта мы гоняем желтомазых? Пусть бы собрали то, что осталось, и убирались к чертям!

Старший товарищ покровительственно посмотрел на мидшипмена:

– А как же гуманизм и человеколюбие, Вильям? Если мы перестанем отстреливать наших маленьких жёлтых друзей, они получат лучевую болезнь, и умрут в страшных мучениях.

Лейтенант не выдержал, суровая мина борца за человеческое счастье покинула его лицо и он расхохотался.

– Если честно, понятия не имею. Но кто-то из старых пердунов решил, что если мартышки зачем-то хотят тырить эти радиоактивные сборки, наш долг – не допускать этого всеми доступными методами. В конце концов, если бы не китайцы, здесь было бы совсем тоскливо. Мы должны быть благодарны чайникам – их отстрел даёт хоть какое-то развлечение.

– Кэптен именно поэтому не разрешил вмазать по месту стоянки контрабандистов ракетой?

– Билли, – удивлённо вскинул брови лейтенант, – ты открываешь передо мной всё новые таланты. Продолжай тренировать свою дедукцию, и лет через сто заткнёшь за пояс самого Шерлока Холмса! Конечно, он запретил. Пилотам наших эс-и-файфов нужны тренировки!

– И как, по вашему, сэр, наши истребители смогут достать подпространственник?

– Как-нибудь достатнут. Кэп, между прочим, полгода охотился на самого Валентайнера!

Мидшипмен скептически прищурился:

– И не поймал.

– Тевтону просто дьявольски везло.

Лейтенант тряхнул рыжей башкой, после чего протянул руку к холодильнику и выудил из его недр заиндевевшую бутылку с лимонадом.

– Будешь?

Билли отказался, и О’Конноли, пожав плечами, закрыл хранилище напитков. После чего сковырнул пробку с бутылки и аккуратно, маленькими глотками, начал восполнять запас жидкости в организме.

***

К тому времени, когда киберы «Самоделкина» выполнили поставленную задачу, экипаж «Тюленя» отоспался и заскучал, а погода испортилась – тропические шторма свойственны не только земным океанам. В довольно длинном заливе волнение было терпимым, а деревья на берегу гнулись до самой земли, Казалось, сорвавшийся с цепи ветер вот-вот оторвёт и унесёт вдаль их полощущиеся шевелюры. Впрочем, рассмотреть это было нелегко даже в отличную оптику – ливень существенно ограничил видимость. Хотя «Тюлень» на всякий случай притянули поближе ко дну, причальные тросы всё равно регулярно дёргало. Демпферы справлялись без особого труда, но неравномерное, пусть и не сильное, дёргание палубы под ногами изрядно раздражало.

– Может быть, капитан всё-таки поделится с нами своим гениальным замыслом? – пятно на комбинезоне Елены получилось приличным, хотя чашка с кофе была наполнена едва на треть. По этой причине в голосе Туманской повышена концентрация язвительности.

– Да нет никаких гениальных замыслов. С паршивой овцы… дал команду демонтировать всё, что можно спасти и восстановить. То, что посложнее и поменьше габаритами, уложить во внешние трюмы «Тюленя». Всё остальное – в кормовую часть крейсера, предварительно демонтировав переборки. Пусть напоследок поработает лихтером. Ничего нового, в принципе, этот вариант оговаривался ещё на Кемптауне.

– У-у…– разочарованно протянул Бэргэн, – а я надеялся, ты всё-таки что-то придумал. А можно было крейсер за два рейса перетащить?

Хренов, услышав такую идею, рассмеялся.

– Чё, уже и спросить нельзя? – обиделся якут.

– Бэргэн, каждая половина в три раза тяжелее нашего «Тюленя». Мы её даже над водой не поднимем! Ейдетуум?

– А как тогда…

– Так сказали тебе – там только скорлупа останется. Пустая бочка. Такое – потянем. Не быстро, но поднимем.

Хренов высказался, вытащил из кармана комбинезона огромный клетчатый платок и громко высморкался.

«Самоделкин» доложил о завершении работ к вечеру. Шторм к этому времени подустал, и сменился просто сильным ветром с грозой и дождём. «Тюлень» снялся с якорей и, не поднимаясь на поверхность, прилепился к сделанному из крейсера лихтеру.

К огромному сожалению Аркадия, ремонтный модуль приходилось оставить на планете. С его массой связка становилась совсем неподъёмной.

«Со стороны выглядит, наверно, как попытка воробья унести в гнездо потерянную кем-то сардельку» – подумал Аркадий, и начал подъём из воды, медленный и печальный. «Тюлень» и без дополнительной нагрузки далеко не гоночный болид, а теперь и вовсе превратился в старого бегемота. «Впрочем, в подпространстве будет проще».

Дождавшись сигнала о готовности накопителей Лобачевский привычным уже движением отправил корабль в серую муть изнанки мира.

Экипаж во время подъёма на боевых постах, тишина в рубке нарушается только пощёлкиванием и шелестом аппаратуры. Расстояние от поверхности увеличивается в разы медленнее, чем всегда, но состояние тоскливого ожидания вполне приемлемая плата за спокойное, без приключений, выполнение миссии. Пришли, сработали и ушли, не наследив.