— Как говорят… так вот, такие выступления, конечно, тоже были: всего не организуешь…

— Да я не об этом, я про ваш патрон… Сейчас все говорят, что Союз развалили предатели — а разве это что-то меняет? Ну, показали бы Вы этот патрон — разве это что-то изменит?

Ну что возьмешь с ребенка… Конечно, в двенадцать лет невозможно понять, какая сила — информация, если её правильно использовать. Да и сам-то Балис далеко не сразу во всём разобрался. Нет, что именно он держит в руках, до него дошло быстро, именно поэтому он не стал бы показывать патрон ни Асхадову, ни Клокову, никому, кроме Хрусталева. А вот чем для него может обернуться эта история — не просчитал… Слишком был впечатлен боем? Всё-таки, в эту ночь в него в первый раз за долгие годы стреляли по-настоящему, с желанием убить, а это нагружает даже самую тренированную психику…

Вот это дела… Мирон думал, что неспособен чему-то удивляться после своей смерти — но Махмуд его потряс. Джихад, понимаешь, нашел. И муфтий его одобрил. Интересно, а в его нынешнем купечестве что кроется? Решил доказать, что мусульманин в торговле сильнее всех неверных? А что, запросто. Тоже самоутверждение, не хуже прочих.

Мешок оттягивал руку, а Сашка шел сзади. Точнее — плелся, причем с той же скоростью, что и он.

— Мирон Павлинович, Вы пойдете к Маяку?

— Естественно. Прямо сейчас, а поедим потом.

— А идете со мной?

Вот это новость… Что же с ним такое приключилось? Почему это вдруг стало важным?

— Хочешь — с тобой.

— Мирон Павлинович…

Голос у Сашки был напряжен, видно, что сейчас сломается. Что это с юным диверсантом случилось-то?

— Сейчас…

Они уже дошли до своего костра. Мирон сбросил на землю вконец надоевший мешок и повернулся. Сашка воткнул в землю рапиру и смотрел на него с непонятной тоской.

— Ну, что? Давай, выкладывай.

— Я не хочу туда сейчас!

— Я не настаиваю. Что случилось? Рассказывай.

— Я… не хочу, а надо! Давайте утром!

— Не понимаю. Какая разница?

— Я потом расскажу. Мало ли что до утра случится?

— Саша. Хорош выкручиваться, выкладывай.

— Не могу.

— Почему?

— Трудно это!

— Что — это?

— Рассказать. Лучше уж…

— Так. Успокойся.

Мирон сделал два шага вперед и положил ладонь на Сашкину голову.

— Давайте лучше… Пойдем туда.

— Ладно. Ничего не понимаю, но давай.

Они шли в молчании, впрочем, совсем недалеко и недолго. Сашка периодически фыркал — как-то обиженно и непонимающе. Место было неуловимо похоже на то самое, на пустыре у древнего города. Только вместо стерильных камешков — трава. Седоватая, похожая на полынь и пахнущая душицей. И несколько крупных камней на одной прямой. Повинуясь непонятному желанию, Мирон прошел направо, а Саша — налево. Примерно через полминуты стало ясно, что их уже не двое. Кто-то присутствовал здесь еще — невидимый, но явно слышимый.

— И стоило тебе так демонстрировать энтузиазм, Мирон? — Голос был не тихий и спокойный, а сухой и почти язвительный. Как у начальника спецчасти, обнаружившего неправильно оформленный формуляр у совсекретного документа. — Мирон, все-то ты сделал, чтобы тебя пришлось выдергивать сюда столь экзотичным образом! Ты хоть понимаешь, что на тебя был открыт охотничий сезон? Что человек, прибывший из города, где разрушен один пост управления и наблюдения, не должен присутствовать при второй аналогичной акции? Сашку пришлось задействовать, вон сидит и хнычет… Пилота твоего и штурмана пристраивать… Полюбуйся, полюбуйся! Тебе это будет очень интересно! Криминалисты хреновы… Читай, читай!

В воздухе высветилось:

Именно эта подпись уверила Мирона, что Адам не придумывает: назначение на руководство комиссией Мыколы Хомича было настолько невероятным, что не могло быть ничем, кроме правды.

— Вот. Могу поздравить тебя. Все планы благополучно улетели неизвестно куда. Тебя, между прочим, ищут. За тобой охотятся, охотник! Беда, если аналитик начинает заниматься оперативной работой.

Мирон тихо озверел.

— Это что же, взрыв самолета — это ты постарался? Ты вообще-то кто такой?

— Ага. Начало доходить. Я, конечно, тоже хорош, — самокритично заметил Третий. — Нужно было на личные убеждения наплевать, прочесть твои мысли и доказать тебе, как дважды два, что в Андреевск ты мог отправить своего зама. Или еще кого. Послушался бы ты меня?

— Нет. Ты мне зубы-то не заговаривай. Объясни, что происходит?

— А вот что! Ты вскрыл несколько мест, в которые влезла эта… назовем ее Организация. Грубо говоря — организатор и вдохновитель форсирования злобы. У них, между прочим, благая цель имеется. Крайне благая. Железной метлой загнать человечество в полное и безоговорочное счастье.

— Что-то такое слышал.

— Много ты слышал… Для начала — кто мы. Грубо говоря: две силы, наблюдающие за всем этим мирозданием. Причем цель у нас — представь себе! — одна. В отношении Земли — довести её до некого идеала. Планеты, пригодной для человеческой жизни — я бы это так назвал.

— Царству Божьему?

— Нечто похожее. Точнее — к некоему промежуточному к этому этапу.

— Ничего себе методы у вас…

— Да что ты ругаешься-то? Методы, методы… Раньше вообще было несколько таких… групп. Не только с разными методами, но и, между прочим, с разными целями. Хвала Всевышнему, из всех групп осталась только одна. Но, как ты понимаешь, победив, мы тут же сами разделились на группы.

— В военные игры играете? Или что, развлекаетесь так?

— С вами поразвлекаешься… Предшественники наши поразвлеклись, между делом изображая из себя богов Греции и Рима. К твоему сведению, кстати, эти верования людей — в сущности разновидности культа карго.

— Какого культа? — не понял Мирон.

— Культа карго. Но мы здесь не для решения религиозных споров. Так вот, основных течений у нас сейчас два. Одни считают, что человечество нужно загнать в счастье — примерно так, как…

Третий замолчал, подбирая подходящий пример.

— У Маяковского? — подсказал Мирон.

— Ага. Молодец. В общем, лучше сдохнуть под красным знаменем, чем под забором…

Саша недовольно хмыкнул, но Третий не обратил на это внимания и продолжал:

— Железной метлой загоним человечество к светлому будущему, и так далее. А вот второе течение — я работаю в его интересах, предпочитает некие эволюционные процессы. Мы подкидываем идеи, ну и делаем другие подобные вещи. И следим, чтобы вы не натворили глупостей.

— Вроде ядерных бомбардировок?

— Вроде того. Уж в ядерной войне мы точно не заинтересованы. А вот с противоположной стороной в этом вопросе сложнее… Мои… назовем их конкуренты, обнаружили, что после массовых смертей, войн и эпидемий у человечества просыпается вкус к хорошей и качественной жизни. Ты, к примеру, кофе растворимый пил?

— Барахло.

— Барахло, согласен. А в детстве тебя антибиотиками кололи? Вши по тебе не ползали? Блохи не прыгали?

— В чем связь?

— Кофе, антибиотики, нормальные инсектициды — это все продукция, разработанная в военных целях. Частенько — прямо во время войны и под очень конкретные задачи. Как и многое другое. В общем, прогресс налицо. Чем больше войн — тем быстрее идет. Особенно, когда воюет Европа. Даже Холодная война — и то чего только не принесла. Нравится тебе сотрудничать с теми, кто ускоряет развитие человечества таким вот образом?