Петропавловскую крепость набили арестованными до отказа. Начальников в Петрограде было много. Наблюдавшие все это служащие осознали, что новая власть шутить не собирается. Монолитное единство чиновников рухнуло.

14 ноября с раннего утра перед закрытыми дверями учреждений начали собираться толпы служащих. Двери охраняли вооруженные красногвардейцы. Сперва, служащие выстраивались в очереди, однако, по мере роста толп очереди смешались, страсти разгорелись.

Среднего уровня начальники асессорского ранга, используя свое служебное положение, попытались протиснуться вперед. Мелкие чиновники, пришедшие раньше, возмутились. Началась сначала толкотня, а потом и потасовки. Коллежские регистраторы впервые в истории России сошлись врукопашную с секретарями, и даже с асессорами. Во все стороны летели оторванные от мундиров пуговицы, нашивки, воротники и даже рукава. Под ноги падали и затаптывались в грязь форменные фуражки.

Чтобы пресечь возникшие беспорядки, красногвардейцам пришлось стрелять поверх голов. Драки прекратились. В конце концов, красногвардейцам под угрозой штыков удалось сформировать из чиновников более — менее правильные очереди. Ровно в 9−00 двери учреждений открылись и служащих по одному начали пропускать внутрь. У вошедших сразу брали письменное обязательство приступить к работе. В противном случае им по законам военного времени грозили самые суровые меры. И они под этим подписывались.

Половину чиновников, пришедших последними, тоже записали, но к работе не допустили. К ним решено было подойти индивидуально, с персональным разбором каждого на специальных комиссиях. Из них половину самых нужных и квалифицированных допустить к работе, а остальных уволить.

На следующий день все учреждения приступили к работе. Впрочем, пришедших первыми, впоследствии тоже пропустили через комиссии. Негодных уволили. Совнарком постановил сократить штаты всех учреждений на 25%. Для экономии бюджета и чтобы остальные запомнили надолго.

Через неделю начали выпускать и больших начальников. Некоторых из них после прохождения квалификационных комиссий, состоящих из их бывших подчиненных и возглавляемых членами коллегий наркоматов, даже, допустили к работе. Понятное дело, взяв у них соответствующие расписки.

На вакантные места в учреждениях предполагалось зачислить демобилизовавшихся офицеров. Саботаж служащих и чиновников был подавлен.

В эти же дни контролируемые большевиками местные советы провели аресты членов центрального и местных комитетов профсоюза железнодорожников — Викжеля, призывавших к всеобщей забастовке на транспорте. В Петрограде с 29 октября проходили инициированные Викжелем переговоры социалистических партий, на которых представители Викжеля, угрожая всеобщей забастовкой, требовали создания коалиционного правительства с участием всех социалистических партий. Большевиков на переговорах представлял представитель правого крыла большевиков член ЦК Каменев.

Меньшевики и правые эсеры категорически не желали видеть в составе коалиционного правительства Ленина и Троцкого, которых обвиняли в организации государственного переворота. Большевики категорически возражали против включения в новое правительство правых эсеров Керенского и Чернова, входивших в свергнутое ими Временное правительство. Ленин не хотел видеть в правительстве никого, кроме большевиков и левых эсеров. Левые эсеры поддержали Ленина.

Положение усугублялось позицией правого крыла большевистской партии, которое настаивала на создании коалиционного правительства с участием правых эсеров и меньшевиков. Большинство членов ЦК, поддержали позицию Ленина и предъявили правым большевикам ультиматум: либо они подчиняются партийной дисциплине и присоединяются к большинству, либо выходят из партии. Лидеры правого крыла большевиков Каменев, Рыков,Милютин, Зиновьев и Ногин 4 ноября в знак протеста вышли из состава СНК и ЦК. Возникла угроза раскола РСДРП(б).

Переговоры продолжались до 10 ноября, но, в итоге, зашли в тупик. Правые социалисты и меньшевики с одной стороны, и возглавляемые Лениным левые большевики с другой наотрез отказывались сотрудничать друг с другом.

С 6 по 14 ноября Ленин работал с запредельным напряжением. На заседаниях ЦК партии «пробивал» свою директиву на переговоры с германцами. В СНК убеждал товарищей в необходимости принятия жестких мер против забастовщиков. В ЦК и во ВЦИКе убеждал коллег не идти на соглашение с правыми социалистами по поводу состава коалиционного правительства.

В это же время он, по совету Котова, активно взялся за организацию профсоюза железнодорожников, альтернативного Викжелю. Решил создать его методом «телеконференции», как выразился Котов в реферате о борьбе с саботажем. От имени ЦК по телеграфу разослал губернским комитетам партии указание выдвинуть от своих железнодорожных депо по одному депутату — большевику в центральный комитет нового профсоюза — Викждора. Затем выслал этим депутатам предложение избрать в центральное бюро профсоюза по одному члену от четырех крупнейших железнодорожных узлов: Московского, Петроградского, Киевского и Нижегородского. А уже 11 ноября эти четверо по телеграфу согласились принять предложенную Лениным резолюцию об объявлении Викжеля контрреволюционной организацией и его роспуске.

Такую же процедуру он провел и относительно профсоюза почтово-телеграфных работников. 13 ноября арестовали всех членов комитетов Викжеля и других профсоюзов, призывавших к забастовкам. Проблему саботажа удалось решить. С 14 — 15 ноября железные дороги, почта, телеграф и телефон заработали в нормальном режиме.

11 ноября украинская националистическая Центральная рада была выбита из Киева отрядами Дыбенко и Усиевича. 14 ноября Чичериным было подписано перемирие с Центральными державами.

К середине ноября Ленину удалось решить самые горячие первоочередные тактические задачи государственного управления. Хотя бы в первом приближении.

11. Левые эсеры.

Железняков закончил расширенный реферат о гражданской войне 14 ноября. Он уместился в 13 ученических тетрадях, по 12 листов в каждой. Писал реферат вдумчиво, неоднократно черкая черновики. Старался известные ему факты не искажать, однако, нагнетать в нужных местах устрашающее впечатление, чтобы подтолкнуть Ленина к убеждению о необходимости прочного союза с крестьянством и выражающими его интересы левыми эсерами. Детально описал многочисленные крестьянские восстания против насильственного изъятия продовольствия продотрядами красногвардейцев. Это было не трудно, поскольку именно сопротивление крестьянства и стало главной причиной длительной, жестокой и кровавой войны.

Он пытался передавать Ленину реферат по частям, каждая по одному календарному году войны, но Ильич отказывался их брать до полного завершения реферата, ссылаясь на полнейшую занятость.

Наконец, вечером 14 ноября, Ленин пришел в свою квартиру относительно рано, всего в 22 часа. Последние дни он не появлялся раньше часа — двух ночи. Железняков к этому времени уже переместился в комнату, смежную с новой спальней Ленина. Услышав через дверь шаги Ильича, Виктор постучался и, получив разрешение, вошел.

Вождь выглядел откровенно плохо. Глаза красные от недосыпа и переутомления, щеки ввалились, кожа лица землистая. Только лысина по-прежнему оптимистично блестела в свете электрической лампы.

— Добрый вечер, Владимир Ильич!

— Добрый, — без особого оптимизма отозвался тот.

— Что-то Вы выглядите крайне уставшим, товарищ Ленин! Нельзя Вам так себя загонять. Ваша жизнь нужна России!

— И не говорите, товарищ Железняков. Последняя неделя была попросту бешенная. Крутился как белка в колесе, и при этом собачился, как цепной пес. И в ЦК, и в СНК, и во ВЦИКе. Убедить в чем либо «соратничков» — та еще задачка! Среди них и редкостные упрямцы встречаются. Вроде бы все им по пальцам раскладываю, и все одно упираются, как бараны, — в сердцах выругался Ильич. — Даже неделя перед революцией была полегче.