Дроу подвела меня к солидным двустворчатым дверям, украшенным резьбой по дереву, и величественно кивнула несущим караульную службу стражам. Когда я прекратила крутить головой по сторонам, рассматривая великолепный старинный декор громадного помещения, то углядела восемь нацелившихся на меня роскошных пучков перьев.

Еще бы чуть-чуть — и ткнулась бы в эти пыльные метелки. Ну и обычаи! То жрец с пылесобиралкой, то эти с приветом от мясника! Смотри как свои топорики замаскировали! Ни в жисть не угадаешь! В общем-то логично… Заходит враг, к примеру, а ему сразу вопрос под нос: угадай, дорогуша, а что у нас тут есть? И пока он прочихается, режь его тонкими дольками! Стратеги!

Ладно, не буду замечания по поводу пыли высказывать. Вдруг и вправду эта пылюка хитрый отвлекающий маневр и они ее холят и лелеют!

А тут я со своим культом чистоты им всю военную задумку вытрясу…

На всякий случай я сделала пару шагов назад и, зайдя сбоку, заглянула под металлический козырек каски ближайшего ко мне стражника. И как-то озадачилась: что ж ему, болезному, сказать-то? Все же меня в Смольном институте благородных девиц не обучали. Происхождения мы самого обыкновенного — пролетарско-капиталистического. Это когда нам забесплатно и побольше, а обратно за деньги и… (да, счас, фигушки!) и тоже побольше.

Хотелось ткнуть под ребро с криком «ку-ку!», но страшно… Вдруг заместо врага меня порубит? Нетушки! Я привыкла функционировать целым организмом и менять своих привычек не желаю!

И чего мужчина так отморозился? Может, манекенов наставили и на рабочей силе экономят? Чтоб сверхурочные не платить?

— Маша, — тихо позвала я, — мне сейчас по вашему гре… дол… великомудрому этикету какой текст полагается сказать?

— Просто поздоровайся и похвали за службу, — посоветовала девушка.

— И этого хватит? — подивилась я непритязательности служак. — И все горячее приветствие? Не проблема!

— Как бы и этого много не было, — пробурчала дроу, отодвигаясь подальше от стражи.

Длительным опытом общения с воинским составом я не обладала, потому, вооружившись знаниями из художественных и документальных фильмов, вышла на середину зала, согнула руку в локте, сжав кулак в приветствии «рот фронт», и проорала:

— Зрав! Же! Тов! Боцы!

Блямц! Дзинг! Трах! Бубух!

— Ик! — Хорошая все же у меня интуиция, далеко меня отвела от места железного побоища. Спасибо тебе, огромадное чутье мое!

Уй! Счас они свои консервные банки помнут, и кто ж их оттуда, убогих, выковыривать будет? Где взять консервный ножик такого размера? Хотя он у них наверняка есть! Ой, а вот это был дорогущий паркет! Именно что был… после того как в него пару-тройку раз вонзились крохотные пудовые топорики, паркета просто уже нет. Пол есть, а паркета нет!

— Мальчики, — попыталась я прекратить беспорядочную свалку металлолома, — нельзя ли потише? — Проводив взглядом летящий предмет непонятного назначения, разбивший одну из чудесных ваз, констатировала: — Нельзя… Понятно!

— Эрика, ползи сюда, — позвала Маша откуда-то из-под завалов, — отлежимся вместе.

— Русские не сдаются! — отвергла я подобную перспективу. — Ай! — Меня чуть не сделали ниже на голову. — Что-о? Меня-а? Будить?! Все! — Прочистив горло и забравшись на балюстраду лестницы второго этажа, я подбоченилась, набрала в грудь воздуха и заорала: — Ти-их-ха-а! Всем лечь лицом вниз, руки за голову! Выполнять команду старшего по званию!

Блямц! Блямц! И так восемь раз по ушам. Но залегли ровно, рядком, любо-дорого смотреть!

— Молодцы! — рявкнула я. — Разрешаю встать после моего ухода! — И скомандовала Маше: — Бежим отсюда скорее, пока Дарниэль не приперся!

И мы выскочили за дверь, практически снеся ее с петель и наплевав на массивность и неприступность. И ничего удивительного! Если одну женщину выставить против восьми спящих на посту мужиков, то она их запросто сметет голосовой волной. А нечего на посту спать! Но ребят жалко…

— Повелитель уехал по делам, — пропыхтела сзади Маша, застревая в двери.

Чудненько! Значит, время есть! Выдернув из дверей девчонку, я рыкнула в закрывающуюся щель:

— Быстро все привести в порядок! Я покараулю!

За дверью замельтешило и забрякало…

Поправив прическу и по-акульи широко улыбнувшись стоящим снаружи ошалевшим парням, кокетливо призналась:

— Вот… погулять захотелось…

Они вытянулись во фрунт, стукнув алебардами, и кто-то, похоже, сделал отвращающий беду жест. Будем считать — привиделось. Постояв на бескрайнем мраморном крыльце, вдохнула столь желанный воздух свободы и танцующей походкой поскакала вниз по ступенькам, желая рассмотреть владения в перспективе.

Квадрат внутреннего двора, образованный п-образными крыльями здания, и разбегающиеся во все стороны парка дорожки давным-давно замостили прочной терракотовой плиткой, благодаря которой многочисленные обитатели дворца в непогоду не месили грязь, а в жару не дышали пылью.

За четкой, уставленной скамьями границей дворика шел парк, организованный по старинным принципам Средневековья. На многочисленных террасах ровными квадратами высились фруктовые деревья, между которыми вместо традиционного изумрудного газона на грядках росли овощи и различные лекарственные, пряные или экзотические травы.

Остановившись на отделанной разноцветным камнем террасе, огляделась… Наиболее распространенной защитой грядкам служили виноград, яблони и груши, подрезанные ветви которых образовали своеобразные шпалеры. В декоративных овощных посадках преобладали репа, горох, капуста, свекла, морковь и салат-латук. Овощи выглядели на редкость нарядно, словно чудесные цветочки.

В низине, где было теплее, под ветвями сакуры, персиков и слив зеленели экзотические лекарственные и пряные травки. Чуть в сторонке, на противоположной центральному двору части сада, там, где низина из подножия плавно переходила в новый холм, высились теплицы. В них дозревали цитрусовые и некоторые другие виды теплолюбивых растений.

На средине холма, между кустарниками сирени и дрока, круглый год буйствовали яркими клумбами всевозможные однолетники и многолетники под срезку на букеты.

Поливная система, нечто наподобие помеси римских акведуков и азиатских арыков, надежно снабжала водой флору сада. Подозреваю, вместо насосов движителями работали магические источники, но утверждать не могу. Не разбираюсь.

Налазившись с Машкой по саду до посинения, перенюхав сотню-другую цветов и прогоняв рысью не один десяток километров, я свалилась на близлежащей к дворцу лужайке без сил.

— Маш, как же у вас красиво! — призналась, подставляя лицо ласковому теплому ветерку.

— А у вас? — немного ядовито поинтересовалась дроу, должно быть болезненно переживая за испорченное дворцовое имущество и подсчитывая убытки.

— «А у нас в квартире газ!»[26] — парировала я, находясь в благодушном настроении и любя целый свет, исключая собственного мужа. (Его мне любить не хотелось, больно шустрый. Токо расслабишься — сразу орущий портрет в пеленках заполучишь и пинком на кухню полетишь — обед готовить!)

Солнце, до того нежно гревшее кожу, начало ощутимо припекать. Мне захотелось в уютный полумрак спальни. Кряхтя и постанывая, собрала расплывшиеся мощи и поплелась к входу, сопровождаемая унылой компаньонкой, непрерывно бурчащей себе под нос.

— Маш, ты тезисы для предвыборной речи готовишь, да? — полюбопытствовала Повелительница, с натугой поднимаясь по ступенькам и остатками прежней иномирянской души пламенно мечтая о лифте.

— Нет, — простонала наперсница, утомленно полузакрыв свои глазки, — составляю последнюю волю!

— Зачем? — изумилась я, забыв про усталость. — Для тебя эта небольшая миленькая прогулка настолько тяжела и непосильна, что ты собралась с ходу окочуриться?

— Для меня эта небольшая миленькая прогулка с источником неприятностей и стихийных бедствий, скорее всего, станет последней, — высказалась дроу, сверля мою спину яростным взглядом. — Когда Повелитель увидит последствия своего неосторожного решения, я буду казнена с чрезвычайной жестокостью и конфискацией родового имущества!