Клонье рассмеялась:

— Удивительно. А почему ты не хочешь сказать ей правду?

— Я не хочу, чтобы она считала, будто служит мне заменой дочери.

— А это не так?

— Тетя! Я знаю, что дочь мертва. Я не пытаюсь ее кем-то заменить! У меня было много времени, чтобы смириться с этим. Двадцать лет — вполне достаточный срок.

— Ладно, ладно, не горячись. Я не права.

Госпожа Клонье встала, подошла к занавеске на двери и чуть ее отодвинула, что-то высматривая в коридоре.

— Как думаешь, зачем ей доктор? Она не заболела?

— Если она заболела, врач ей не поможет. В этом случае ей нужен будет маг. Нет, она что-то узнала у Гринверов. Почему она так настаивает на поиске причины, по которой Лориэль спрятал деньги?

Госпожа Клонье отошла от двери, прошла к креслу и села, подперев подбородок рукой. Потом нервно тряхнула головой:

— Я не знаю! Я не предсказатель. Этим ваш Совет Магов должен заниматься.

— Неужели на вашей дамской вечеринке ничего не слышала?

— Слышала только, что перед смертью Лориэль был немного… как бы сказать… не в себе.

— Да, я понимаю. Большое спасибо.

Гонс и госпожа Клонье повернулись к двери. Занавеска откинулась, и в комнату вошли явно чем-то недовольный доктор и мрачная девочка. Доктор кивнул госпоже Клонье, сердито глянул на мага и, не прощаясь, отправился к выходу. Гонс переглянулся с тетей и поспешил следом.

— Я провожу.

Девочка встала у окна, отодвинула занавеску и стала наблюдать за улицей. Клонье подошла сзади и обняла ее.

— Что тебя тревожит?

— Что? А, нет, ничего. Просто думаю… извините. Это проблема с наследством.

— Для решения которой нужен врач?

— Врач мне был нужен, чтобы узнать уровень вашей медицины. Какие болезни она смогла бы диагностировать.

— Это связано с теми слухами, что Лориэль помешался перед смертью?

Девочка обернулась.

— А что, ходили такие слухи?

— Хм… — Госпожа Клонье задумалась. — Кто-то в салоне говорил об этом. Не помню кто.

— Ясно. У вас в салоне, наверное, смогли бы лучше врача поставить диагноз, лучше капитана провести караван, лучше полководца выиграть сражение.

— Есть такое, — рассмеялась госпожа Клонье. — Но я ведь честно признаю, что это слухи.

— А знаете, в чем основная проблема слухов? Они мешают. Если бы я услышала их раньше, не стала бы выяснять кое-что. А если бы я не стала это выяснять, не поняла бы причину, по которой Лориэль спрятал деньги, и тогда их труднее было бы найти, ибо логически понять умалишенного нельзя. Наследство он мог просто выкинуть в море по дороге.

Госпожа Клонье заинтересованно поглядела на возбужденную девочку.

— Ну, судя по всему, он был все-таки не умалишенный, и его поступки логичны.

— Вот именно.

Девочка нервно прошлась по комнате, потом схватила со стола тетрадь и принялась писать. Клонье заглянула девочке через плечо:

«Слухи, кто мог знать о диагнозе? Кто лечил Лориэля?»

— На последний вопрос я могу ответить. Гринверы — известная семья. И у них, естественно, есть свой семейный врач.

— Семейный врач? — Наташа задумалась. — Это тот, кто следит за состоянием семьи с рождения? Очень странно. Очень… — Девочка еще черкнула в тетради и убрала ее. Но тут же достала и вырвала листы с картинками. — Извините, но мне надо идти. Надеюсь, мои рисунки вам помогут.

Наташа быстрым шагом покинула комнату и почти бегом сбежала по лестнице, где и столкнулась с Гонсом. Тот удивленно посторонился, но тут же опомнился:

— Наташа!

Девочка резко остановилась.

— Скажите, вы шутили, когда говорили, что готовы на все ради моей улыбки?

— Нет, не шутил. — Маг выглядел очень серьезным. И еще встревоженным.

— Тогда сможете сделать для меня кое-что, не задавая лишних вопросов?

— Что именно я должен сделать?

— Сегодня ночью, часов в двенадцать, прийти к дому Гринверов с лопатой.

— В двенадцать с лопатой? — Гонс явно растерялся. — Вы хотите выкопать наследство…

— …и ни с кем не поделиться? — усмехнулась Наташа. — Нет. Вы будете там?

— Да.

— Тогда я возвращаюсь в дом Гринверов.

— Подождите, Наташа, я с вами.

Девочка снизу лестницы глянула на Гонса:

— Господин маг, останьтесь с тетей. Вы редко у нее бываете.

Когда девочка вышла, маг обернулся и увидел тетю, которая с каким-то странным выражением смотрела на захлопнувшуюся входную дверь.

— Тетя…

— Взгляни, — госпожа Клонье протянула магу тетрадный листок со своим портретом. — Вот эта старая ворона — я! Но посмотри, как точно она меня изобразила. Она не оставила мне ни одного шанса. Это я, я и только я! Девочка очень талантлива. И пусть господа наследники не надеются! Я им в обиду ее не дам! Эта девочка… я бы хотела иметь такую дочь.

— Это будет только ее выбор.

— Да… конечно…

Наташа металась по комнате, изредка посматривая то на огромные напольные часы, которые она попросила слуг перенести к ней из коридора, то в окно. Поскольку заняться было особо нечем, девочка попыталась разобраться в механизме часов. Не получилось. В них явно применялась магия. Наташа достала тетрадь со своими записями, но мысли путались, и ничего толкового в голову не приходило. Лечь в постель она просто боялась — если заснет, то проснется только утром — будильника тут нет.

По возвращении девочка сразу отправилась в парк на поиски садовника. О том, каких усилий ей стоило убедить Олруда поддержать ее план и никому ничего не говорить, не хотелось даже вспоминать. Потом она с Амальтом сидела в кабинете Лориэля. Постукивая ножом для резки бумаги по столу, Наташа задумчиво изучала коллекцию. Почему-то она была уверена, что ответ на вопрос о наследстве где-то здесь. В кабинете.

— Как часто ваш отец бывал в кабинете перед смертью?

— Не больше обычного. А обычно он, когда был дома, находился тут постоянно. Только ночевать уходил в спальню.

Минус. Потом еще и еще. Мысли путались и постоянно возвращались к сегодняшнему плану. В конце концов девочка извинилась и ушла к себе. Теперь мучилась в комнате.

— Господи, папка, ну почему так? — прошептала она. Потом решительно тряхнула головой. — Я справлюсь с этим! Ты не разочаруешься во мне. Обещаю.

Чтобы как-то отвлечься, Наташа начала записывать вопросы, которые хотела бы прояснить. Потом снова подошла к окну.

Время! Наконец-то. Девочка накинула просторную накидку из темной материи — местную разновидность дождевика, прихватила сумку и выскользнула за дверь. Стараясь никому не попадаться на глаза, она спустилась по лестнице черного хода и вышла в парк. Вроде бы ее никто не заметил — вот когда пригодился план дома, который она составила. В парке она постаралась как можно скорее уйти с дорожек, которые видны из окон. Хотя парк и не освещался, но рисковать все равно не хотелось.

Садовник уже ждал ее у ворот, вроде бы спокойно, но напряжение чувствовалось.

— Госпожа, я все же не уверен в том, что вы затеяли…

— Скажите, Олруд, вы любили своего господина?

— Он был достойным восхищения человеком.

— А вы можете довериться мне?

— Я… я не знаю, госпожа. Господин Горт приказал оказывать вам любую посильную помощь.

Горт, значит? Наташа вздохнула. Если ее подозрение подтвердится…

На тропинке раздались шаги, и вскоре у ворот с той стороны остановился человек, закутанный в плащ и в высокой шляпе с большими полями, закрывающими все лицо. На плече он держал лопату.

— Гонс? — недоверчиво спросила девочка.

Маг снял шляпу и чуть тряхнул головой, поправляя волосы.

— К вашим услугам, госпожа. Свою коляску я оставил за поворотом. Полагал, что подъезжать в ней к самым воротам не стоит.

Садовник тем временем уже приоткрыл калитку, и маг присоединился к компании.

— Я отослал привратника за дополнительными осветителями для ворот. Скоро он вернется. Так что нам нужно спешить.

— Хорошо, Олруд, — девочка кивнула. — Ведите нас.