– Подождите секунду, Бертран! – Он прикрыл микрофон ладонью. И крикнул: – Линч!

Дверь тут же открылась.

– Сэр?

– Прикажи подогнать мою машину. И уложи в сумку вещи на ночь.

– Да, сэр. Сказать вашей бабушке, куда вы собрались? – Брайен на секунду задумался.

– Скажи, что я поехал в гости к другу.

– Данлоу прямо по курсу, – сказал Финн. – Надеюсь, это будет последняя.

– Она последняя. – Тара почесала затылок. – Я уже подсчитала. Пока что мы поговорили с пятьюдесятью тремя людьми в семи деревнях за два дня. Думаю, мы можем установить новый рекорд.

– Вместе с этой наверняка установим. – Финн вздохнул. – Полагаю, мы снова пойдем в паб.

– Только для того, чтобы выпить пива и поужинать. Я сегодня не вынесу новых интервью.

– Благослови тебя Бог, дитя мое.

Они проехали оставшиеся мили в утомленном молчании и вскоре остановились перед крохотной гостиницей.

– Я видела паб в одном из соседних домов, – сказала Тара. – Если хочешь, иди вперед, а я позабочусь о твоей комнате.

Финн нахмурился.

– Мне кажется, я слишком устал. Ты загоняла меня до смерти, девочка.

– Бедный Финн. – Она протянула руку и погладила его по плечу. Она знала, что оно болит от тяжелой камеры. – Я попрошу администратора прислать тебе в номер поднос. И даже приду сама втереть мазь в твое плечо.

– Завтра же отправлю в Рим письмо с рекомендацией канонизировать тебя. – Он похлопал ее по руке. – Возьми наши ключи. Я запру фургон и принесу сумки.

– Мне понадобится компьютер. Захвати его, пожалуйста, – попросила она и вышла из фургона.

За стойкой стоял молодой человек, перебирая карточки и слушая, как некий модный певец сетует на то, что он слишком молод, чтобы чувствовать себя таким чертовски старым. Аминь. Когда она подошла, он поднял глаза и выключил радио.

– Чем могу служить, мисс?

– Две комнаты, с ваннами, если они у вас есть,

– Есть. – Он повернул к ней журнал регистрации и протянул ручку. – Впишите свои имена, пожалуйста.

Она написала свое имя на одной строке, а имя Финна – на следующей, вместе с адресом компании РТИ. Видно, она устала: ее почерк был почти неразборчивым.

Молодой человек прочел ее подпись вверх ногами.

– Как будете платить, мисс О’Коннел?

– Кредитной карточкой. Подождите. – Она поставила свою сумку на стойку и начала рыться в ней в поисках бумажника с карточкой компании. Вошел Финн.

– Пока вы этим занимаетесь… – Служащий гостиницы снял трубку и набрал номер. – Простите за беспокойство, сэр, но тот конверт, который вы ждете, доставлен. Не стоит благодарности, сэр. Спасибо.

Тара отдала ему карточку, он снял отпечаток и отдал ее обратно вместе с двумя ключами. Она протянула их Финну.

– Четный или нечетный?

– Нечетный, конечно, в соответствии с моей личностью. – Она обменяла ключ от третьего номера на свою сумку и переносной компьютер, и они двинулись к лестнице. Сердце ее остановилось, потом понеслось галопом.

– Брайен.

Он стоял на третьей ступеньке снизу, положа руку на медные перила, и его лицо было застывшей маской, на которой глаза сверкали, словно осколки разбитого стекла. Он не произнес ни слова, но она тут же поняла, что он балансирует на лезвии бритвы между гневом и другим чувством, не менее опасным.

– О Боже, – выдохнула она. Он знает.

Она попалась – и понимала это.

Брайен смотрел на Тару сверху вниз с лестницы, и чувства в нем бурлили, как ураган. Он семь часов вел внутренний спор с самим собой, удавить ли эту женщину, когда он ее настигнет, или приложить все усилия к тому, чтобы она вообще забыла о своей профессии репортера. Третьим выходом, самым рациональным из всех, предлагаемых его мозгом, был вариант «подождем и посмотрим».

Ну, он уже подождал и увидел, и теперь выражение вины, ясно написанное на ее лице, склоняло чашу весов в сторону первого варианта.

– Вот это да! – произнес Финн, пятясь назад. – Поразительная встреча. Я даже ощутил внезапный прилив энергии. Думаю, я все же пойду в паб.

– Нет! – запаниковала Тара. – Я хочу сказать, что, вероятно… нам удастся закончить съемку интервью.

Она явно решила вести себя нагло. Брайен невольно проникся к ней уважением за эту попытку, но покачал головой.

– Я вас покидаю, капитан. Транспортируюсь с этой планеты, пока не началась стрельба. – Финн положил свою сумку и ключ на стойку. – Пожалуйста, поберегите это для меня. Я вернусь позже. – Он бросил взгляд на Брайена и Тару, продолжая отступать к выходу. – Гораздо позже.

Видя бегство оператора, Тара разгневанно посмотрела на дежурного.

– Значит, я – конверт? – Тот залился краской.

– Извините, мисс. Он дал мне пятьдесят фунтов за то, чтобы я предупредил его, когда вы приедете.

– Пятьдесят фунтов? Значит, мои чаевые вам не нужны. – Она посмотрела на Брайена. – Если ты сделал такой крупный вклад, то, полагаю, не захочешь ждать до утра.

Брайен покачал головой.

– Я так и думала. – Она сделала глубокий вдох, чтобы обрести равновесие. – Тогда покончим с этим. – Она взяла свои сумки и поставила ногу на нижнюю ступеньку лестницы.

Брайен отступил в сторону, жестом пригласив Тару пройти вперед.

– После тебя.

Она стала размеренным шагом подниматься по лестнице, с прямой спиной и высоко поднятой головой, словно отважный узник по дороге на виселицу. Когда они добрались до ее номера, она остановилась, поставила на пол сумки и сунула ключ в замок.

– Я приду через минуту, – сказала она, не спрашивая его согласия, а просто констатируя факт.

– Буду ждать. – Подходя к своей двери в дальнем конце коридора, он услышал, как хлопнула ее дверь.

Это была очень маленькая гостиница, с крохотными комнатами, в которых стояли большие кровати. Фактически главным предметом мебели в комнате Тары тоже была кровать – деталь, которая маячила в глубине его сознания, словно ярко-красный флаг. К счастью, его номер оказался чуть-чуть просторнее – по стандартам Данлоу это были апартаменты, где кровать помещалась в алькове, задернутом занавеской. Он вошел и решительно задернул эту занавеску.

Но все же, спрашивал он себя, разумно ли он поступил, решив поговорить с ней здесь, в гостинице? Сегодня, как никогда, ему необходимо было исключить из уравнения секс. Он должен во что бы то ни стало сохранять здравый рассудок – надо же наконец выяснить, что она затеяла, и решить, что с этим делать. Кроме того, он с трудом сдерживал гнев. Если он обнаружит, что его подозрения справедливы, лучше бы это произошло в публичном месте, где он мог бы встать и уйти, не затевая скандала.

Однако выбор мест в Данлоу был весьма ограничен, и не успел он прийти к разумному решению, как она постучала в дверь. Он открыл. Она причесалась, ее лицо было чисто вымытым, и на нем было очень решительное выражение. И еще у нее на плече висел компьютер в чехле.

– Здесь все мои заметки, – объяснила она, заметив, как он нахмурился. – Может быть, мне понадобится тебе кое-что показать.

Ее объяснение вызвало у него жжение в желудке. Это означало, что она знает – или думает, что знает, – почему он приехал в Данлоу, а это указывало на ее виновность. Она чертовски затрудняла ему возможность оставаться беспристрастным.

Пока она устанавливала компьютер, Брайен невидящим взглядом смотрел на дешевую репродукцию картины «Едоки картофеля», висевшую на стене над креслом, пытаясь собраться с мыслями.

Когда он повернулся, Тара стояла рядом со столом и небрежно листала его блокнот.

– Это врожденное? – спросил он. – Или вас в университете учат совать нос в чужие бумаги, если вы решаете стать репортером?

Она отдернула руку, ее щеки порозовели.

– Извини. И то и другое, всего понемногу, наверное. Я всегда первой узнавала, когда кто-нибудь из моих братьев или сестер делал что-то недозволенное.

– И как ты поступала с этой информацией?

Она опустила глаза, припоминая, потом улыбнулась.