Сейнал невольно поежился от тона, каким это было сказано. Его Высочество действительно любит свою жену и дочь, если рискнул ради них заговорить о самом сокровенном с практически незнакомым человеком. Юноша почему-то сразу поверил в то, что принц с ним абсолютно искренен, и теперь никак не мог решиться ответить ему тем же. Слишком он привык скрывать свои мысли и чувства от окружающих, до сих пор он позволял себе быть без маски только с отцом иногда… и с Эрой! Сейнал округлил глаза, внезапно осознав, что пока не узнал, кто его странная собеседница, он умудрялся в разговорах с ней не только не притворяться, но еще и делиться самым сокровенным. Это ошеломительное открытие заставило его посмотреть на все происходящее под другим углом, и он неожиданно для себя выпалил:

– Эра предлагает мне объявить о помолвке, а в будущем, если я пойму, что не могу быть с ней, обещала расторгнуть наше соглашение…

– Вполне в ее духе. – Принц улыбнулся и поднес к губам бокал с вином, продолжая искоса поглядывать на собеседника. – Можете быть уверены в том, что она свое обещание выполнит. Если вы, конечно, этого захотите. Но позвольте высказать предположение: через год-два вы не сможете представить свою жизнь без вредного, непредсказуемого существа, которое будет доводить вас до белого каления по семь раз на дню и при этом как-то находить время на решение государственных проблем, с которыми любой нормальный человек не рискнет связываться ни за что на свете, опасаясь за свой рассудок.

Сейнал улыбнулся нарисованной собеседником картине и задумчиво заметил, опустив взгляд на сложенные на коленях руки:

– Странно все-таки, пока я не знал, что девушка-диин, с которой я обсуждаю особенности разных периодов изобразительного искусства, – принцесса, мне было на удивление легко с ней разговаривать, а потом все изменилось…

– Изменилось? Или вы решили, что изменилось? Неужели, после того как Эра вам представилась, она начала вести себя по-другому?

Юноша вскинул голову и изумленно взглянул на принца, который уже не первый раз перевернул его представления о ситуации с ног на голову. Действительно, с чего он взял, что, после того как он узнал, кто перед ним, все стало иначе? Только потому, что наконец выяснил имя своей собеседницы? Глупость несусветная!

Погруженный в свои размышления, он не заметил, что Рейт наблюдает за ним с едва заметной улыбкой на губах. Герцог Оттори не сомневался, что его дочь уже сделала все необходимое, чтобы обеспечить нужное ей решение, но почему бы не помочь ей немного? Тем более если он прекрасно знает, что в данный момент чувствует юноша, а значит, вполне способен избавить его от лишних сомнений.

Хиза еще раз внимательно прочитала показания на дисплее биорегенератора и повернулась к замершему у окна Лотану. Человек до сих пор прибывал в, мягко говоря, расстроенных чувствах, и на этот раз она вполне понимала его ощущения. Женщина-диин никак не могла собрать фрагменты головоломки и вычислить причину странной жестокости этого непонятного Тзора. Его поведение совершенно не походило на поступки даже самого последнего негодяя аристократа. К тому же логика женщины, детей которой теперь она могла назвать своими, тоже ускользала от ее понимания.

Хиза осторожно прикоснулась тыльной стороной ладони к прозрачному пластику биорегенератора мальчика и нахмурилась, уловив фрагмент мучающего ребенка кошмара. С этим нужно было тоже что-то делать. Дети были на грани нервного и физического истощения и нуждались в лечении, расспросить их о том, что произошло, пока не представлялось возможным, а прибывший с ними наставник явно был не в состоянии прояснить обстановку. Единственная стоящая информация, которую удалось от него получить, – это то, что мальчика зовут Лио, а девочку – Лиа. Больше ничего нужного старик не знал, пребывая в убеждении, что на его голову и голову его воспитанников обрушилась кара Саана. Очень познавательно. Нет, Хиза, конечно, уважала чужие верования, но сильно сомневалась в том, что в данном случае стоит винить божественное вмешательство. Скорее всего, причины следовало искать в гораздо более прозаических вещах, – например, в банальной зависти или жажде власти, но наставник явно не разбирался в подобных нюансах. Оставалось попытаться выяснить что-нибудь у Лио и Лиа. Н-да, оригинальные имена! Особой фантазией человек, которого до последнего времени считали их отцом, явно не отличался либо не счел нужным серьезно отнестись к данному вопросу. И то и другое характеризовало его не с лучшей стороны.

Женщина-диин вопросительно посмотрела на Хальзара, склонившегося над биорегенератором, в котором лежала девочка. Ее брат счел своим долгом позаботиться о здоровье новых членов своей семьи, почувствовав волнение сестры, он поспешил ее успокоить:

– С твоей дочерью практически все нормально, несколько часов в современном стационарном биорегенераторе сделали свое дело. Скоро она придет в себя. Мальчику придется провести в больнице немного дольше, у него уже начались серьезные изменения внутренних органов, и придется поработать, чтобы исправить вред, причиненный его организму. Непонятно, откуда их родственник добыл эту рухлядь? Я не уверен, что даже в каком-нибудь имперском музее можно найти такое старье. Чудо, что эти агрегаты вообще смогли поддерживать жизнь при таких повреждениях! – Кивнув напоследок, он вышел из палаты.

Хиза молча проводила его взглядом и обернулась к своему мужу, который наблюдал за происходящим в комнате, стиснув зубы так, что у него на скулах ходили желваки. По какой-то непонятной ей причине человек назначил себя виноватым в произошедшем, и женщина-диин подозревала, что ей придется потратить немало времени на то, чтобы разубедить его. Но с этим можно было подождать, а вот психологическое и физическое состояние детей внушало ей серьезное беспокойство. Если девочка, по словам Хальзара, сильно не пострадала, то это еще не значит, что испытания не оставили следа в ее психике. А это может привести в будущем к непредсказуемым последствиям. Хиза не была психологом, но за время жизни среди людей уже успела запомнить, что человеческие дети в большинстве своем существа хрупкие и ранимые, склонные к психическим расстройствам. А у Лио еще и серьезные физические повреждения, и это при том, что он мальчик, а значит, изначально менее устойчив к всевозможным стрессам. Что хочешь, то и делай! А тут еще, вдобавок ко всему, предстояло разобраться и с более чем странным поведением нового главы семьи. Н-да, проблемы, требующие срочного решения, с появлением детенышей принялись расти с непозволительной скоростью.

Хиза недовольно фыркнула, выражая свое отношение к происходящему, и покосилась на биорегенератор с Лиа, от него вот уже на протяжении минуты тянуло напряженным любопытством. Диин не ошиблась – из-под полуопущенных век сверкали внимательные, изучающие глаза, до странности напоминающие глаза Лотана. Хиза усмехнулась под платком, закрывающим ее лицо, и насмешливо проворчала:

– Намерения похвальны, а вот исполнение никуда не годится. Как ты себя чувствуешь?

Девочка на мгновение замерла, выбитая из колеи тем, что ее так быстро раскусили, и завозилась, пытаясь выбраться из биорегенератора. Эта модель, предназначенная для больниц, не была приспособлена к тому, чтобы больные покидали ее по своей воле, и изнутри не открывалась[6], но Лиа игнорировала этот очевидный факт и, судя по всему, не собиралась сдаваться. Хиза одобрительно улыбнулась упрямству детеныша и легко отщелкнула замки, удерживающие крышку аппарата на месте. Ребенок выскользнул из биорегенератора, как только он раскрылся, и замер, настороженно окинув комнату напряженным взглядом. Женщина-диин внимательно наблюдала за поведением своей дочери, с удовольствием отмечая, что все беды и переживания, выпавшие на долю девочки, не смогли ее сломить. Это было очень хорошей новостью. Тело можно вылечить от любых повреждений, но вылечить искалеченную душу гораздо сложнее и не всегда получается.