— А женщины? — заинтересовалась Серена, — Много их там?

На лице Джована появилось презрение.

— Немного, если не считать индианок. Вот тех там полно, — он опять скривил губы. — Многие мужчины зовут своих подруг «женами», но, я думаю, все изменится, когда начнут приезжать приличные женщины.

Илай неопределенно хмыкнул, а Джован продолжал разглагольствовать:

— Правда, на некоторых ранчо есть белые жены, но их не часто можно увидеть: приличная женщина должна сидеть дома.

Это утверждение весьма позабавило Серену. Оказывается, у Фостера Джована строгие представления насчет женщин. Что-то он скажет о ее дружбе с Джесси?

Тем временем владелец ранчо продолжал очаровывать Серену красочными описаниями Запада. Незаметно стемнело. Девушка просто не могла поверить, что время пролетело так быстро. Однако от нее не ускользнуло то, что Илаю не нравится Джован, и он почти не пытается это скрывать. Серена с трудом подавила смешок, когда Лэндри намеренно громко зевнул. Да, мистеру Джовану лучше понять намек, иначе По прямо скажет ему, что пора убираться…

Внезапно глаза Серены потускнели. Она заметила проводника, который вместе с Джесси совершал свой ночной обход по лагерю. Негромко переговариваясь, они переходили от повозки к повозке; иногда до Серены долетал их приглушенный смех.

Наверное, парочка только что из увеселительного фургона… Серена представила на миг, как руки Джесси обнимают широкие плечи Джона, и внутри у нее что-то защемило…

Она вздрогнула, когда Джован с плохо скрытой враждебностью произнес:

— Не думал, что наш проводник имеет дело со шлюхами. Впрочем, я знаю мужчин его типа: они получают любую женщину, которую только захотят.

Неожиданно для себя Серена возразила:

— Это вовсе не означает, что Квейд спит с ней. Проститутки едут с обозом, и он должен заботиться о них, как и о других.

Илай удивленно посмотрел на девушку. Неужели она защищает проводника?! В глазах Лэндри заплясали чертики: он решил подразнить ее.

— Я не уверен в этом…. — с сомнением произнес Илай. — Думаю, что найдется немало мужчин, готовых позаботиться о Джесси и ее девочках.

Он остался очень доволен, заметив, как гневно сверкнули глаза девушки.

Фостер Джован тоже был удивлен тем, что Серена защищает Квейда. Может, она влюблена в него? Джован нахмурился. Мысль о том, что возможность обладания красивой женщиной находиться под угрозой, заставила его действовать. Когда Джон вместе с Джесси направился к костру, Фостер намеренно придвинулся ближе к Серене.

Это не ускользнуло от Квейда, и он с притворным восхищением протянул:

— Ну, Джован! Да ты уже познакомился со своими соседями!

— Совершенно верно, — высокомерно подтвердил Фостер.

Джон перевел взгляд на Серену, медленно скользнув по ее телу синими глазами. У девушки просто руки чесались от желания запустить в него чем-нибудь, но Джон резко повернулся, и пара исчезла в темноте.

«Мне придется с ним не раз еще столкнуться», — подумал Джован.

Между тем Илай стал демонстративно готовиться ко сну, и Фостеру ничего не оставалось, как распрощаться. Он поднес к губам руку Серены.

— Надеюсь, мы с вами часто будем видеться, мисс Бэйн, — и уже тише добавил: — Мне хотелось бы узнать вас получше.

Серена улыбнулась.

— Конечно, будем, мистер Джован. Она проводила его долгим взглядом и вернулась к фургону.

— Кажется, они с Квейдом невзлюбили друг друга. Я права? — девушка сбросила мокасины и скользнула под одеяло.

— Между мужчинами это бывает довольно часто, — сонно ответил Илай. — Они как два петуха: каждый пытается вскочить на курочку.

«Интересно посмотреть, кто победит?» Серена закрыла глаза и почти сразу унеслась на крыльях сна…

Джон отдал приказ разведчикам осмотреть окрестности. Всадники, молодые крепкие мужчины, на которых проводник мог положиться, тут же умчались вперед. Джон надеялся, что и на этот раз их не подстерегают в пути засады индейцев, и разведчики доложат лишь о небольшой речке или крутом овраге…

Квейд мысленно поздравил себя с тем, что до сих пор все шло гладко, не считая скандала с семьей Хансенов и падения с лошади Серены. Он с удовлетворением огляделся: кругом было полно травы для животных, ручейков с чистой, прохладной водой и дичи.

Одно только омрачало жизнь Джона: появление в обозе Фостера Джована. Похоже, он положил глаз на Серену Бэйн, и она, кажется, тоже отвечает ему взаимностью. Пальцы Джона нервно сжали поводья. Женщины порой бывают так глупы! Красивое лицо, безупречные манеры, слащавые комплименты прямо-таки ослепляют их.

Черт возьми! Сотни раз Квейд твердил себе, что нужно забыть красавицу Серену, выбросить ее из головы! Не получается… Мысли о ней постоянно преследуют его, мешают спать по ночам. Стоит лишь издали увидеть эту гордячку, как кровь моментально закипает в жилах. Остается только надеяться, что когда-нибудь путешествие подойдет к концу, он возвратится на Север, и каждая миля, разделяющая их, будет постепенно вычеркивать Серену из его памяти…

Неожиданно внимание проводника привлекло какое-то движение на горизонте. Присмотревшись, он различил силуэты индейцев с перьями на голове, что означало готовность к войне. Джон не сомневался, что будь они поближе, он бы увидел и раскрашенные лица.

Квейд быстро сосчитал их. Двадцать. Интересно, из какого племени? «Идиот, какая разница? — одернул он себя. — Все они сейчас охотятся за бледнолицыми».

Джон натянул поводья и остановился у обочины дороги. По мере продвижения обоза он предупреждал всех об индейцах.

— Не пугайтесь, — успокаивал проводник, видя испуганные лица женщин и детей. — Их слишком мало, чтобы напасть на нас. Если заметите краснокожих, постарайтесь не обращать на них внимания и не показывайте, что боитесь.

Остаток дня Джон изводил себя сомнениями. Что, если он все-таки ошибается, и это только разведчики, а тысячи индейцев уже ждут сигнала к нападению?

Бронзовые силуэты упорно маячили в отдалении весь день. Ленч был торопливо съеден под их неусыпным наблюдением.

Наконец, ближе к закату солнца краснокожие исчезли из виду, но Джон сомневался, что они оставят обоз в покое. Он решил усилить охрану лагеря и расположить животных как можно ближе к фургонам.

Все шло своим чередом: горели костры, в воздухе разливались ароматные запахи готовящейся пищи. Дети, уставшие за целый день от духоты и тесноты фургонов, носились по лагерю как угорелые, путаясь у всех под ногами. Серена впервые подумала, что смех и беготня ребятишек вносят какую-то стабильность в их нелегкую походную жизнь.

Опустившись на колени перед костром, девушка подогревала бобы и поджаривала на сковороде кусочки окорока. Позвякивание шпор отвлекло ее от этого занятия. К костру приближался Фостер Джован, неся в руке небольшой котелок с крышкой. Он обратился к Серене с веселой улыбкой:

— Есть ли у меня хоть малейший шанс присоединиться к вам? Я принес свой ужин.

— Присаживайся, мы как раз собирались подкрепиться, — приветливо ответила девушка.

Илай в это время смазывал колеса повозки. Увидев владельца ранчо, он с раздражением хлопнул крышкой ведерка с дегтем. «Если Джован решил, что теперь будет постоянно с нами ужинать, — со злостью подумал Лэндри, — то я прямо в лицо скажу ему, что он здесь лишний». Илаю очень не нравилось, что Фостер Джован сближается с Сереной, поэтому он едва ответил на приветствие Джована, когда девушка позвала его есть.

Во время ужина Илай не проронил ни слова. Как только все было съедено и выпито по чашке кофе, он поднялся и мрачно бросил:

— Пойдем на совет, Джован. Тот искоса взглянул на Лэндри.

— Ты иди, — резко ответил Фостер. — Я скоро подойду.

Серена видела, как плотно сжались губы Илая, и поняла, что По не уйдет без незваного гостя. Нависло тягостное молчание. Наконец, Джован убедился, что его не оставят наедине с молодой леди. Внутри у него все просто кипело от негодования, но ему удалось выжать улыбку и пожелать Серене спокойной ночи. Шагая позади Лэндри, Джован злобно бормотал себе под нос: