Он вскочил и выглянул на улицу поочередно из всех окон. Ничего особенного. Кроны кедров нависали над лужайкой. На склонах холма цвели сады. День принимал ванну из солнца и тумана, и ни единого следа еще не отпечаталось на серебристо-зеленой траве. И все же Мур был уверен: что-то произошло. Он быстро оделся и помчался вниз по лестнице, чтобы скорее узнать у Гвендолен, что она опять учинила.

Открыв дверь ее комнаты, он почувствовал сладкий, тяжелый запах волшебства, с явственной примесью гари. Впрочем, запах вполне мог не выветриться с прошлого вечера. В комнате было прибрано. Останки тварей и обгоревший котел исчезли. Только коробка Гвендолен была не на месте: раньше она лежала в расписном шкафу, а теперь стояла возле кровати, наполовину открытая. Гвендолен спала, свернувшись калачиком и с головой накрывшись голубым бархатным покрывалом. Мур с величайшей осторожностью, чтобы не разбудить ее, закрыл за собой дверь. Но она все равно услышала, тут же села на кровати и уставилась на него.

Мур понял: если что и случилось, то с самой Гвендолен. Во-первых, ночную рубашку она надела задом наперед, и ленточки, которые обычно завязывались сзади, теперь болтались спереди. Во-вторых, Гвендолен как-то странно смотрела на него. Она казалась изумленной и даже испуганной.

— Ты кто? — спросила она.

— Я Мур, а кто же еще?

— Мур? Какое-то кошачье имя! Но кто ты?

«Возможно, — подумал Мур, — утрачивая волшебный дар, колдуньи теряют и память. Надо быть с ней терпеливым».

— Я твой брат Эрик, — спокойно произнес он и подошел поближе. — Просто обычно ты зовешь меня Муром,

— Мой брат?! — переспросила девочка в величайшем изумлении. — Что ж, это совсем неплохо — я всегда мечтала о брате. К тому же теперь я точно знаю, что не сплю. В ванной было очень холодно, да и когда я щиплю себя, мне больно. Тогда, может, расскажешь мне, где я? Это что-то вроде приюта?

Теперь Мур уставился на нее. Он заподозрил, что с памятью у девочки все в порядке, а вот с манерой говорить и внешностью… Она стала тоньше, чем раньше. Лицо вроде бы осталось таким же хорошеньким, с красивыми голубыми глазами, и все-таки оно стало другим. Золотистые волосы, раскинутые по плечам, оказались на целый дюйм длиннее, чем прошлым вечером.

— Ты не Гвендолен! — выдохнул Мур.

— Надеюсь, что нет! — ответила девочка. — Какое жуткое имя! Я Дженет Чант.