Мура и Дженет проводили в отдельную гостиную «Белого оленя». Мистер Нострум с напыщенным видом приблизился к ним.

— Мои дорогие юные друзья! — приветствовал он их.

Он обнял Дженет за плечи и поцеловал ее. Дженет отступила назад, сдвинув шляпу набок. Мур слегка волновался: он уже позабыл о том, какой у мистера Нострума неопрятный и потрепанный вид и как странно косит его левый глаз.

— Садитесь, садитесь! — ободряющим тоном сказал некромант. — Выпейте имбирного пива.

Ребята сели и даже пригубили пива, но оно им совсем не понравилось.

— Зачем мы с Гвендолен вам понадобились? — спросил Мур.

— Не будем ходить вокруг да около, — важно произнес мистер Нострум, — и тратить лишние слова. Выяснилось, что, как мы и подозревали, мы не в состоянии использовать три подписи, любезно предоставленные вами в уплату за оказанные мной преподавательские услуги. Человек, Обитающий в Близлежащем Замке, — тот, чье имя противно для моих уст, — слишком надежно защищает свою подпись, чтобы ею можно было воспользоваться. Из-за такого проявления благоразумия с его стороны мы вынуждены перейти к Плану-два. Вот поэтому, дорогой мой Мур, мы с такой радостью содействовали тому, чтобы ты поселился в Замке.

— Что еще за План-два? — поинтересовалась Дженет.

Странный глаз мистера Нострума скользнул по ее лицу. То ли колдун не понимал, что перед ним не Гвендолен, то ли его косящий глаз просто плохо видел.

— План-два, дорогая моя Гвендолен, в точности таков, как я его тебе описывал, — заговорщическим тоном ответил некромант. — Мы не изменили ни одной детали.

Итак, Дженет было необходимо найти какой-то другой способ выведать у него, о чем идет речь. Кажется, она придумала, как это сделать.

— Тогда вам следует рассказать о нашем плане Муру. Ведь он ничего о нем не знает, а это может ему понадобится, поскольку… поскольку, к величайшему сожалению, они отобрали у меня колдовской дар.

Мистер Нострум игриво погрозил девочке пальцем:

— Да, шалунья ты этакая, в деревне только и говорят, что о твоих проказах. История с тобой произошла неприятная, но, будем надеяться, это поправимо. Значит, ты хочешь, чтобы я поведал о нашем плане юному Муру? С чего же… с чего же мне начать?

Он задумался, по обыкновению крутя вьющиеся на висках пряди. Глядя на него,

Мур почувствовал, что колдун отнюдь не собирается открывать всю правду. Об этом говорили и движения рук мистера Нострума. и даже расположение серебряной цепочки для часов на его просторном поношенном жилете.

— Что ж, юный Чант, — начал некромант, — вот в чем суть. Существует группа людей, а вернее, клика, возглавляемая Хозяином Замка. Люди эти ведут себя крайне эгоистично в вопросах магии. Они завладевают всем самым лучшим, и это, безусловно, делает их крайне опасными как для колдовского сообщества, так и для обычных людей. Возьмем, к примеру, драконью кровь. Как ты наверняка слышал, она под запретом. Так знай лее: запретили ее именно те люди, во главе именно с Той Персоной, хотя сами они — запомни хорошенько, юный Чант, — сами они используют драконью кровь каждый день. И вот они держат под жестким контролем всякий — подчеркиваю, всякий — доступ в те миры, где можно раздобыть драконью кровь. Поэтому простому некроманту вроде меня приходится идти на большой риск и траты, чтобы получить ее, а наши поставщики экзотических товаров вынуждены подвергать себя всевозможным опасностям. Так обстоят дела практически со всеми поставками из других миров.

Позволь же спросить тебя, юный Мур; справедливо ли это? Нет. И я объясню тебе почему. О какой справедливости может идти речь, если пути в другие миры сосредоточены в руках горстки людей? А ведь это самое главное — пути в другие миры. Мы хотим, чтобы эти пути были открыты каждому. Вот тут и вступаешь ты, юный Чант. Знай же: широчайшие Ворота в Иномирие, если можно так выразиться, находятся в некоем закрытом саду на территории упомянутого Замка. Подозреваю, что вам запретили туда входить.

— Да, — ответил Мур, — так и есть.

— Еще одна несправедливость! — продолжил мистер Нострум. — Ведь Хозяин Этого Сада использует его каждый день и путешествует, куда пожелает. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты, юный Чант (в этом как раз и заключается План-два), пробрался в запретный сад в воскресенье ровно в два часа тридцать минут пополудни. Можешь ли ты мне это пообещать?

— И что это даст?

— Таким образом мы разрушим чары, с помощью которых упомянутые злонамеренные особы запечатали Ворота в Иномирие, — торжественно провозгласил некромант.

— А я вот так и не поняла, — задумчиво произнесла Дженет, весьма убедительно наморщив лоб, — почему Мур может взломать волшебные печати, просто войдя в сад.

— Да потому что он обычный невинный паренек, — несколько раздраженно ответил мистер Нострум. — Дорогая моя Гвендолен, я уже не раз подчеркивал, насколько важно, чтобы в центре Плана-два находился невинный паренек. Неужели ты не поняла?

— Я все-все поняла, — поспешно заверила его Дженет. — А событие должно произойти именно в это воскресенье?

— Ну конечно, — улыбнулся мистер Нострум, — ведь это хороший, правильный день. Так ты поможешь нам, юный Мур? Согласен ли ты оказать нам такую маленькую услугу, чтобы принести свободу своей сестре и людям, подобным ей, — свободу, необходимую им в их магических делах?

— Если меня поймают, мне несдобровать, — резонно заметил Мур.

— Немного мальчишеской ловкости, и у тебя все получится! Не бойся, потом мы о тебе позаботимся, — подбадривал мистер Нострум.

— Попробовать, конечно, можно, — неуверенно сказал Мур. — Но я тоже хочу попросить вас о помощи. Как вы думаете, не мог бы ваш брат любезно одолжить нам двадцать фунтов к следующей среде?

Левый глаз мистера Нострума смотрел рассеянно, хотя и вежливо. Он на мгновение сфокусировался на самом дальнем углу гостиной.

— Все, что пожелаешь, мой мальчик, все, что пожелаешь. Только войди в этот сад, и сокровища всех миров лягут к твоим ногам.

— В три часа пополудни мне нужно будет превратиться в блоху, а в понедельник — научиться колдовать, — сообщил Мур. — Вот и все, что мне нужно, помимо двадцати фунтов.