— Я любитель таких сведений. А вы почему не знаете?

— Вам не понять, — ответила Пепси. — Я женщина. А вы мужчина.

Из приемника сквозь треск послышался голос:

— Серийный номер эс двадцать семь шестьдесят шесть. Повторяю, эс двадцать семь шестьдесят шесть.

— Черт побери! — воскликнул водитель.

— В чем дело? Что это значит?

— Что это та же самая винтовка, из которой убили Кеннеди.

Пепси Доббинс и ее оператор недоуменно переглянулись.

— Ну и что?

— А то, что в вашем распоряжении оказался потрясающий материал. Чего ж вы сидите? Скорее выходите в эфир, покуда снова не началось укрывательство фактов.

Такси на полной скорости рвануло из гаража к местному филиалу АТК.

Пепси вошла в дверь, набрала в легкие побольше воздуха и заорала во весь голос:

— Покажите мне ближайшую включенную камеру и соедините с завотделом новостей в Вашингтоне!

Присутствующие с каменными лицами тут же посмотрели на нее.

— Ну, чего ждете?

Каменные лица еще больше окаменели.

— Вы не знаете, кто я? Пепси Доббинс. Я передала историческое сообщение о том, что Президент убит. А теперь намерена разоблачить кроющийся за этим заговор.

Никто не шевельнулся, кроме охранника в будке, который снял телефонную трубку и принялся набирать номер.

— Что это с вами? Да, Президент убит, но оплакивать его лучше в нерабочее время. Мы призваны осуществлять право народа знать истину.

— Президент не убит, — угрюмо буркнул кто-то.

Пепси отступила назад.

— Господи, — прошептала она оператору, — неужели они тоже состоят в заговоре? Может, являются сообщниками в утаивании?

— Похоже на то, — негромко произнес таксист.

Журналистка резко обернулась.

— А вы что здесь делаете?

— Интересно посмотреть, как все обернется. Вы же ничего не смыслите в этих делах, а я смыслю. Прочел о политических убийствах все книги, какие только смог найти. Я ходячая энциклопедия. Я бы, пожалуй, пригодился вам в качестве консультанта.

— Погодите, — отозвалась Пепси и откашлявшись, заговорила: — Президент убит, секретная служба пытается скрыть правду. Бог весть, насколько все это запутано и куда уходит корнями.

К девушке подошел человек с суровым выражением лица.

— Президент жив.

— Мы все видели на экране, как его убили.

— Не его, а особого агента секретной службы.

— А вы откуда знаете?

— Я завотделом новостей в этом филиале и только что узнал об этом от вашего завотделом. Телекомпания сейчас передает опровержение и извиняется.

— О Господи! А моей фамилии не упоминают? Я все еще пытаюсь загладить ту свою маленькую оплошность.

— Вы о том самом репортаже, который вели якобы от Капитолия, хотя на стену за вашей спиной проецировался цветной слайд? — дружелюбно осведомился таксист. — Или о репортаже от штаб-квартиры НАСА: на слайде-то был Нассау, столица Багамских островов.

— И то, и другое произошло по чьему-то недомыслию, — огрызнулась Пепси.

— А из-за вашего недомыслия, — произнес завотделом, — АТК осрамилась, уровень цен на бирже за три минуты упал на шестьдесят пунктов. Торговлю пришлось остановить. На валютных рынках паника. Все шло очень скверно, пока с «ВВС-1» не передали опровержения.

— Вы уверены, что Президент все-таки жив? — спросила девушка.

— Он еще не выходил в эфир.

— Возможно, это объясняется укрывательством.

Завотделом взял у секретарши телефонную трубку произнес несколько слов, потом швырнул Пепси.

— Скажите это своему завотделом. И убирайтесь отсюда!

— Грег? Я могу все объяснить... — начала журналистка.

Однако Грег не склонен был выслушивать объяснения. Он разразился бранью. Пепси сначала кривилась, потом стыдливо понурила голову.

Когда он умолк, девушка сказала:

— Я, кажется, могу слегка исправить положение.

— Каким образом?

— У меня есть надежное свидетельство, что винтовка, из которой застрелили Президента, то есть агента секретной службы, та же самая, из которой убит Кеннеди. Джек, а не Роберт.

— Не морочь мне голову. Пепси. Ты и так висишь на волоске.

— Нет, правда! У меня есть запись на пленке. Послушай.

Пепси перемотала пленку и прокрутила перед телефонной трубкой подслушанные по рации обрывки разговора.

— Кто там все тебе объясняет? — спросил завотделом.

— Мой таксист.

— Полагаешься в проверке фактов на память какого-то таксиста? — зарычал завотделом.

— Послушай, — проговорила Пепси, закрыв ладонью свободное ухо, — если винтовка та же самая, новость, возможно, окажется сенсационной. Надо срочно выйти с ней в эфир.

— Я ни с чем в эфир выходить не стану. Возвращайся в Вашингтон, разберемся на месте. Кстати, меня еще ждет серьезный разговор с президентом компании. А тебя — со мной.

В трубке послышался щелчок.

— Отвезите меня в аэропорт, — уныло сказала девушка. — Только сильно не гоните.

По пути таксист предложил:

— Может, захватите меня с собой? Я во многом помогу вам, к тому же мне надоело гонять наперегонки с сумасшедшими бостонскими водителями...

Кассирша в аэропорту была непреклонна.

— У нас нет двух соседних мест во втором классе и ни единого места в первом.

— Но я Пепси Доббинс! Снимите кого-нибудь с рейса.

Имя на кассиршу впечатления не произвело.

— Пассажиры уже на борту. Пожалуйста, скоро следующий рейс...

— Я бы с удовольствием, — пробормотала Пепси. — Но мне срочно нужно в Вашингтон.

— Какое место предпочтете — двенадцатое А или тридцать первое Е?

— Давайте оба, — ответила девушка. — С каких это пор к вашингтонским корреспондентам АТК относятся так неуважительно? — вдруг вскипела она.

— После того как одна из них здорово села в лужу, — предположил таксист.

— Думайте, что говорите. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

— Большое спасибо, — поблагодарил таксист, получая билет из рук Пепси.

— А как же я? — обиделся оператор. Он стоял чуть в стороне, неловко болтая руками. Он словно не знал, куда их деть без орудия производства.

— Отправляйся пешком, — бросила журналистка. — И впредь покрепче держи камеру!

Пепси обнаружила, что на месте 12-А сидит какой-то маленький азиат — ну точь-в-точь мумия! Его тонкое, как прутик, тело покрывало лавандовое кимоно. Голова была совершенно лысой, лишь над ушами сохранился белоснежный пушок. Со сморщенного подбородка свисала реденькая бороденка, смахивающая на струйку дыма. В иллюминаторе отражались его узкие карие глаза.

Наклонясь к нему, девушка спросила:

— Вы не откажетесь поменяться местами с моим знакомым?

— Откажусь, — проскрипел старый азиат, не отрываясь от иллюминатора.

— Но я хочу сидеть рядом с ним!

— Так сядьте к нему на колени! И не надо мне докучать.

— Но я Пепси Доббинс!

— А я мастер Синанджу.

Девушка захлопала глазами.

— По-моему, он не сдвинется с места, — обернулась она к таксисту.

— Вы очень проницательны, — заметил азиат — Для обычной женщины.

Пепси неохотно плюхнулась рядом с этим хилым человечком, а таксист отправился в конец салона. Через несколько минут самолет поднялся в воздух.

Когда надпись «Застегните, пожалуйста, привязные ремни» погасла, журналистка повернулась к старику азиату и посетовала:

— Могли бы быть со мной полюбезнее.

— Не вижу, чтобы вы были любезны со мной.

— Но я важный телекорреспондент.

Лицо старого азиата покрылось морщинками словно мокрый пергамент.

— Ха! Я гораздо важнее вас.

— Как это?

— Я непоколебимый страж трона Америки.

— Прекрасно, — негромко произнесла Пепси, мгновенно сочтя старика маразматиком.

Старый азиат погрузился в молчание.

— Само собой, — добавил он после долгой паузы, — это государственная тайна.

Не отрывая глаз от газеты «Пипл», Пепси спросила: