Его рука повисла. Постояв еще минуту, он повернулся и ушел. Он быстро шагал через сад, озаренный заходящим солнцем, к древнему лабиринту дворца, раскрывшему безжалостные объятия.

Брайанна покинула сад не сразу после Атрея. Она медленно опустилась на скамью у фонтана и стиснула руки. Журчание фонтана доносилось до нее словно издалека, как и негромкое вечернее пение птиц. Но Брайанна не думала о них.

Ее мысли занимал только Атрей. Как всегда, с того момента, когда она увидела его на трапе корабля и ощутила неожиданный прилив радости.

Он говорил об истинах и просил смириться с ними. А потом ушел – будто отпустил ее на свободу.

Нужна ли ей эта свобода? Может, свобода вообще несовместима с любовью?

Брайанна любила Атрея – в этом она не сомневалась ни на минуту. Любила еще крепче с тех пор, как узнала, что означает быть избранным. Сама сущность Атрея была неразрывно связана со страной, которой он служил. Разлучить их было бы невозможно.

Но удастся ли ей, Брайанне, вновь полюбить Акору, как прежде? Будет ли она предана этой стране до самой смерти? Несмотря на гибель родителей, на ложь и горе?

Пока Брайанна считала себя виновной в смерти родителей, она не могла даже оплакивать их как подобает. А теперь боль обрушилась на нее с новой силой.

Склонив голову, она смотрела, как капают ей на руки слезы. Завтра Атрей вынесет приговор. Неужели он решит казнить Дейлоса? Атрей – искусный, непревзойденный воин; в поединке он совладает с любым противником. Но посылать человека на казнь – совсем другое дело. Способен ли Атрей на это?

Тень смерти омрачила жизнь обоих – давней смерти и смерти будущей. С прошлым было уже ничего не поделать, а будущее еще только предстояло построить.

Поднявшись, Брайанна смахнула слезы. Она вышла из сада, когда погасли последние лучи солнца и на небе начали появляться звезды.

Атрей наверняка ищет утешения в одиночестве. Несмотря на всю любовь к близким, вряд ли он сейчас среди них. Скорее всего ушел к себе, но не в покои, а в мастерскую.

Брайанна завернула сначала в свою комнату, где надела свежую тунику и причесалась. Уже собираясь уходить, она схватила висящий на ручке кресла шелковый шарф и набросила его на голову.

Она намеренно медлила, неторопливо шагала мимо высоких арочных окон, выходящих во двор, останавливалась подышать свежим вечерним воздухом, в котором сплелись ароматы городских очагов, жасмина, жмущегося к дворцовым стенам, и солоноватого ветра со стороны Внутреннего моря.

Тихого, умиротворяющего ветра, похожего на ласку.

Брайанна обошла стороной просторные церемониальные залы и стала подниматься по узкой лесенке, о которой знали только обитатели дворца – слуги, придворные и Атридисы. Лесенка привела в портик над двором, откуда был ход на крышу.

Эту крышу Брайанна обнаружила вскоре после того, как прибыла во дворец. Здесь существовал особый мир, простирающийся над многочисленными акрами дворца – сады, извилистые тропинки, ведущие через крышу наперерез, даже обсерватория, в которой сотни лет наблюдали за звездами.

Прогулкой по крыше Брайанна воспользовалась как предлогом, чтобы помедлить, привести в порядок мысли и, пожалуй, собраться с духом.

Но прежде чем выйти на крышу, Брайанна заметила идущего через двор человека – он торопился и словно бы крался, держась в тени. Когда же он на миг вышел в полосу лунного света, Брайанна увидела его лицо.

Полонус. В последний раз она видела его на суде – он жадно внимал Дейлосу. Что ему здесь нужно?

Охваченная любопытством и тревогой, Брайанна вышла не на крышу, а во двор и осторожно последовала за братом.

Он так спешил, что ей пришлось почти бежать, чтобы не отстать. За углом дворца Полонус нырнул в узкую дверцу. Брайанна тоже шагнула через порог, но брат уже скрылся из виду. Она очутилась в той части дворца, которую совсем не знала. Коридор уходил куда-то в глубь здания, впереди виднелось несколько развилок.

Брайанна остановилась и прислушалась, но шагов Полонуса так и не услышала. Однако сдаваться она не собиралась. Полонус – ее брат, она любит его, надеется образумить и ни за что не отвернется от него в трудную минуту.

Она двинулась по коридору, заглядывая в каждую дверь и боковой проход, но Полонуса нигде не было. Главный коридор расширился и вывел к залу с высоким сводчатым потолком. В середине пол был на несколько футов ниже, чем по краям; здесь стояли каменные скамьи. А из скамей торчали металлические кольца – на расстоянии друг от друга, будто что-то разделяя.

Что-то – или кого-то? Брайанна снова остановилась и прислушалась. Неподалеку приглушенно гудели голоса.

Брайанна осторожно зашагала на звуки; постепенно голоса становились громче. Она поняла, что беседуют мужчины, причем кто-то из них очень болен. Встревожившись, она опасливо выглянула из-за угла. Соседняя комната была разделена на несколько клеток-камер с чугунными решетками. Между клетками было оставлен проход для стражи. Сейчас посреди комнаты стояло трое акоранских воинов.

Один из стражников поспешил куда-то в противоположную от Брайанны сторону, а остальные двое занялись обитателями клеток. Брайанна перевела взгляд на узников и тут же пожалела об этом. Заключенных здесь держали по одиночке. Она узнала четверку подсудимых и Дейлоса. Все пятеро, похоже, были при смерти. Они корчились на полу, громко стонали от боли и захлебывались рвотой.

Забыв об осторожности, Брайанна вышла из-за угла. Даром врачевания она не обладала, но тетя Елена, прославленная целительница, успела кое-чему научить ее. Этих знаний было достаточно, чтобы предложить помощь. Очевидно, все узники страдали отравлением.

Даже заключенные вправе рассчитывать на помощь. Даже Дейлос, который, возможно, скоро будет предан смерти.

– Госпожа! – заметил ее один из стражников. – Вам сюда нельзя.

– Вы уже послали за помощью?

– Да, но... – Стражник осекся: Брайанна сбросила с головы шарф, и он увидел, кто перед ним. И почтительно склонил голову. Весь город знал, что Брайанна помогала выхаживать ванакса и сблизилась с Атридисами. Никто не посмел бы выгнать ее даже из темницы. – Госпожа Брайанна, нам понадобится ваша помощь.

– Отоприте решетки, – попросила она и, увидев, что стражник колеблется, добавила: – В таком состоянии узники никуда не денутся.

И действительно, было невозможно представить, чтобы умирающие решились на побег или нападение. Стражники поняли это и незамедлительно отперли замки.

– Когда это началось? – спросила Брайанна, склоняясь над одним из пациентов. Без малейшей брезгливости она приложила ладонь к его лбу. Жара у него не было, однако он закатывал глаза и жалобно стонал.

– Всего несколько минут назад, госпожа, – сообщил стражник.

– А когда они ели в последний раз? – Судя по всему, не так давно.

– Ужин принесли полчаса назад.

– Все они ели одно и то же?

– Да. Хлеб, тушеную баранину, сыр и вино.

Брайанна выпрямилась.

– Вы ужинали вместе с узниками?

Оба стражника отрицательно покачали головами:

– Мы поужинаем, когда нас сменят, госпожа.

– Им что-то подмешали в пищу, – уверенно заявила Брайанна.

Едва прозвучали эти слова, вернулся третий стражник в сопровождении тети Брайанны, Елены, – рослой женщины средних лет, седой как лунь.

Елена коротко кивнула ей:

– Хорошо, что ты здесь, Брайанна, ты мне понадобишься. Стража, этих людей надо перенести в лазарет.

Старший стражник заколебался:

– Госпожа, при всем уважении к вам это невозможно... Они заключенные...

– Смертельно больные заключенные, – поправила Елена. – Вам, как и мне, известно, что закон и обычаи требуют оказывать им врачебную помощь. А здесь нет для этого условий. – Она кивнула в сторону грязных клеток. – Придется, кстати, навести здесь порядок. Сейчас принесут носилки.

Помощники Елены вскоре прибыли с носилками. Пятерых больных положили на них и унесли. Стражники последовали за ними.