— Так вот почему вы так вырядились? — иронично заметила Ева. — Вы уже считали себя пэром Англии!

— И я им буду! — потряс кулаками над головой Энтони Робсарт. — Пэрство передается по мужской линии, если есть хоть один наследник мужского пола. И Рэч ничего не получит. А Николас… Кто этот Николас, где он? С ним всегда было нечисто, Дэвид не признавал его. И теперь он все оставил этому ублюдку только затем, чтобы отстранить меня! Не дождетесь! — тряс он в бешенстве пальцем перед спокойной Рэйчел. — Ха! Пэреса Рэч! Сатанинское отродье! Ты ничего не получишь, ведьма!

— Сударь, вы ведете себя в высшей степени непристойно, — заслоняя девушку, вступился Стивен.

Но Энтони не так-то просто было угомонить. Он кричал, угрожал, обещал, что потребует пересмотра вопроса о пэрстве в палате лордов, начисто забыв, что при нынешнем режиме она просто упразднена. Когда ему напомнили об этом, он все равно не пожелал сдаваться.

— Вы думаете, что можете отделаться от меня? Не дождетесь! Это я могу устранить всех вас. О, я знаю, что сделаю: я всех вас объявлю предателями и преступниками. Вы лишитесь всего, а Сент-Прайори станет моим.

— Дядюшка, да вы безумны! — возмутилась Ева. — Ваше место в приюте для умалишенных!

— А твое, девка, в портовых кабаках. Или на плахе!

Теперь поведение Энтони возмутило всех. Стивен молча сгреб его за шиворот и хотел выбросить вон, но дядюшка вырвался и отскочил к камину, вытянув руки, словно удерживая Стивена.

— Все! Все! Я умолкаю. — Он перевел дыхание, оправил сбившуюся одежду и даже постарался придать себе солидный вид. Затем вскинул растрепанную голову и процитировал: — «Злой дух пока отступил от Саула». Я удаляюсь, чтобы вы имели время подумать и признать мою правоту.

Он вышел величественной походкой; оставшиеся еще долго с возмущением обсуждали его поведение.

— Он уехал, — заметила Рэйчел, выглянув в окно.

— Скатертью дорога, — оправляя фалды юбки, встала Ева. Она была скорее весела, чем взволнована — поведение дяди лишь позабавило ее. Потом она с улыбкой взглянула на Рэйчел: — Ты станешь пэресой, Рэч. И это верно, как судьба. Видит Бог, ты достойна этого, как никто из нас. И уж тогда-то ты будешь самой завидной невестой в Англии! Видишь, как славно все складывается.

По сути, ее не обидело, что титул, в обход ее, старшей дочери, переходил к младшей. Как бы эгоистична ни была Ева Робсарт, но в глубине души она понимала: Сент-Прайори — это Рэйчел. К тому же сейчас ее волновало нечто другое — деньги. Огромные деньги, что отныне принадлежат ей. Это и будет то приданое, какое она предложит королю.

Она выскользнула из летней гостиной, где все еще обсуждали странное поведение Энтони Робсарта, незамеченной.

— А где сейчас ваш брат Николас, леди Рэйчел? — почтительно обратился к девушке мировой судья Эзикиэл Бате. — Думаю, нам следует поставить его в известность.

Почему-то этот вопрос привел присутствующих в некоторое замешательство. Все глядели на Рэйчел, но она, хоть и побледнела, ответила со спокойным достоинством:

— Николас Робсарт проживает во Франции, в провинции Бретань, у родни своей матушки Бомануаров.

— Бомануаров? — переспросил с беспокойством судья. Его несколько нервное, пухлое лицо вдруг вытянулось. — Бомануаров? — вновь повторил он и нахмурился, словно припоминая что-то. — Это не те Бомануары, сын которых сбежал из родового замка и поджег корабли в порту, а племянник главы рода избил епископа Байе?

Рэйчел надменно вскинула голову:

— Я не знаю, о чем вы толкуете, милостивый государь. Бомануары — это древний, почтенный род, они ходили в крестовые походы под знаменем Людовика Святого и принимали участие в знаменитой «Битве тридцати» в годы Столетней войны. Глупая выходка кого-то из Бомануаров не может опорочить столь прославленное имя. Леди Шарлотта де Бомануар была второй женой моего отца и родила ему сына Николаса.

Ее голос как-то странно звенел, когда она произносила все это, а взгляд так и полыхал.

— Да, да, конечно, — пробормотал мировой судья и вскоре поспешил откланяться.

Стивен подошел к Рэйчел:

— Кажется, Джулиан Грэнтэм тоже родственник Бомануаров? Помню, он говорил, что якобы ничего не знает о вашем брате.

Рэйчел проглотила ком в горле.

— Ради Бога, мистер Гаррисон, не сейчас. Я очень утомлена. Если можно, мы обсудим все позже.

Стивен пристально смотрел на нее и поцеловал ей руку.

— Уже темнеет. Вы и в самом деле утомлены, простите меня. Думаю, мы обсудим все завтра.

Ева нашла короля у Джулиана. Грэнтэм чувствовал себя уже лучше, краски вернулись на его лицо, и ел он с аппетитом. Хотя на голове его была повязка, он уже улыбался и уверял Его Величество, что хоть сегодня готов вскочить в седло и скакать. Однако когда появилась Ева, он сразу помрачнел и сжал зубы так, что на щеках обозначились желваки. Казалось, он еле переносит прелестницу.

Ева поспешила увести короля. Расположившись в одном из покоев, в эркере большого окна, она поведала ему о странном поведении дядюшки, а главное, о том, что теперь она богата, так богата! Она нежно и испытующе смотрела на него, ожидая ответа, и пыталась бодриться, но явно нервничала: пальцы ее чуть дрожали, когда она перебирала складки юбки.

Карл уловил ее напряжение. Он мягко улыбнулся, прижался губами к ее руке, но глаза его остались серьезными. Во-первых, для себя он уже решил, что Ева после смерти Робсарта уже не так ценна для него, а во-вторых, он серьезно задумался над тайной Сент-Прайори в обличье таинственного существа, которого обитатели замка старательно скрывают. В-третьих, Ева так стремилась доказать, что в ней, в ее деньгах, есть какой-то смысл для него, что это навело его на мысль — она не так проста и бескорыстна, как хочет казаться. Сорок тысяч фунтов. Это, конечно, деньги, но для Карла, в сравнении с его планами возвращения престола — лишь капля в море. Все сильно изменилось.

— Ты не оставишь меня, мой прекрасный король? — тревожилась Ева, испытующе заглядывая ему в глаза.

Карл ощутил себя негодяем. Но что значили все человеческие чувства и переживания в сравнении с его высшей целью — вернуть трон отца?