ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Было полнолуние. Карл стоял у окна, не сводя глаз с огромного диска ночного светила, всплывавшего над деревьями. Свет луны отражался в темных глазах короля, заставляя их сверкать белыми холодными искрами. Лицо Карла словно окаменело, однако в душе полыхал настоящий пожар Холодный пожар, сродни лунному, трезвость мыслей Карла была обострена настоящей паникой. Он понял, что Робсарт узнал его, и теперь размышлял, чем это может для него обернуться.

Карл понимал, что неожиданное сватовство Джулиана к младшей дочери барона, по сути, явилось лишь кратковременной отсрочкой его разоблачения. Что теперь? Опять бегство, опасности, непредсказуемость? Карл представил, что произойдет, если они этой же ночью покинут Сент-Прайори. Его исчезновение, а особенно исчезновение жениха Рэйчел, может только обозлить Робсарта. Как он отнесется к этому? Если воспримет как оскорбление, то вполне может организовать погоню. Он приобщит к этому Стивена Гаррисона, и они устроят на них в Хемпшире настоящую облаву, не говоря уже о том, что властям станет известно, где скрывается Карл Стюарт, и они стянут сюда свежие силы. Кроме того, усилится охрана всех южных портов, а с этим исчезнет надежда в ближайшее время покинуть Англию.

У Карла мелькнула еще одна мысль. О Еве. Король понимал, что сколь бы ни была неприятна разлука с возлюбленной, но Ева не пропадет. Она сильная женщина, несмотря на всю впечатлительность и кажущуюся ранимость. К тому же, она помолвленная невеста Гаррисона и Карл не имеет на нее никаких прав. Король подумал, что даже Рэйчел после сватовства, а затем поспешного бегства жениха придется хуже. Но как бы ему ни было жаль обеих дочерей Робсарта, сейчас, когда вопрос встал о его жизни и свободе, не следует предаваться глупым сантиментам. Ибо, что бы ни подозревал в отношении Карла Джулиан, Карл всегда помнил, кто он и что являет собой для сторонников монархии. Поэтому он не имеет права думать о личных переживаниях. Если только… Карл вздохнул. Если, конечно, его личные интересы не совпадут с его политическими планами.

Тогда он стал думать о Робсарте. Где-то в глубине души у короля жило почти интуитивное предчувствие, что барон не выдаст его. Поначалу оно основывалось лишь на том, как спокойно вел себя Робсарт, не проявив ни малейшего волнения при его особе. Если барон и был удивлен, распознав в госте беглого короля, то никак не выдал своих чувств. Он не был похож на человека, готового арестовать августейшего гостя. Да и какая ему в том корысть? Робсарт достаточно состоятелен, чтобы не польститься на денежную награду в тысячу фунтов, какая могла бы привлечь кого-либо ниже по рангу. К тому же барон не мог не отдавать себе отчета в том, что, передай он в руки республиканцев сына казненного монарха — и доступ в круг английской аристократии будет для него навсегда закрыт. Он станет изгоем среди равных себе. Ведь даже лорд Ферфакс, сражавшийся с Карлом I, в свое время решительно выступал против казни короля, и, как знал Карл, помог скрыться от властей некоторым роялистам. Имя Робсарта запятнано тем, что перед казнью он единственный из английских лордов не воспротивился вынесению смертного приговора королю. Захочет ли он окончательно опорочить себя, передав в руки убийц Карла I его сына?

Карл снова и снова анализировал поведение Робсарта во время их встречи за ужином, его внимательные взгляды, легкое удивление и печаль на лице. И опять в нем рождалось чувство, что барон его не выдаст. Вместе с интуицией об этом свидетельствовали и факты, которые он узнал о Робсарте. Лорд Дэвид спас во время разгрома при Нэйсби короля Карла I и сделал это в ущерб своей карьере, почти с риском для жизни. Более того, когда дело Карла I уже считалось проигранным и парламентарии торжествовали, он оставил службу у них. Его работа в Вест-Индской компании, кроме того, что служила на благо Англии, позволяла Робсарту держаться в стороне от пришедших к власти убийц короля. Да и недавние слова Евы о том, что ее отец недоволен положением дел в стране и не в ладах с Кромвелем, не были похожи на вымысел. Но было еще нечто, что говорило в пользу того, что Робсарт не выдаст короля. Во-первых, Карл был гостем Сент-Прайори, и, как лорд и джентльмен, Робсарт не мог пойти против своей чести, предав его. А во-вторых, мистер Трентон был не просто гостем, он был спасителем дочерей барона. И Робсарт оставался у него в долгу.

Карл отвернулся от окна. В камине тихо потрескивали поленья, но после слепящего света луны Карлу показалось, что в комнате на редкость темно. Он едва не налетел на кресло у камина и выругался сквозь зубы. Он был очень напряжен, да и Джулиан что-то слишком задерживался. Карл вдруг решил, что не станет его ожидать, а сам пойдет к Робсарту и все выяснит. Пожалуй, Джулиан этого не одобрил бы, но Карлу было уж слишком тяжело. Он хотел разрубить узел сомнений и противоречий, выяснить все раз и навсегда, К тому же у него появился план. Он знал, что предложить Робсарту.

Однако когда он коснулся дверной рукояти, нечто его остановило. Он замер, прислушиваясь, и кровь словно заледенела в его жилах. Крик. Истошный вопль доносился со стороны парка. Долгий, протяжный, перешедший в пронзительный вой и закончившийся резкими прерывистыми звуками, отдаленно напоминающими не то лай, не то смех, жуткий, безрадостный смех.

Карл замер. Через минуту-другую он заметил, что дрожит. Он помнил, что уже слышал это в ночь, когда они с Рэйчел заметили призрак черного монаха. Рэйчел тогда уверяла, что этот звук издают собаки. Потом кто-то сказал, что так кричит какая-то птица. Сейчас Карл был готов дать руку на отсечение, что это кричал человек. Сколько мрачного торжества звучало в этом вопле!..

Королю понадобилось немало самообладания, чтобы взять себя в руки. Он стоял, прислушиваясь, однако все было тихо. Гнетущая, мрачная тишина Сент-Прайори словно давила на плечи. Карл заставил себя взбодриться. В конце концов, он уже давно понял, что с этим домом не все ладно, и пора привыкнуть к этому. Главное сейчас — уладить все с Робсартом.

Как король ни стремился отвлечься, он был слишком напряжен и, когда вышел из комнаты и различил в темном проходе звук шагов, невольно отпрянул прочь, заскочил в глубокую оконную нишу и затаился. Вскоре на фоне светившегося лунным светом окна он различил силуэт рослого мужчины и узнал Джулиана. В первый миг Карл хотел выйти к нему, но потом передумал. Конечно, ему было любопытно узнать, чем кончилась встреча Грэнтэма с бароном, но он также понимал, что Джулиан сделает все, чтобы не допустить встречи с хозяином замка самого короля. А Карл не мог поделиться с Джулианом, какой у него был план в отношении барона, поэтому он лишь молча наблюдал из своего укрытия, видел, как Грэнтэм поначалу постучал к нему, потом, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь, и лишь когда убедился, что короля нет в комнате, пошел к себе. Медленно, весь погруженный в свои мысли. Карл невольно улыбнулся. Пожалуй, он знал, о чем думает его спутник: мистер Трентон, как всегда, у Евы Робсарт. Поэтому-то он так и сник, и Карл даже различил его сокрушенный вздох, слившийся с легким стуком двери о косяк.