Карл несколько приуныл, но следующая весть вновь подняла ему настроение. Его другая сестра, Мария, жена принца Оранского, произвела на свет сына, нареченного Вильгельмом. Это была воистину хорошая новость. Как, наверное, радуется его мать: ведь этот ребенок означает продолжение рода Стюартов. Правда, не в Англии. Король невольно сник, вспомнив предсказание колдуньи Мэг, что даже если он добьется трона, то не оставит после себя наследника, если не примет судьбу, которую он уже встретил. Карл невольно поглядел в окно, словно ожидая услышать цокот подков. Скорей бы! Он почему-то начинал волноваться.

Уилмот меж тем продолжал доклад. Карл удивленно поднял брови:

— Что, мой друг, этот беспечный повеса Бэкингем женился? На дочери Ферфакса?

У Уилмота вытянулось лицо.

— Да, сир, Джордж Виллерс может очаровать любую женщину, даже дочь врага. Говорят, он похитил ее прямо из-под венца, ибо Мэри Ферфакс была невестой графа Честерфилда, и имена жениха и невесты уже были оглашены в церкви, когда пришло известие, что она бежала с Бэкинге-мом.

Карл засмеялся:

— Узнаю старину Джорджа. Он всегда стремился поступать вопреки всему и вся.

— И тем не менее это был грубый ход, — заметил Уилмот. — Теперь его зятем стал сам Ферфакс, а он — сторонник Кромвеля. По сути, действия Бэкингема можно считать изменой. Он оправдывается лишь тем, что любит леди Мэри.

— Разве это плохо? — рассмеялся король. Уилмот развел руками:

— Мы живем в слишком суровом мире. И то, что Бэкингем женился на дочери генерала «круглоголовых»… Правда, его невеста — единственная дочь Ферфакса и очень богатая наследница…

— А в любовь ты не веришь? — насмехался король.

Уилмот замялся, а потом огорошил Карла еще одной новостью, которую приберегал, видимо, напоследок. Карл с удивлением выслушал, как его юный брат Джеймс тайно обвенчался с дочерью канцлера короля Анной Хайд. Разразился неслыханный скандал, ведь леди Анна — никто, а Джеймс — принц крови. Отец Анны, Эдуард Хайд, в ужасе, и первый стал настаивать на расторжении брака, но тогда молодые люди начали уверять, что венчания, как такового, не было. Им не верят и понимают, что подобными уловками принц и Анна только хотят отвлечь от себя внимание, поэтому нужно, чтобы Карл со всем разобрался. Лорд Уилмот не понимал, что так веселит Карла.

— Похоже, в моде браки по любви, — смеялся Карл, а потом вдруг стал серьезен и в упор поглядел на лорда. — Генри, скоро сюда прибудет Джулиан. Но не один, а с красивой молодой леди. И она поедет со мной во Францию.

Уилмот даже замахал руками:

— Ради всего святого, сир! Только не говорите, что и вы связаны узами брака.

— Разве это было бы столь ужасно? Леди Ева Робсарт…

— Господи, помилуй! — так и подскочил Уилмот. — Дочь республиканца! Сир, я умоляю вас! Я-то было подумал о пуританке Джейн Лейн, с которой вы ехали…

— Я очень благодарен леди Джейн Лейн, но она для меня уже прошлое. А Ева Робсарт…

— У нее дурная репутация, — сухо заметил Уилмот. — И самым лучшим будет, если вы станете говорить о ней, как и о Джейн Лейн — в прошлом. Если же вы совершили непоправимое… Сир, вы король. Если станет известно, что вы, как и ваш брат Джеймс, сошлись с неровней — имя Стюартов будет окончательно опорочено.

Карл поглядел на Уилмота и поразил его, будто молнией, взглядом своих черных глаз.

— Вы забываетесь, милорд!

— Нет, Ваше Величество. Я говорю так только потому, что отдаю себе отчет в каждом произнесенном слове. Я осмеливаюсь напомнить вам о вашем высоком долге, о том, что вы являете собой для таких, как я. Вы — наша надежда на воцарение законной власти в Англии, на отмщение за пролитую ради Стюартов кровь, на наше возвращение на родину, наконец. Поэтому я говорю — вспомните о погибших на поле боя под Вустером и после того кровавого дня на эшафоте, на виселицах… и об остальных, томящихся в тюрьмах или рассеянных по свету, бежавших и разоренных из-за верности Вашему Величеству. Они пожертвовали всем ради вас и династии Стюартов не для того, чтобы вы опорочили себя неравным браком.

— Да не было никакого брака! — резко поднялся Карл и заходил из угла в угол.

Уилмот отступил:

— Тогда от всего сердца скажу — слава Богу, я ошибся. И только потому, что вы стали говорить о Еве Робсарт сразу после моих слов про женитьбу Бэкингема и недостойную связь вашего брата.

Карл остановился у окна и сложил руки за спиной:

— Вы сейчас говорили, Генри, совсем как Джулиан. Все это время он, словно тень, стоял меж мной и леди Евой.

— Тогда, сир, я искренне рад, что приставил к вам именно лорда Грэнтэма.

Король молчал. Постепенно он расслабился и даже перестал нервно сжимать заложенные за спину руки. Тогда Уилмот вновь осмелился привлечь его внимание и заговорил о делах, какие ждут короля на континенте. Что во Франции мятеж Фронды уже пошел на убыль, и теперь они могут вести с королевой-регентшей Анной Австрийской и ее министром Мазарини более конкретные переговоры о помощи. К тому же кузина короля Людовика XIV, с которой хочет обручить Карла Генриетта-Мария, сейчас в немилости при дворе, так как примкнула к враждебной королю партии и даже велела стрелять из пушек со стен Бастилии по Парижу. Она по-прежнему самая богатая невеста Европы, и теперь, когда двор отвернулся от нее, может более милостиво отнестись к сватовству Карла Стюарта. Если этот план увенчается успехом, у Карла появится прекрасная возможность организовать новую кампанию против Кромвеля.

Однако положение может осложниться. Ходят слухи, что Франция собирается начать военные действия с Испанией, а так как сейчас у Кромвеля прекрасная армия и флот, то, похоже, Мазарини пойдет на союз с Нолом — порази гром его красный нос! Тогда Карл не получит помощи от своей родни во Франции и придется начать переговоры с извечными врагами англичан — испанцами. В любом случае, Карлу надо поспешить в Кельн, где сейчас обитает его двор со всеми примкнувшими к Стюарту сторонниками и где сейчас находится — заметил между прочим Уилмот — и любовница короля Люси Барлоу с его сыном Джемми.

Последнее обстоятельство Карл словно бы пропустил мимо ушей. Уилмот остался доволен. Ему удалось отвлечь короля от личных чувств; дела в Европе, международные события пробудили Карла, он вновь стал королем, главой подданных. Его четкие конкретные вопросы, понимание дел, острота суждений — все указывало, что перед Уилмотом его прежний повелитель, король Англии, Шотландии и Ирландии Карл II Стюарт. Даже манеры его изменились, и сквозь напускную пуританскую простоту вновь проступило величие монаршей особы.