Ошеломленный, Кайл вгляделся в резную женскую фигуру, стоящую перед ним. Высотой вдвое превышающая рост человека, освещенная столбами света, падающими через отверстия в потолке пещеры, она казалась выходящей из каменной стены. Кайл даже не попытался определить возраст фигуры. Сколько ей лет – тысяча? Две?

Трот подошла поближе и тихо объяснила:

– Не «Боже милостивый», а «милостивая богиня». – Она сложила руки на груди и низко поклонилась. – Это Гуань Инь, буддийская богиня милосердия, покровительница детей. – В приглушенном свете пещеры Гуань Инь излучала доброжелательность и безмятежность.

Кайл перевел взгляд на охапку сухих цветов у ног статуи.

– Должно быть, местные жители часто наведываются сюда. Не оскорбит ли «заморский дьявол» богиню и ее почитателей, если проведет ночь в соседней пещере?

– Гуань Инь – самое снисходительное божество. Уверена, она охотно приютит вас. – Трот с восхищением оглядела святилище. – Это священное место. Вы чувствуете вибрацию ци?

Кайл серьезно обдумал ее вопрос и понял, что действительно ощущает… нечто.

– Это что-то вроде биения сердца?

Трот торжественно кивнула.

– Можно сказать и так. Ци – жизненная сила. Она пронизывает все сущее. Здесь она особенно сильна.

Подобную энергию Кайл ощущал и в других местах – иногда в храмах, иногда в особенно живописных уголках природы.

– Эта энергия возникла в результате многовекового поклонения или существовала еще до того, как был построен храм?

– Думаю, оба предположения справедливы. Вероятно, это место – естественный очаг ци, поэтому здесь и построили храм. – Трот подняла глаза к высокому потолку пещеры, в перламутровом свете выражение ее лица стало таинственным, неземным. – Я часто слышала о таких тайных святилищах, но увидела впервые. Мы получили благословение.

Кайл был согласен с ней. Почтительно поклонившись богине, он вернулся в первую пещеру. Трот сказала:

– Я принесу хвороста и травы для осла.

– Только не уходите далеко. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь схватил вас в темноте.

– Поверьте, и я этого не желаю!

Кайл расседлал осла и сложил вещи в естественной нише возле входа в пещеру. К счастью, Трот прихватила с собой в путешествие пару грубых одеял, немного еды и даже котелок, чтобы вскипятить воду для чая. Путники могли расположиться на ночлег с комфортом.

Привязав Шена в другой нише, Кайл старательно растер животное тряпкой. За это время Трот возвращалась в пещеру дважды: один раз – с травой для Шена, второй – с охапкой хвороста. Выглянув наружу, Кайл заметил, что небо уже потемнело.

– Больше я вас никуда не отпущу. Если топлива не хватит, обойдемся без него.

Трот сложила хворост у очага и отряхнула рукава.

– Хорошо.

Кайл указал на грубо сколоченную решетку, прислоненную к стене пещеры.

– Стало быть, тигров боимся не только мы. Видите скобы по обеим сторонам от входа в пещеру? На них крепится решетка, загораживающая вход.

– Богиня заботится о своих подопечных.

Установив решетку на место, Кайл размотал повязку и стащил парик. Этот маскарад докучал ему, помнить о роли слабого старика было нелегко, но, снимая парик и повязку по вечерам, он испытывал ни с чем не сравнимое облегчение. Теперь Кайл понимал, каково пришлось Трот, вынужденной пятнадцать лет вопреки своему желанию притворяться мужчиной. Неудивительно, что она всей душой рвалась в Англию, где могла бы вновь стать женщиной.

В дружеском молчании разделив хлопоты, они взялись за ужин, усевшись на свернутые одеяла. Кайл не помнил, чтобы когда-нибудь в жизни чувствовал такую же удовлетворенность.

После простого ужина он задумчиво произнес:

– Через много лет, когда я стану седым, старым и нудным, я буду часто вспоминать эту ночь и думать о том, как мне повезло.

– Повезло?

Кайл обвел пещеру взмахом руки с зажатой в ней чашкой.

– Мне довелось поужинать в удивительном, таинственном уголке далекой страны, в обществе прелестной, ни на кого не похожей молодой женщины. В юности я мечтал именно о таком приключении.

Трот смущенно потупилась. Она слышала, как европейцы в Макао льстят своим дамам, расточая им комплименты – приятные, но не внушающие доверия.

– Значит, вот почему вы стали путешественником? Из любви к приключениям?

– Только отчасти. – Кайл устремил взгляд в никуда. – Из всех вещей, стоящих в детской, мне особенно нравились глобус и белые пятна неизученных земель на нем. На старых картах я часто видел надписи: «Здесь должны быть драконы». Мне не терпелось своими глазами увидеть драконов, но есть и другая, более важная причина, по которой я отправился путешествовать: я хотел узнать, кто я такой на самом деле.

Трот улыбнулась.

– Разве вы не Кайл Ренбурн, виконт Максвелл и наследник графа Рексхэма?

– Это очевидные стороны моего "я". – Он наклонился вперед и разлил по чашкам остатки чая. – Дело в том, что на меня возлагали столько надежд, что я никак не мог понять, чего хочу сам. Долгие годы я завидовал своему брату. Будучи младшим сыном, он пользовался большей свободой, но обменял бы свою свободу на мою ответственность, не задумавшись ни на минуту.

– Вы оба чем-то похожи на ослов, которые изо всех сил натягивают привязь, чтобы добраться до недосягаемой травы.

Кайл усмехнулся.

– Вот именно. В конце концов, с помощью Констанции я понял, что почти во все цепи, которые я ношу, я заковал себя сам. Когда она умерла, я сбросил эти цепи и двинулся по пути, который привел меня сюда.

– И вы уже успели узнать, к чему стремитесь?

– Судьба сыграла со мной очередную шутку. Я привык чувствовать себя заложником титула и состояния, знать, что рано или поздно я займу свое место в палате лордов и буду принимать решения, от которых зависит участь страны. Но теперь я не прочь стать и пэром, и хозяином поместья. В любом занятии есть свои преимущества, и я надеюсь, что сумею облегчить жизнь своих арендаторов и соотечественников. – Он издал ироничный смешок. – Звучит напыщенно и нескромно, правда?

Трот вглядывалась в его выразительное лицо, думая, что Кайл никогда не станет напыщенным и нудным.

– Мой отец рассказывал мне, что девизом шотландской королевы Марии были слова «В моем конце – мое начало». Вот и вы решили объехать весь свет, чтобы убедиться, что вам предначертано быть там, где вы родились. Вы счастливый человек.

– Да, почти во всем. – Его лицо омрачилось, и Трот поняла, что он вспомнил о Констанции.

– И хотя рядом с вами нет любимой, у вас еще остаются дом, родные, ваше предназначение, – тихо продолжала она. – Вам можно позавидовать.

Выражение его лица смягчилось.

– Я помогу вам обрести дом в Англии.

Их взгляды встретились над пламенем. Трот хотелось поверить, что тепло в его глазах – отражение любви, но она была не настолько глупа. Она нравилась Кайлу, он желал ее, потому что мужчин влечет к женщинам, но предлагал ей только дружескую помощь.

– По крайней мере мне не придется притворяться мужчиной и быть шпионом.

Трот отставила пустую чашку и поднялась, разминая уставшие мышцы, а потом сняла верхнюю одежду и пояс с деньгами. Она решила лечь спать в легкой тунике и нижнем белье. Кайл был одет так же. Трот украдкой поглядывала, как он раздевается, как играют под тонкой тканью его мускулы.

Она надеялась, что Кайл предложит ей лечь вместе и укрыться сразу двумя одеялами, но он этого не сделал. Подавив вздох, она зажгла факел и направилась в святилище, где опустилась на колени перед Гуань Инь. Слабого света хватало, чтобы озарить лицо богини с играющей на нем сочувственной улыбкой. Трот безмолвно произнесла молитву: «Госпожа, я знаю, что этот человек не для меня. Его сердце отдано другой, он возвышается надо мной, как солнце над облаками, честь запрещает ему поддаваться своим желаниям, если им не сопутствует любовь. Но ты – богиня женской власти и правды. Если есть способ соединить нас хотя бы на час, прошу, позволь этому свершиться. Клянусь, больше я ни о чем не попрошу ни тебя, ни его».