С бьющимся сердцем она наблюдала, как Кайл спокойно шагнул навстречу преследователям, подняв руки и показывая, что он безоружен. Первый из подбежавших горожан ударил Кайла по лицу, и Трот от возмущения чуть не прыгнула с крыши. Но тут подоспел офицер-маньчжур в остроконечном шлеме, оттолкнул нападавшего и рявкнул, что шпиона приказано доставить во дворец на допрос. Оробев от властного голоса, пьянчуги попятились, Кайла окружили солдаты.

Ослабев от облегчения, Трот увидела, как Кайл выпрямился во весь рост, возвышаясь над китайцами. Он невозмутимо позволил связать ему руки за спиной. Если боги будут благосклонны, он перенесет плен, оставшись невредимым. Проникновение в глубину страны – дипломатический инцидент, но незначительный по сравнению с другими конфликтами между правительством Поднебесной и чужеземцами.

Пока Кайла уводили, кто-то произнес грубым хрипловатым голосом:

– Человек, который был с ним, должен быть где-то рядом. Тот рослый парень.

– Еще один фань цюй? – откликнулся другой голос.

– Наверное, да. Для китайца он слишком высок ростом.

– Он свернул в другой переулок или спрятался где-нибудь на крыше, но мы его отыщем, – заверил первый голос. – Вы двое, живо осмотрите крыши.

Трот поспешно соскользнула со ската, легко спрыгнула на землю и устремилась в лабиринт переулков. Поскольку солдаты ищут еще одного европейца, ей ничто не угрожает. Она зашла на постоялый двор и взяла самые необходимые из вещей, в том числе смену одежды. Остальное пришлось бросить: солдаты вскоре выяснят, где останавливался на ночлег Кайл, и нагрянут сюда. Осла Трот с сожалением оставила хозяину постоялого двора, поскольку прятаться вместе с ним было бы неудобно.

Трот решила пробыть в Фэнтане еще день-другой и узнать, как власти намерены поступить с Кайлом. Наверное, утром глашатаи объявят, что злодей пробрался в город, но императорские войска доблестно защитили почтенных горожан. Скорее всего By Чжон отправит узника к вице-королю в Кантон. В таком случае Кайл не пострадает. Он доберется до Кантона раньше, чем сама Трот, и с большим комфортом.

Но пока Трот брела по узким улицам и пробиралась через толпы взбудораженных людей, ее не покидало щемящее чувство страха.

Кайла отвели прямиком в ямынь, расположенный рядом с дворцом градоначальника. Вход во дворец был ярко освещен праздничными факелами. Поминутно подталкивая Кайла так, что он чуть не падал, стражники провели его по коридорам с мраморными полами.

Возле зала его грубо, но умело обыскали, отобрав пистолет, нож и мешочек с монетами. Кайл предположил, что хороший европейский пистолет преподнесут в виде подарка By Чжону, а монеты достанутся офицеру-маньчжуру.

В зале уже ждал By Чжон, сидящий на резном троне, его темные глаза поблескивали. Жилистый мужчина с седоватыми усами, он зловеще молчал, пока один из стражников не поставил Кайла на колени, с силой толкнув его в спину.

– Котао! – приказал стражник.

Это слово было уже знакомо Кайлу. Дипломатические отношения между китайскими императорами и западными дипломатами не удавалось установить главным образом потому, что европейцы считали унизительным кланяться правителям Китая, ударяясь лбами об пол. Но Трот объяснила Кайлу, что котао – просто знак уважения, такой же, как обычай кланяться английскому королю, поэтому Кайл послушно наклонился вперед и трижды коснулся лбом холодного мрамора.

Удовлетворившись его покорностью, стражники рывком поставили его на ноги, чуть не вывернув руки из суставов. Кайл замер перед градоначальником, которому один из приближенных что-то торопливо объяснял на неразборчивом китайском. Кайл чувствовал себя глухим и лишенным разума. Хорошо, что Трот сбежала. Правда, она переводила бы ему, но с ней, как с уроженкой страны, наверняка обошлись бы более жестоко, чем с ним.

Затем Кайл посмотрел в лицо By Чжону, и кровь застыла в жилах при виде неприкрытой ненависти в его глазах. Многие китайцы презирали чужестранцев, хотя никогда не видели их, но этот человек пылал бешенством. Очевидно, появление фань цюя на празднике в честь его сына By Чжон счел плохим предзнаменованием и теперь жаждал мести.

В зал быстро вошел тучный купец в сопровождении двух солдат, его круглое лицо лоснилось от пота, глаза были встревоженными. By Чжон что-то коротко процедил. Купец побледнел; между By, купцом и помощником градоначальника завязался долгий разговор. Кайлу казалось, что купец и помощник не одобряют решение By, но не отваживаются противоречить ему.

Приготовившись к самому худшему, Кайл дождался, когда купец, обливаясь потом, обернулся к нему. Купец по привычке хотел было поклониться, но опомнился.

– Я Ван. Ты – шпион, – произнес купец на ломаном английском.

– Я не шпион, – спокойно возразил Кайл. – Я только хотел посмотреть на чудеса Поднебесной империи.

– Шпион, – горестно повторил купец. – Господин накажет тебя. – Он умолк, делая судорожные глотательные движения.

Искренне посочувствовав бедолаге, Кайл спросил:

– Каким будет наказание?

Ван отвел глаза.

– Смерть.

От этого единственного короткого слова у Кайла закружилась голова. Боже милостивый, он никак не ожидал столь сурового приговора! В Китае действуют местные законы, но ведь он чужеземец! Постепенно Кайл осознал, что у иностранцев в Китае не больше прав, чем у тараканов. Если By Чжону взбрело в голову умертвить его, Кайла, ему ничто не помешает.

Сдерживая эмоции, Кайл холодно спросил:

– Как меня убьют?

– В знак уважения к «заморским дьяволам» голову тебе не отрубят. Тебя казнят по обычаю фань цюй.

Господи, его расстреляют! Кайлу вспомнилось, как его отговаривали от путешествия и предупреждали о строгости законов империи. Облизнув пересохшие губы, он задал еще один вопрос:

– Когда?

– Послезавтра на рассвете. Господин дает тебе время примириться с твоими богами.

– Понятно… – Кайл кивнул. – Спасибо за объяснения, достопочтенный Ван.

Купец удалился. В голове Кайла путались мысли. Осталось меньше двух суток. За это время Трот не успеть съездить в Кантон за помощью. Даже всадник на быстроногом коне не спасет его. Хорошо, что она спаслась, иначе казнили бы их обоих…

При этой мысли Кайл невольно содрогнулся, но тут же взял себя в руки, и его лицо осталось невозмутимым. Если ему суждена смерть, значит, надо умереть достойно. Он не станет рыдать и просить пощады. Заметив торжество, промелькнувшее на лице By Чжона, Кайл надменно вскинул голову и в сопровождении солдат вышел из зала.

Его вывели из ямыня и повели к другому зданию – приземистому, уродливому, источающему вонь грязи и ужаca. Для маленького городка тюрьма казалась слишком большой. Сколько узников томилось в этих стенах? Сколько человек погибло здесь?

В караульном помещении Кайлу развязали руки, но веревки тут же заменили тяжелыми ручными и ножными кандалами. Потом его повели вниз по каменным ступеням – очевидно, в камеру для самых опасных преступников.

Кайл шагал по темным коридорам со множеством дверей. Сквозь узкие окошки в дверях ему иногда удавалось разглядеть бледные, отчаявшиеся лица заключенных, ждущих появления нового товарища по несчастью. Почти все они были настолько подавлены, что даже не выразили удивления при виде иностранца.

Солдат отпер последнюю массивную дверь, и Кайл увидел за ней тесную камеру. На неровных каменных стенах поблескивала вода, камера была пуста, если не считать охапки сырой соломы.

Кайл послушно шагнул в камеру, но солдат вдруг рявкнул: «Фань цюй!» – и ударил его в грудь рукоятью меча. Его примеру сразу последовали другие стражники, нанося удары, но не стремясь убить.

В душе Кайла взметнулась слепая ярость. Он все равно умрет, Трот спаслась – значит, незачем покорно терпеть побои. Размахивая цепями, как оружием, он сбил одного из солдат на землю и бросился на второго. Если повезет, он умрет здесь, немедленно, в бою, а не как предатель, приговоренный к расстрелу.