Казалось, этим и исчерпались полезные свойства растения. Но давний опыт ботаников показывал, что далеко не всегда удается легко выпытать у растения все его секреты, добраться до всех его сокровенных особенностей.

Так случилось и с аралией маньчжурской. Долго оставалась она лишь красивым оригинальным растением — да и только. Лишь недавно комплексной экспедиции Всесоюзного института лекарственных и ароматических растений, обследовавшей ее обширные владения на Дальнем Востоке, удалось напасть на обнадеживающий след. А привел он опять же… к корням. Их состав был тщательно изучен. Затем изготовили опытные препараты и начали их тщательное испытание.

Многократные опыты неизменно подтверждали высокое лекарственное значение веществ, содержащихся в корнях аралии маньчжурской. Настойка из ее корней во всех случаях демонстрирует великолепное тонизирующее действие, хорошо помогает при нервных заболеваниях и некоторых видах шизофрении, а при быстрой утомляемости и раздражительности действует эффективнее всех ранее известных веществ.

Так было найдено и передано в эксплуатацию Хабаровскому химико-фармацевтическому заводу еще одно целебное растение из аралиевого семейства. Оправдали себя целиком многие кропотливые исследования, которые ранее могли казаться бесцельными или малозначащими. А ведь именно благодаря им теперь известны и вся биология аралии маньчжурской и наилучшие способы использования этой сестры женьшеня.

Недавно мне довелось побывать во многих лесах и национальных парках Канады и США. Знакомясь с их древесным населением, я впервые повидал во всей их первозданной красе необычные для нашего континента растения: плантации щедрого североамериканского клена, удивительные колоссы растительного мира — секвойи, величественные болотные кипарисы, высовывавшие над водой белесые «головы» дыхательных корней…

Это были удивительно приятные, богатые неожиданными впечатлениями встречи со старыми знакомыми (давно уже переселенными в наши южные ботанические сады и парки). Одна из таких встреч началась… за столом гостеприимного американского коллеги.

В живописном домике лесничего на крутом берегу реки Миссури, обсуждая за завтраком маршрут предстоящей поездки, я обратил внимание на очень вкусную красноватую приправу к мясному блюду. Видно было, что к ней не безразличен и сам хозяин.

— Достоинством соуса мы обязаны не только кулинарному мастерству моей супруги, — сказал он, улыбаясь, — но и прежде всего ягоде буйвола. Правда, на ягоду буйвола все больше зарятся и наши собратья садоводы, всячески вовлекающие ее в свои владения. Им даже удалось вывести несколько культурных ее сортов, которые успешно возделываются в садах.

Так началась встреча с давно известной по нашим ботаническим садам Шефердией серебристой на ее родине, где это растение чаще называют ягодой буйвола. Уже через полчаса встреча продолжалась в более привычной обстановке: мы остановились перед невысокими густыми зарослями на берегу небольшого притока Миссури. Издали, да и вблизи, лесочки шефердии сразу же напомнили мне заросли нашего «сибирского ананаса» — облепихи в долинах неспокойных алтайских рек Катуни, Бии или в иных местах Сибири. Одни лишь яркие шефердиевые ягоды, сплошь усыпавшие ветви, почти так же, как и «сибирские ананасы», кажется, возражали против такого сравнения: они были окрашены не в привычный для нашей сибирячки оранжевый цвет и как бы горели ярким шарлахом.

Позже приходилось мне встречать шефердиевые заросли в Канзасе, Неваде, Манитобе, Миннесоте, Саскачеване, наконец, в Южной Дакоте, где их особенно много. На Южно-Дакотской экспериментальной станции даже довелось посмотреть специальные сады-плантации шефердии, где растут тысячи отобранных элитных деревьев.

Во время поездки по берегам рек и озер нередко встречалась и родная сестра ягоды буйвола — Шефердия канадская, отличающаяся малым ростом. Она редко достигает 2,5 метра высоты, характерна яйцевидной формой округлых листьев и желтовато-красными, почти безвкусными плодами.

Примечательно, что европейцы, избалованные многими диковинными деревьями вновь открытого континента (вроде шоколадного дерева, секвойи и других), осваивая Новый Свет, долго не обращали внимания на низкорослые мелкоплодные деревца шефердии, хотя индейцы издавна знали им цену, широко используя их плоды и в пищу и как лекарственное снадобье.

Только в 1818 году «открыл» это растение филадельфийский профессор ботаники Томас Нуталл, давший его подробное описание. Он же и присвоил ему в честь известного английского ботаника Джона Шеферда теперешнее название: шефердия. Правда, фамилия ботаника-англичанина дала начало лишь первой половине двойного научного имени деревца; второй же его частью названия (серебристая) оно обязано своим молодым побегам и узким, продолговато-ланцетной формы листьям. Как побеги, так и листья из-за густо покрывающих их беловатых чешуйчатых волосков, имеют довольно редкостную у растений серебристую окраску.

Деревца шефердии у себя дома, в Америке, размерами мало отличались от тех, что приходилось мне видеть в нашей стране: они нигде не превышали 6-метровой высоты. Как правило, у шефердии искривленные нетолстые стволы и колючие ветви. Цветет она мелкими желтоватыми, довольно невзрачными, как и у облепихи, цветами. Как и облепихе, ей свойственна двудомность: на одном деревце располагаются только мужские, а на втором — только женские цветки. Кстати сказать, такое сходство многих признаков и главным образом строения цветков у шефердии и облепихи признано ботанической наукой, которая объединила их в одно общее семейство лоховых.

Весьма близок к ним и их среднеазиатский собрат — лох узколистый. Ботаники считают, что шефердию, облепиху и лох можно скрещивать между собой. Более того, гибриды шефердии с облепихой уже известны.

В Америке очень ценятся декоративные особенности шефердии и прежде всего оригинальная серебристая крона с очень красивым на ее фоне скоплением ярких плодов. Из шефердии часто устраивают плотные живые изгороди, высаживают также деревца в одиночку либо небольшими группами на просторных газонах. Не менее популярна она теперь там и как плодовое дерево.

У диких форм шефердии плоды мелкие, около полусантиметра в диаметре, редко несколько больше. Они очень сочные, на вкус кислые или кисло-сладкие. Отобранные для возделывания в садах формы шефердии имеют более крупные плоды с приятным кисло-сладким вкусом. Хороши они для потребления в свежем виде, а также идут в сушку, для приготовления желе и различных видов консервирования.

Первое свое заморское путешествие из Северной Америки шефердия совершила вскоре после «крещения». Сначала ее переселили на родину Джона Шеферда в Англию, где вырастили в Ливерпульском ботаническом саду, а затем и в других садах и парках Великобритании. У нас она попала, видимо, раньше всего к Ивану Владимировичу Мичурину на рубеже XIX–XX столетий.

Мичурин, очень заинтересовавшийся шефердией и возлагавший на нее большие надежды, в это время уже проводил над ней исследовательскую работу. В 1906 году он впервые упоминает в печати о Шефердии серебристой. Примерно тогда же планирует написать и статью о ее культуре и достоинствах плодов. Однако этому намерению, к сожалению, не суждено было сбыться. Все же многолетний труд Мичурина с шефердией не пропал даром. Именно с его легкой руки разошлась она в разные концы нашей страны. Три сеянца шефердии, высланные им весной 1926 года в Киев академику Н. Ф. Кащенко, положили начало ее выращиванию и на Украине.

Отвечая Н. Ф. Кащенко на просьбу охарактеризовать присланное и неизвестное ему растение, о котором он «нигде не мог найти сведений», Мичурин подробно описал и шефердию и историю ее названия, а плоды оценил как «приятные, барбарисово-кислые на вкус, незаменимые для изготовления наливок».