М-да. А со светоносцами что получилось? От одних воспоминаний об этом у Бьорна перекашивало лицо… Мало всех прежних ошибок, так после Нимрааза волшебник слажал еще раз. Конечно, невозможно было надеяться, что небольшая дружина захолустного даландского барона уделает два десятка гвардейцев Ордена, но ведь можно было помочь рыцарям барона. Пока волшебники разбирались между собой, светоносцы прибрали инициативу к своим рукам – они сбились в компактное построение и занимались в основном уничтожением лошадей нападавших, а в пешем бою их превосходство было подавляющим. Однако к моменту исчезновения Нимрааза решающий перевес светоносцами достигнут не был, рыцари барона еще бились с полной решимостью, и вмешайся в схватку Бьорн, как знать, чем бы все обернулось… Но старый волшебник предпочел развернуть коня и отправиться вслед за героями. Во-первых, он не смог переступить через себя и напасть на представителей Ордена Света – организации, фактически созданной им и исправно сражавшейся с главным врагом на протяжении тысячелетий. Конечно, теперь Бьорн корил себя за малодушие, но что толку? А во-вторых, волшебник рассчитывал нагнать молодежь первым и быстренько затеряться вместе с ними в даландских лесах – так было бы куда безопаснее.
Но из этого тоже ничего не вышло – Бьорн, обладавший завидной для своего возраста выносливостью, под утро все же выбился из сил, не смог поддерживать нужную скорость, и никакие магические фокусы помочь тут уже не могли. А затем, сразу после привала, и вовсе случилась неприятность – волшебника обогнали светоносцы. Бьорн издали заметил их приближение и спокойно отсиделся в придорожных кустах, но зрелище деловито промчавшегося мимо отряда доставило ему мало радости. Пусть ряды светоносцев заметно поредели, но и дюжина гвардейцев Ордена оставалась вполне дееспособной единицей, а для Джерри с друзьями так и вообще одного капитана было бы достаточно.
Как Бьорн ни спешил впоследствии, он не только никого не настиг, но, напротив, его обогнал еще один отряд – уже на подступах к Вудстоку Скитальца обошел отец Эрика вместе с остатками своей дружины. Теперь они были волшебнику, мягко говоря, без надобности, но он и опасался их меньше прочих, так что отнесся к этому событию более-менее философски. Равно как и к информации, без труда вытянутой у стражников на въезде в город: «Молодые ребята? Деревенские? Да, вроде проезжали такие днем… Светоносцы? Да ты че, старик?! Откуда им тут взяться?.. Старый барон из Сонной Хмари? Ага, только что промчался, как в задницу ужаленный!.. Мужики в черном? Паскудного вида? (Это Бьорн спросил на всякий случай.) Не, таких не видели. Да мы бы их и не пропустили ни в жисть…»
Все было ясно. Ни капитан Бреденсвоорт, ни Нимрааз в город сунуться не отважились, но наверняка караулили где-то поблизости, и это могло создать серьезные проблемы при отъезде. Если же пытаться прятаться в Вудстоке, то можно спровоцировать их на нападение, а Бьорн был вовсе не уверен, что ему этого хочется, – отсутствие жертв и разрушений в С. Хмари было чистой случайностью… Вот так, за размышлениями обо всех этих безрадостных делах, старый волшебник потихоньку уснул.
Вас, возможно, удивляет, что Бьорн нисколько не думал о том, как он собирается искать в городе героев. Но он действительно ни в малейшей степени не был обеспокоен этим вопросом. По его мнению, необходимо было всего лишь выйти утром на главную площадь, стоять и ждать. А потом идти на шум.
В целом рассчитав все верно, Бьорн оказался прав не до конца – на шум можно было пойти уже ночью. И хотя Джерри и компания, мирно спавшие в своих кроватях, не являлись прямыми виновниками беспорядков, волшебник имел бы возможность попасть точно по назначению. Но он это дело проспал. Справедливости ради стоит признать, в центре города пресловутый шум был едва слышен.
Чего никак не скажешь о комнате наших друзей. Когда в глухой предрассветный час над их головами раздался жуткий грохот, все они мигом проснулись и перепугались. Вполне обоснованно – учитывая, с чем им пришлось столкнуться в последние дни, трудно было поверить, что неприятности могут быть поблизости, но у кого-то другого…
Однако прошла пара минут, их все еще никто не убивал, и Джерри сподобился трясущимися руками зажечь фонарь. Светлее от этого стало, но яснее – ничуть. Пусть к ним в комнату и не ломились, никого не отпускало тревожное ощущение того, что наверху совершается некая ошибка… А между тем над ними происходили очень серьезные вещи. Если первоначальный удар был трудно осознаваем, хотя и наводил на мысль о высаженной двери, то теперь в доносящихся звуках явно преобладал недвусмысленный лязг стали. Последовавший вскоре вопль, очень похожий на предсмертный, и еще один, сопровождаемый звоном разбитого стекла и шумом пролетевшего вниз крупного тела, только добавили перцу…
Но для Джерри и остальных блюдо и без того было достаточно острым – собственно, они могли только сидеть под одеялами, дрожать и молиться, чтобы все обошлось.
И как ни странно, мало-помалу начало складываться впечатление, будто и впрямь может обойтись. Во всяком случае звон оружия сперва утратил интенсивность, а потом стал звучать глуше, как если бы место схватки переместилось непосредственно из верхней комнаты куда-то в коридор. Это предположение, сделанное Джерри для самого себя, через несколько минут получило подтверждение и дальнейшее развитие – вновь усилившийся шум внезапно прокатился сверху вниз там, где находилась лестница. Причем больше всего он напоминал преследование одной группой лиц других. Вслед за тем какие-то события начали происходить на улице вокруг трактира, Джерри перестал судорожно стискивать край одеяла, отер лоб и произнес сакраментальную фразу:
– Пронесло, кажись…
Вот тут-то в их дверь и постучали. Тихо, но настойчиво. Последовала естественная реакция – все переглянулись, и никто не пошевелился. Но гость, похоже, ничего не перепутал – стук раздался вновь, по-прежнему негромкий, но более настойчивый.
Самым благоразумным было бы погасить свет и продолжать делать вид, будто все спят, но под влиянием испуга люди редко действуют благоразумно. Вот и Джерри вдруг почувствовал, что если этот размеренный стук будет звучать и дальше, то он неминуемо свихнется. Выбравшись из кровати, он указал рукой Бугаю на место рядом с косяком, и когда тот занял позицию, пошел открывать. Джерри собирался проявить осторожность – только отодвинуть щеколду и посмотреть в щелочку, кто это там пожаловал. Но едва ржавый засов со скрипом отполз в сторону, освобождая дверь, как та напористо атаковала Джерри, нанеся ему удар в лоб и опрокинув на пол. Трактирщик не вырубился, поэтому увидел, как в комнату ворвалось нечто, очень быстрое и решительное нечто. Оно моментально захлопнуло за собой дверь, заложило щеколду и, подойдя к Джерри, протянуло руку:
– Вставай!
Джерри несколько мгновений смотрел в бледно-голубые глаза чужака, затем, как загипнотизированный, взялся за предложенную ему руку и без видимого усилия был вздернут на ноги.
Следующую минуту-другую шел процесс взаимной идентификации, и хотя товарищей из Сонной Хмари было четверо, а гость всего один, нельзя сказать, чтоб они освоились быстрее – слишком уж странно выглядело все происходящее, в том числе и ночной гость. И действительно, если исходить из роста – меньше пяти футов, – крепкого, почти квадратного телосложения, а также кольчуги и боевого топора, наподобие наблюдавшихся вечером в зале трактира, то незнакомец несомненно являлся гномом. Однако кое-какие мелочи – довольно светлые волосы, отсутствие бороды, пара выпуклостей, весьма заметных даже под кольчугой, – подводили к мысли, что этот гном есть самая настоящая гномиха. В принципе наличие в природе таких существ подразумевалось, но люди никогда с ними не сталкивались.
Придя немного в себя, Джерри смирился с непреложностью факта, и, растерянно почесав нос, решил приступить к беседе:
– Э-э… Как тебя зовут?
Гномиха коротко вздохнула, переложила топор из левой руки в правую и представилась:
