И действительно, спустя минуту-другую трактирщик с маловразумительным бурчанием вернулся в сидячее положение и исподлобья посмотрел на Скитальца:

– Хрен с ним, пусть это пока будет правдой. Но я все равно кой-чего не понял. Черный, волшебник, друзья – это еще туда-сюда. А где герой-то? Или он позже подойдет?

Бьорн удовлетворенно кивнул.

– Нет, он здесь. Это один из вас, только я не знаю, кто!

– Ну уж не я, слава богам! – весело усмехнулась гномиха.

– И не я, – пискнула вслед Элли.

– Да, вы отпадаете, – с трудом сохраняя серьезность, согласился Бьорн. – Остаются трое.

Тут Эрик и Джерри как по команде переглянулись и принялись рассматривать друг друга столь придирчиво, будто встретились после долгой разлуки. И хотя мыслительный процесс у них шел при этом разными путями, оба пришли к одному и тому же выводу – не сговариваясь, обернулись к сидевшему, подпирая пень, Бугаю.

– Это он! – убежденно констатировал Джерри.

Сам Бугай не выдал отношения к подобному предположению ни единым намеком, а вот волшебник эдаким поощрительным тоном поинтересовался:

– И почему?

– Ну как, – Джерри, казалось, искренне удивился, – Бугай же может взбесившегося быка кулаком уложить. Честно, я сам видел. Так ему и с Черным сражаться, понятное дело. А кому ж еще?

– Это хороший показатель героической сущности, – с уважением признал Бьорн. – Но далеко не самый характерный. Есть другие аргументы?

Джерри понятия не имел, кто такие аргументы, но интуитивно понял, чего от него хотят. Однако, к самому что ни на есть реальному сожалению, кроме как на удивительные физические возможности Бугая сослаться было не на что.

– Говорю же, больше некому! – решительно повторил Джерри. – Да и ваше, каждый про себя знает, герой он или как. Вот Бугай явно того… Правда, Бугай? Скажи, ты же хочешь быть героем?

Пока длилась неизбежная пауза, трактирщик вспомнил, чем закончилась его последняя аналогичная попытка, и почувствовал себя крайне неуютно, но когда ответ наконец раздался, челюсти попадали абсолютно у всех.

– Волки воют, – сообщил Бугай. – Далеко. Странно это.

В наступившей тишине было отчетливо слышно, что Бугай не ошибся: с северо-востока, примерно откуда они и пришли, действительно доносился волчий вой. Низкий, напряженный, очень похожий на издаваемый охотящейся стаей, идущей по свежему следу. Вот только кто ж видел волчью стаю в конце июня?.. Может, Бугаю это и показалось всего лишь странным, но остальным его товарищам почему-то стало страшно, очень страшно, вплоть до резвящихся на спине холодных мурашек…

– Это не могут быть волки. Правда ведь? – заискивающий тон Джерри настолько контрастировал с его давешними заявлениями, что Бьорн не смог сдержать улыбки, хотя и ему, признаться, было не себе.

– Ты прав. Конечно, это не волки. – Когда слушатели немного расслабились, Бьорн перестал улыбаться и продолжил свою мысль: – Потому что это волки-оборотни. Еще их называют варги, волколаки и вервольфы.

Глядя на застывшие от ужаса лица, Бьорн почувствовал, что слегка переборщил. Да уж, итог вечера виделся ему совсем не таким – пойдя на более-менее откровенный разговор, он собирался создать атмосферу взаимного доверия, рабочий настрой на спасение мира, а тут такое, извиняюсь, западло.

– Ладно, чего расклеиваемся-то? – ворчливо заметил волшебник. – Я совсем недавно слышал, как у нас тут жаловались на отсутствие опасностей. Ну вот, пожалуйста!

Элли, Эрик и Джерри довольно злобно посмотрели на Фин, как будто в появлении оборотней была виновата она, но гномиха не стала оправдываться и прагматично поинтересовалась:

– А они нас не сожрут?

– Думаю, нет. – Бьорн поднялся со своего места и принялся осматриваться. – Мы же заберемся на деревья, а я еще не видел волков, которые оборачивались бы белками.

– На деревья? – с ноткой паники переспросила Фин. – Но гномы не лазают по деревьям. Я не умею!

– Ничего, вы быстро научитесь, – уверил ее Бьорн, продолжая свои изыскания. К счастью, леса в этой части Даланда еще были смешанными, так что найти парочку подходящих объектов было нетрудно. – Вон тот дуб нам сгодится. И еще вяз там, подальше. Немного хиловат, но пару человек выдержит. А пока складывайте все вещи в мешки и положите ближе к костру. С собой возьмем только веревки.

За исполнение распоряжения взялся один Бугай, остальные все еще пребывали в сомнениях, лейтмотив которых осторожно выразил Джерри:

– Господин волшебник, может, вы как-нибудь уделаете всех гадов? Колданете на них чего, а?..

– Давай лучше ты. Я тебе даже посох свой дам подержать.

Джерри без энтузиазма поплелся к мешкам, а Бьорн и в самом деле прикинул, не вступить ли с оборотнями в открытую схватку. В конце концов, если весь молодняк услать наверх, то можно и помахаться – великому Скитальцу это жалкие горлогрызы не соперники даже стаей, даже в сто голов. Но, во-первых, стоит ли тратить силы (все-таки не бесконечные), поскольку среди подручных средств нет ничего серебряного, дабы гробить гадов раз и навсегда. Во-вторых, так ли безнадежно глупы сами волколаки, чтобы с ним связываться?

И, наконец, самое главное – как лучше поступить с пресловутой педагогической точки зрения? И пугать молодежь до несварения желудка нежелательно, но в то же время создавать впечатление, будто дядя волшебник с любой напастью может раз плюнув справиться, не менее опасно, – только компании халявщиков ему и не хватало.

В итоге Бьорн с проницательностью, свойственной истинным мудрецам рассудил, что в решении вопроса, драться или не драться, торопиться незачем. Типа всегда успеется, в случае возникновения такого желания достаточно будет всего лишь спрыгнуть с дерева. А пока стоило туда забраться – с момента обнаружения вой значительно усилился, и совсем скоро должны были показаться пасти, откуда он раздавался.

В таком контексте Бьорн даже отказался от первоначального намерения научить прекрасную половину своего отряда альпинистским навыкам, пришлось с помощью банальной левитации поднять каждую до нужной ветки – впрочем, без визга все равно не обошлось. Джерри, Эрик и Бугай, получив решительный отказ на подобный способ транспортировки, неплохо справились сами, и в результате диспозиция приобрела следующие черты: дуб абонировали Фин, Джерри и Бугай, а на «хлипком» столетнем вязе разместились Элли и Эрик. Подумав, волшебник решил вознести себя к более многочисленной компании – и не от излишней скромности и нежелания мешать, скажем так, доверительной беседе, а скорее из опасения, что ежели оная беседа начнется, то у него уши завянут.

Но покуда все молчали, напряженно ожидая прибытия оборотней. Что, в сущности, было совершенно необязательно (в смысле – напряжение), поскольку появление волколаков не сопровождается ни световыми, ни звуковыми эффектами, и вообще определить этот момент проще всего по наступившей в лесу тишине. Действительно, зачем выть, когда дичь загнана? Этой простой логике волков следуют и оборотни, хотя между ними и обычными зверями есть в этом плане одно существенное отличие, которое будет отмечено позже.

Так все и произошло. Сначала нарастающий вой перестал звучать слитно и рассыпался на отдельные голоса, затем растекся, словно охватывая полукругом стоянку с костром в центре и, наконец, резко оборвался, после чего в течение достаточно продолжительного времени ничего не происходило. Лишь очень внимательный и чуткий наблюдатель мог бы заметить проскальзывающие то здесь, то там тени. Однако Скиталец, бывший не только внимательным, но и весьма квалифицированным наблюдателем, не хотел этим ограничиваться и упорно продолжал отслеживать тени, пока не поймал одну из них в нужном ракурсе. Его интересовали глаза, и он их увидел – здоровенные, круглые и горящие. Горящие тем жутковатым красным огоньком, что отличает все порождения Тьмы. М-да, настоящие волколаки в самом соку, никаких ошибок.

Если бы волшебник подождал, то ему не пришлось бы утомлять зрение, потому как один из вновь прибывших гостей неожиданно выставил себя на всеобщее обозрение. То ли он был самым смелым, то ли самым дурным, а может, волколаки жребий кинули, кому проводить разведку боем, но матерый серый оборотень вышел вдруг на границу освещенного пространства, постоял, нервно подрагивая хвостом, и зарычал на раздражающий огонь, оскалив белые клыки. Стоит заметить, что с почтительного расстояния, к тому же с дерева они не выглядели столь уж пугающе. В целом в близости вид врага оказал на молодежь скорее успокаивающее воздействие. Волк как волк, ну пусть крупный, в конце концов – эка невидаль…