– Я не иронизирую, если ты об этом. Радует столь творческий подход, поверь, он очень отличается от того, с чем мне приходилось сталкиваться в былые времена. Впрочем, давай проверим, правильно ли я все понял. Выходит, ты вовсе не против защиты Добра и, более того, понимаешь всю важность дела в целом и для себя лично. Ты отдаешь отчет в том, что в случае успеха награда будет достойной и за нее стоит побороться, а при неудаче, как ты изволил выразиться, кранты. И единственное, что тебя угнетает, это неверие в собственные силы, кажущаяся второстепенность роли. Все верно?

Разумеется, думать столь последовательно и четко Джерри не мог, но он был согласен так думать.

– И что? С какой радости я должен в силы-то свои верить? Где они, силы эти?

– В голове, очевидно. Богатырем ты и вправду не уродился, – Бьорн не удержался от небольшой шпильки, но продолжил очень серьезно: – Однако при всей скромности возможностей тебе удалось в Сонной Хмари избежать и лап Черного, и нежных объятий Ордена Света. А совсем недавно, если ты помнишь, вы, неумехи, пережили встречу с мантикорой. Причем вы пережили, а она – нет. И, заметь, без всякой моей помощи.

– Угу, как же! Совсем без помощи, а я вроде как сам себя вылечил. И мантикоры уделывание я никак помнить не могу, в отключке валялся. Хотя тут дело понятное – Бугай. Он, ежели до драчки доходит, на многое способен… Только, сдается мне, Властелину Тьмы даже Бугай харю начистить не сможет. А с мантикорой этой у него и впрямь получилось, но я считаю: свезло нам, и все тут!

– Да-а, упрям ты! Другой бы, глядишь, вдохновился, поверил в себя и своих друзей, просто надеялся бы, что и дальше как-нибудь удастся врагов побеждать. Но ты не таков. И, конечно, врожденное чувство противоречия здесь совершенно ни при чем, просто трезвый взгляд на жизнь… Хотя отчасти твою правоту оспорить трудно. Действительно, с мантикорой вам повезло, эти твари куда более крутыми ребятами закусывали. Но, понимаешь, это нормально – героям везет. Везет по определению, иначе система вообще работать не сможет.

Бьорн умолк, но на этот раз Джерри отвечать не стал. В конце концов его ни о чем не спрашивали, а смысл последнего пассажа представлялся несколько туманным. Для волшебника же молчание означало, что он по-прежнему не продвинулся ни на шаг, и таким образом назрела необходимость прибегнуть к последнему аргументу. Использовать его не хотелось – слишком рано, не ко времени, а куда деваться…

– Ладно, закончим этот спор, – холодно подытожил Бьорн. – Можешь считать себя пустым местом, малолетним болваном, еще кем хочешь, но прежде тебе все же следует знать одну мелочь: ты волшебник.

– А-а… Э?! – Джерри был настолько изумлен, что ничего более связного у него не получилось.

– Да-да, именно так. У тебя дар. Дар к магии.

– Н-но… Нет, этого не может быть!

– Почему?

– Так не бывает. Дар, он ведь проявляться как-то должен, а я никогда…

– Надо думать, ты хорошо в этих вещах разбираешься, да?

Джерри смущенно почесал нос и промолчал.

– Все-таки я получше? – Бьорн снова чуть подождал. – Ну слава Свету, хоть с чем-то мы не спорим. Тогда повторяю: у тебя дар, и любой, кто тоже им обладает, чувствует это сразу. Можешь спросить Элинор. Или Сонную Хмарь вспомнить. Как, думаешь, тебя прислужники Нимрааза выслеживали?

– Да не очень-то они меня выследили, – пробормотал Джерри, вспомнив, как один из черных не смог его обнаружить на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, если взглянуть на тот эпизод под другим углом, то он замечательным образом подтверждал слова Бьорна… – Значится, я волшебник. И могу что-нибудь колдануть? Хоть сейчас?

– Вряд ли. Кроме дара, нужно еще и умение им управлять. Правда, иногда он проявляется спонтанно. В смысле, если ты очень захочешь пресловутое что-нибудь, то оно может и произойти. Но так случается крайне редко.

– Забавно… – Затуманенный прежде взгляд трактирщика начал приобретать остроту и осмысленность, а сам он как-то подобрался. – И, сдается мне, чтобы мочь колдовать серьезно, учиться надо лет эдак сто, да?

– Учиться можно сколько угодно. Вопрос только в уровне, которого ты хочешь достичь.

Джерри поразмыслил над этой фразой и решил понять ее так, что премудрости высших сфер ему быстро осилить не светит, а вот всяким простеньким фокусам можно и сразу научиться. Такие новости заметно поднимали настроение…

– А чего я могу достичь. Ну, сильный у меня дар, или так себе?

– Это сложно определить, пока дар не начал активно развиваться. Но я бы предположил, что так себе. – Джерри с явным недовольством скривился, и старый маг иронично хмыкнул. – По этому поводу можешь особо не расстраиваться. У меня, к примеру, врожденный талант большой силой тоже не отличался. Здесь главное – труд, желание и… гм… определенный склад ума.

Про труд Джерри не очень понравилось, но остальное звучало заманчиво. Некоторые моменты, правда, явно следовало уточнить…

– И вы будете меня учить волшебству?

– Да. Если ты захочешь, конечно.

– Угу… А на каких условиях?

– Нет никаких условий. Хотя, – Бьорн кисло усмехнулся, – если ты будешь спорить с каждой моей фразой, у нас просто ничего не получится. Так что давай хотя бы через раз.

– Ясненько. А если я не захочу быть волшебником, чего произойдет?

Надо заметить, Джерри ожидал, что ему начнут грозить страшными карами, и готов был отнестись к этому скептически, однако Бьорн лишь равнодушно пожал плечами.

– Ничего. Далеко не все, у кого были способности, становились чародеями. Но с учетом нынешних обстоятельств тебе нет никакого смысла отказываться от дара. По крайней мере, если верить тому, что ты сам говорил.

Возразить было нечего, но и так вот сразу соглашаться Джерри счел несолидным, поэтому с независимым видом заявил:

– Короче, я… это… думать буду.

– На здоровье. – Бьорн, посчитавший свою миссию успешно завершенной, начал было подниматься, но трактирщик неожиданно схватил его за рукав:

– Постойте! Ерунда ведь какая-то выходит!

– В каком плане? – с некоторым недоумением поинтересовался Бьорн, неохотно опускаясь обратно на землю.

– В таком, что человек может быть либо волшебником, либо героем. Тут уж одно из двух. А я, похоже, все-таки волшебник.

– Так ты об этом… – Бьорн совершенно не хотел заострять внимание на данном моменте, но Джерри, очередной раз выказав незаурядную цепкость, ткнул пальцем прямо туда. – Ну, что тебе сказать…

– Правду.

Бьорн поморщился, но затем кивнул:

– Хорошо. Да, ты прав – обычно герои не бывают волшебниками, и наоборот. Собственно, было одно-единственное исключение, еще задолго до меня, да и то достоверность утверждающих это исторических источников оставляет желать лучшего. Однако сейчас все идет настолько нетрадиционно, что неизвестно, как повернется…

– Ну уж нет. Не настолько. – Безапелляционность Джерри вызвала у волшебника искреннюю улыбку.

– Здорово, когда хоть кто-то знает что-то наверняка. Удивляет другое – чему ты так радуешься? Неужели ты считаешь, будто быть волшебником намного приятнее, чем героем?

– А то нет?

– Представь себе. Весь мой жизненный опыт подсказывает обратное, и, думаю, у тебя тоже появится возможность в этом убедиться. – Джерри недоверчиво промолчал, и Бьорн справедливо решил, что теперь разговор действительно окончен. Но он сам не удержался и, уже уходя, обернулся: – Вообще-то есть одно косвенное подтверждение верности твоего суждения. Природа редко ошибается, когда раздает людям характер. И если герой из тебя, мягко говоря, никудышный, то для волшебника данные просто великолепные…

На этом Бьорн ушел, а Джерри принялся, как и обещал, думать. И хотя ход его мыслей был небезынтересен, мы не станем на нем останавливаться. Стоит лишь отметить факт – не прошло и пары минут, как Джерри поднялся и решительно направился в тень.

Вечером того же дня капитану гвардии Ордена Света Конраду Бреденсвоорту тоже пришлось думать. Он совсем не любил и даже не уважал это занятие, но оно настигло капитана во время очередной ночевки, устроенной светоносцами прямо на обочине одной из даландских дорог.