Объем комнаты был невелик, никто не станет устраивать пышные хоромы на всеми забытой наблюдательной станции. Здесь, на окраине галактики, имперский образ жизни был доведен до полного аскетизма. Голые стены небрежно обработаны кремниевым полимером, им же залит пол. Несколько светильников, два стула. Мечта аскета. Такор Зеракодин очень слабо разбирался в инженерии оборонных систем периметра, но даже его скудных познаний хватило, чтобы понять – на строительстве здорово сэкономили. Наверняка без лишних изысков скинули на поверхность этого мертвого сателлита штурмовой монтажный комплекс, тот шустро выжег несколько километров коридоров и помещений, поднял башню Главного Поста. Теперь Наблюдатели вполне могли нести здесь героическую службу многие годы. Платили неплохо, да и работа (или, скорее, ее полное отсутствие) довольно почетная. Вахты короткие, оборудование не знает отказов и ремонта. Сотрудники славятся патологической ленью, что послужило поводом к созданию массы анекдотических историй об их героических буднях. Удел бездельников и неудачников, почти полная благодать. Правда, имеется элемент риска: в любой момент может произойти то, ради чего и поставлена тщательно замаскированная башня Главного Поста. И вот тогда сотрудники станции выполнят свою настоящую работу. Их труд займет несколько мгновений, если очень повезет – минут. Затем станция со всеми обитателями превратится в светящееся облако ионизированного газа, так что почет профессии создавал лишь ореол героической смерти, грозившей каждому Наблюдателю.

Тактическая планетарная модель занимала две трети помещения. Такор в свое время немало насмотрелся на подобные пособия, но это его здорово удивило. Необычная вещь на необычной станции. Создание модели такого класса требовало кропотливой работы всего местного персонала в течение нескольких месяцев, а то и лет. Заставить трудиться над ней одного Наблюдателя – уже подвиг, но тут явно приложился не один. Такор повернулся к Мессету:

– Кем создана эта модель?

– Мне пришлось привлечь часть ресурсов Главного Наблюдателя. Работали все сотрудники станции.

– Участвовали все? Это достойно внесения в хроники Империи. До вас Наблюдатели Окраин дружно участвовали лишь в гомосексуальных интригах.

– У нас необычная станция, – осторожно заметил Мессет.

– Иначе меня здесь бы не было. Почему систему внесли в четвертый список?

– Явные следы Древних.

– Насколько явные? – заинтересовался Такор.

– Их оружием уничтожена пятая планета Каутэтора-13. Что они применили – неизвестно, но обнаружено много обломков со следами кристаллических изменений, характерных для многих разрушенных миров. Третья планета населена хлоками, одной из рас ветви эро. Экспансия этой ветви по многим мирам Галактики, согласно современным представлениям, является результатом древнейшей колонизации. После разведки этих двух фактов с лихвой хватило для внесения мира в четвертый список. Мои собственные наблюдения за годы работы позволили собрать ряд дополнительных фактов, которые могут отнести Каутэтор-13 даже к пятому классу, если не выше. Хочу заметить, что хлоки – одна из рас Запретного Мира.

– Они же представляют добрую четверть совета, – заметил Такор и поинтересовался: – Местные аборигены знают о нас?

– Трудно сказать. Сотрудники станции часто посещали их планету, раньше от скуки, сейчас для сбора фактического материала. Нас, разумеется, замечали, но эти гуманоиды неспособны адекватно отличать реальность от фантазии, и на общественном уровне у них царит неразбериха мнений. Мы, в меру своих возможностей, проводим анализ их источников общественной информации по данному вопросу. Часть общества вообще считает себя единственным разумом во Вселенной, другие утверждают обратное, третьи считают, что их внимательно изучают с разными целями – от гастрономического интереса до бескорыстных просветительных мотивов.

Такор указал на модель:

– Судя по тому, что я вижу, у них достаточно развитая индустриальная цивилизация. Смогут ли местные аборигены выжить в условиях Запретного Мира?

– Не все так просто. Здешняя дикость приняла более цивилизованные формы, и только. Кроме того, их общество очень неоднородно. Взгляните сюда.

Проследив за указкой, Такор увидел масштабные изменения фрагмента модели, и на вынесенной развертке показалась поляна в тропическом лесу. Несколько примитивных хижин, низкие гуманоиды с темной кожей, грязные настолько, что Такору померещился запах немытого тела.

– Как видите, они далеки от индустриализации, – заметил Мессет.

– И много здесь таких?

– Да, но ставку лучше делать на более цивилизованных особей. Психика диких аборигенов может пострадать при резкой смене условий, да и общение с ними затруднено. Цивилизованные хлоки в этом плане предпочтительнее. Конечно, неизбежны большие потери материала, но наши ресурсы их с лихвой окупят.

– И как вы думаете осуществить перенос?

– Здесь не надо придумывать ничего нового. У Империи есть готовая схема – Октаэдр Запретного Мира. Необходимо шесть портальных станций гораздо меньшей мощности, без периметра безопасности это обойдется не так дорого, а без него здесь можно обойтись.

– Не дорого? – Такор покачал головой. – Боюсь, это не совсем так.

– Понимаю, но я имею в виду только то, что это сооружение будет классом ниже Октаэдра. Кроме того, затраты несопоставимы с прибылью, мягко говоря.

– Неизвестно, получим ли мы прибыль вообще. В любом случае Совет будет против этого, а Семья не пойдет на открытый конфликт из-за гипотетической прибыли. Но я не говорю вам нет.

– Что же вы тогда говорите?

– Я посоветуюсь с Семьей, возможно, мы найдем приемлемый вариант. Если Семья ответит нет, вы можете поискать помощь в других местах. Ваш проект очень интересен, со времен Второй попытки не было разработок подобного масштаба. Десанты автоматов не в счет, это сущая мелочь.

– Я ценю вашу личную поддержку и хочу предложить запасной вариант, на случай, если Семья не примет полный. Для эксперимента можно переправить в Запретный Мир незначительное количество местных гуманоидов. Если они адаптируются и мы получим прибыль, можно будет думать о более масштабном проекте.

– Это удачная мысль. При таком развитии событий даже маленький успех позволит нам игнорировать Совет. Но успех нужен обязательно, другой попытки вам не дадут.

– Я понимаю. Постараюсь отобрать среди цивилизованных хлоков наиболее приспособленных. Мне потребуется несколько легких кораблей и автономная портальная станция малой мощности. Для расчета транспортировки хватит части мощности Главного Наблюдателя.

– А обратная связь?

– По моим данным, в одном из районов Запретного Мира со времен Второй попытки уцелела часть транспортной сети. Надо только подключить ее к Октаэдру. Пожалуй, это под силу лишь вашей Семье.

Такор согласно кивнул и, отвернувшись от модели, заявил:

– Вы не размениваетесь на мелочи. Если вам интересно мое мнение – я целиком за ваш проект. Руководитель, сумевший заставить работать два десятка Наблюдателей, достоин всяческой поддержки… – и чуть тише добавил: – Как исчезающий вид.

– Слышь, Робин Гуд, время не скажешь, мои совсем стали. – Бородатый егерь с досадой постучал по циферблату старых командирских часов.

Имени этого парня он не знал, но справедливо полагал, что на кличку тот не обидится. Так и было. Глупо обижаться, если тебя действительно зовут Робин и на охоту ты явился с мощным углепластиковым луком вместо ружья. Фамилия не Гуд, а Игнатов, но в свете вышесказанного это несущественно. Редким для России именем Робин был обязан отцу. Горячая южная кровь наполовину украинца, наполовину татарина не могла согласиться с предложенным женой рядовым имечком Игорь. Как так? Старший сын – надежда и опора отца – и вдруг Игорь? Только через мой труп. Супруга не решилась на столь радикальные меры, и папаня призадумался. Одно дело– настоять на своем мнении, другое – а как же действительно назвать наследника славного рода? За вдохновением счастливый отец обратился к телевизору. Просмотрев программу новостей, он подобрал несколько неплохих вариантов, из которых ему, как большому оригиналу, более всего приглянулся Рабиндранад. Мама почему-то не очень обрадовалась столь чудному имени, возник нешуточный конфликт. Поняв, что жена стоит крепче Брестской крепости, отец все же согласился с более упрощенным вариантом. Так на свет явился Робин Файзуллин. Спустя несколько лет родители расстались, ребенку досталась фамилия отчима. Примерно на этот же период пришелся показ по советскому телевидению многосерийного блокбастера о трудной жизни организованной преступной группы вольных стрелков и их главаря Робин Гуда. Детвору от экранов было не оторвать бульдозером, в промежутке между сериями мастерились деревянные мечи и луки, устраивались баталии. Тезке атамана завидовали черной завистью, периодически били. Отчим, мужик строгий, но справедливый, поймав пасынка с разбитым носом, поинтересовался: