Из мира мечты Зардрака вырвал весьма необычный шум. К этому времени тараны уже подходили ко рву, их никто даже не пытался обстреливать. Но не это привлекло его внимание. Изумленный атон смотрел на непонятно откуда взявшийся мост, переброшенный через глубокий ров.

Робин бросил последний взгляд на приближающиеся местные танки, отошел от бойницы и сбежал по лестнице к выходу из башни. Перед воротами столпилось полсотни воинов на лучших суфимах. Вскочив на своего быка, он крикнул:

– Пора!

Зазвенели цепи, с грохотом рухнул подъемный мост, всадники с ревом рванули наружу. Одновременно ударили несколько баллист, дальнобойными копьями целя во вражеский отряд на опушке, туда же ушли пять валунов из камнеметов. Вырываясь из ворот крепости, бойцы организованно разворачивали строй в стороны, направляясь к таранам. Несколько человек держали факелы, у других наготове были горшки с зажигательными снарядами. Не прошло и полминуты, как первые пылающие гранаты полетели под крыши осадных машин. Выскакивающая обслуга гибла под ударами пик и мечей. Покончив со всеми, всадники развернулись к воротам, на ходу они радостно орали и показывали в сторону врага очень обидные жесты.

Заскрипели цепи, и мост стал подниматься. Возле рва пылали оба тарана. Это схватка завершилась победой Ноттингема.

Разъяренный атон смотрел, как жадное пламя пожирает его осадные машины. Рано он расслабился, испугал свою удачу, проклятые враги преподнесли ему новый сюрприз. Зардрак опасался вылазки, поэтому не стал закапывать ров перед воротами. Мост его воины уничтожили, а без него цохваны не могли быстро покинуть свою крепость. Пока они спустились бы со стен, подоспели бы всадники, а во время рубки лучникам пришлось бы тяжело, они опасались бы поразить своих. Так что все действия противника были предусмотрены.

Но никто не ожидал, что мост у них все же есть, просто весьма хитро устроенный. Всадники цохванов почти мгновенно выскочили за стены, покончили с таранами и спокойно вернулись. Солдаты Зардрака не успели помешать, к тому же их как раз обстреляли из вражеских машин, погибло несколько хороших воинов. Сам Зардрак был на волосок от смерти, возле него с ревом пронеслось огромное копье с широким медным острием – мимоходом оторвав руку одному всаднику, оно насквозь пронзило толстого суфима, раздробив ноги его наезднику.

Развернув быка, атон направился к лагерю. Сегодня здесь делать нечего, придется менять свои планы. На этот раз жрец спешить не будет, прикажет сделать несколько башен и новые тараны. Враг не получит второй шанс, войско Зардрака пойдет на приступ всей своей силой, пусть только попробуют открыть свои хитрые ворота. Правда, на подготовку уйдет очень много времени, деталей для машин больше нет, все придется создавать самим или заказывать в Кораллиуме. Но ничего, их никто пока не торопит, армия будет стоять под этими стенами до тех пор, пока не одержит победу. И хорошо, если при штурме в плен попадут Робин Игнатов и Сата Неомо Кайя. Пока атон будет забавляться с красавицей-иссой, пленный вождь расскажет все свои секреты и хитрости, Зардраку это пригодится в других битвах. Жрец был мудр и не уставал пополнять копилку своих знаний.

По лесной заснеженной дороге шел обоз из двух десятков телег. Скрипели колеса, фыркали быки, выпуская облака пара, щелкали кнутами озябшие ополченцы, кутаясь в тулупы. Они проклинали жестокость своего военачальника, разорившего всю округу, теперь им негде будет переночевать в тепле. Колонна направлялась в Кораллиум, где они должны были взять бронзовые детали к осадным машинам и припасы для армии. Путь был немалым, по плохой дороге, в оба конца он займет около двух недель, а возможно, еще придется долго ждать в городе, пока кузнецы сделают заказ. Впрочем, посидеть в городе никто не возражал. Даже два суровых храмовых воина, двигавшихся в голове обоза, с удовольствием задержатся в теплых казармах стражников. Это гораздо лучше, чем мерзнуть в переполненных палатках зимнего лагеря, питаясь почти одним вареным мясом.

Никто не ожидал неприятностей в этой пустынной, разоренной местности. Враги остались далеко позади, в осажденном Ноттингеме. Воины не успели даже удивиться, когда из кустов выскочили несколько мрачных мужиков в грубой крестьянской одежде. В воздухе мелькнули длинные деревянные крюки, перехватили стражников за шеи, сдернули их на землю. По доспехам загремели удары топоров и дубин. Передняя телега остановилась, поднялся удивленный возница и тут же заорал, получив стрелу в живот. Из кустов выскакивали все новые нападавшие, их было не менее трех десятков. Ополченцы не собирались отдавать жизнь за несколько пустых телег. Побросав свой транспорт, они бежали, провожаемые насмешливыми криками.

Раненый возница еще корчился на земле, крича от нестерпимой боли. Сквозь предсмертную пелену он увидел над собой широкоплечую фигуру крепкого крестьянина. Тот мрачно заговорил:

– Меня зовут Стабр Герн Акварн, я старший азат Нимры. Вы сожгли нашу деревню, нам едва удалось скрыться в лесу. Мы собираем свое войско, нас с каждым днем становится все больше. Вам не будет выхода из лагеря под Ноттингемом. Пусть ваши трупы станут предупреждением остальным.

Коротко замахнувшись, Стабр вонзил в горло умирающего копье. Затем он повернулся к своим людям:

– Ратин, высеки огонь – телеги мы сожжем, нам их не спрятать. Возьмите всех суфимов, снимите с воинов доспехи и заберите оружие. Трупы повесим на деревьях, пускай эту падаль клюют птицы. Поторопитесь, нам еще надо успеть до вечера вернуться в свой лагерь, к ночи пойдет снег, он скроет наши следы.

Петрович неподвижно сидел на высоком дереве уже довольно давно. Перед ним тянулась полоса прибрежного кустарника, следом темнела река, белели только неширокие забереги тонкого льда. За Стайрой расстилался огромный вражеский лагерь, к нему последние несколько часов и было приковано внимание егеря.

Сата хорошо описала увиденное, и Петрович легко приметил нужный шатер, выбрал удобную позицию. Там действительно жили атоны, они часто выходили на улицу, но всегда только по одному. Егерь понял, что еще немного, и мороз окончательно достанет его, скует пальцы, не даст выполнить задачу. Придется довольствоваться малым.

Как бы подслушав его мысли, качнулся полог шатра, показалась долговязая фигура в темном харге. Охотник слился в одно целое со своим карабином, дистанция была немалой, а оптического прицела не было. Но оружие было хорошо знакомым, привычным, Петрович ему доверял, простое и надежное творение конструктора Симонова одинаково хорошо себя зарекомендовало как во влажной духоте зеленых джунглей Вьетнама, так и среди трескучих морозов сибирской тайги. Палец плавно потянул за спусковой крючок, в плечо ударила пятка приклада, отрывистый грохот выстрела пронесся по речной долине. Пуля угодила удачно, очевидно, попала в позвоночник. Тело жертвы отбросило вбок, и она изломанной куклой растянулась на земле, раскинув руки.

Егерь довольно улыбнулся, собрался спускаться, но замер: из шатра выскочили еще два жреца, склонились над убитым. Упускать такой шанс было нельзя – вновь треснул выстрел, упал второй атон. Оставшийся сложил в уме два плюс два, понял, к чему может привести дальнейшее развитие событий, и бросился в шатер в тот момент, когда снайпер вернул прицел после отдачи. Выстрел с такого расстояния по движущейся мишени вышел смазанным, но пуля попала. Петрович не понял, насколько сильно пострадал жрец, тот все же скрылся в шатре, вокруг забегали возбужденные солдаты.

Поняв, что больше ему здесь ничего не обломится, егерь слез вниз, несколько раз подпрыгнул, разминая затекшее тело. Свою задачу он выполнил, теперь можно путать следы до самого вечера, а в темноте вернуться в Ноттингем, переправившись через реку на спрятанной лодке. На том берегу хватает патрулей, но у Петровича был хороший масхалат. Он белой тенью проскользнет мимо всех постов, а на стене его будут ждать. Эх, жаль, что так мало патронов. С дерева можно было прикончить сотню врагов без всякого риска, брода поблизости не было. Вздохнув с сожалением, егерь подхватил рюкзак, повесил винтовку на плечо и направился прочь от берега.