— Сколько времени ваша жена проработала в отделе централизованного снабжения?

— Двадцать один год, — ответил Гарри.

— Когда-нибудь она заражалась в госпитале какими-либо инфекциями?

— Иногда бывало, что она заражалась от простудившихся сотрудников, — ответил Мюллер. — Других случаев я не припомню.

— Спасибо вам, мистер Мюллер, — поблагодарил Гарри Джек. — Вы были очень добры.

— Катрин бы понравилось, что я помог вам, — простосердечно произнес Гарри. — Она была очень хорошим человеком.

Повесив трубку, Джек в непонятном возбуждении забарабанил пальцами по телефонному аппарату.

— Никто, включая меня самого, не понимает, что за чертовщина происходит, — заявил он наконец.

— Это верно, но что ты так беспокоишься? Эпидемия — не твоя забота, — сказал Чет. — Городские власти уже подняли тяжелую кавалерию. Я слышал, сегодня в секционной побывал городской эпидемиолог.

— Да, верно, побывал, — подтвердил Джек. — Но он тоже ничего не понимает. Этот карлик просто в отчаянии, у него нет даже намека на путную идею. Единственное, что они делают, — отлавливают крыс. Если не считать этой активной деятельности, то в остальном все тихо и гладко. Но крыс, во всяком случае, ловят и пытаются определить резервуар инфекции.

Джек неожиданно вскочил на ноги и лихорадочно натянул на себя кожаную куртку.

— Ого! — воскликнул Чет. — Спиной чувствую какие-то неприятности. Куда это ты собрался?

— Поеду-ка я опять в Манхэттенский госпиталь, — ответил Джек. — Нутром чую, что недостающее звено информации находится именно там, и, Бог свидетель, я его отыщу.

— А как быть с Бингхэмом? — встревожился Чет.

— Прикрой меня, — попросил Джек. — Если я опоздаю на конференцию, то скажи... — Джек замолчал, пытаясь придумать оправдание, но ничего подходящего в голову не приходило. — Ладно, черт с ними, я ненадолго, успею. Если кто-нибудь позвонит, скажи, что у меня понос и я в сортире.

Не обращая внимания на призывы одуматься, Джек опрометью выскочил на улицу, сел в седло и покатил к окраине. Подъехав к госпиталю, он пристегнул велосипед к уже знакомому столбу дорожного указателя.

Первым делом он поднялся на лифте на седьмой этаж и произвел рекогносцировку. Сразу бросилось в глаза, что акушерско-гинекологическое и терапевтическое отделения были совершенно изолированы друг от друга — никаких общих столовых и туалетов. Мало этого, система вентиляции была переделана таким образом, что отсутствовала рециркуляция воздуха между отделениями.

Открыв вращающуюся дверь акушерско-гинекологического отделения, Джек направился к центральному посту.

— Простите, — обратился Степлтон к дежурному, — вы не скажете, персонал этого отделения не сталкивается в холле лифта с персоналом терапевтического отделения?

— Насколько я знаю, нет, — ответил дежурный, парень лет пятнадцати. Мальчишка, судя по всему, еще не начинал бриться. — Кроме, конечно, уборщиков. Но они убирают все здание.

— Хорошее замечание, — вслух произнес Джек. Он упустил из виду хозяйственную службу, а зря, там можно было накопать что-нибудь интересное. Степлтон спросил, какую палату занимала Сьюзен Хард.

— Можно узнать, кто вы такой? — поинтересовался наконец дежурный. Во всех госпиталях администрация всегда требует, чтобы персонал носил на груди визитки, но ни у одной администрации не хватает сил добиться от сотрудников абсолютного послушания.

Джек достал из кармана служебное удостоверение и помахал им перед носом парнишки. Чудодейственная книжка сработала и на этот раз. Дежурный сообщил, что миссис Хард лежала в палате номер семьсот сорок два.

Степлтон направился было в палату, но парень окликнул его и сказал, что семьсот сорок вторая на карантине и временно опечатана.

Решив, что осмотр палаты вряд ли что-нибудь даст, Джек изменил намерения и, покинув седьмой этаж, спустился на третий, где располагались операционные и послеоперационные палаты, отделение интенсивной терапии и отдел централизованного снабжения. Этаж был очень оживлен — по коридору то и дело провозили больных из разных отделений.

Пройдя пару вращающихся дверей, Джек оказался в отделе снабжения. Перед входом стоял стол, за которым не было никого. Позади стола, у стены, до самого потолка громоздились металлические полки, забитые инвентарем и расходными материалами, необходимыми для повседневной жизни крупного многопрофильного госпиталя. По лабиринту из стеллажей сновали люди, одетые в хирургические костюмы, белые халаты и одноразовые, похожие на купальные шапочки В отделении играло радио.

Джек простоял у стола несколько минут, пока наконец на него обратила внимание крепко сбитая энергичная женщина. Она подошла, и на нагрудной визитке Джек прочитал ее имя: «Глэдис Дзарелли, старшая сестра».

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила женщина.

— Я хотел бы кое-что узнать о Катрин Мюллер, — ответил Джек.

— Упокой, Господи, ее душу. — Глэдис перекрестилась. — Как это ужасно.

Степлтон представился, показал свое служебное удостоверение. Спрятав документ в карман, Джек спросил Глэдис, обеспокоен ли коллектив смертью сотрудницы от страшной инфекционной болезни.

— Конечно, мы встревожены, — ответила Глэдис. — Да и кто бы не встревожился в такой ситуации? Мы же работаем все вместе. А что поделаешь? Правда, госпитальные начальники предпринимают меры, надо отдать им должное. Мы все начали принимать антибиотики, и, слава Богу, никто пока не заболел.

— Скажите, когда-нибудь раньше случалось нечто подобное? — спросил Степлтон. — Я имею в виду, что за день до смерти Катрин здесь, в госпитале, от чумы умер пациент, так что велика вероятность того, что она заразилась именно в госпитале. Я не хочу вас пугать, но таковы факты.

— Все это нам хорошо известно, — проговорила Глэдис. — Но никогда раньше такого не случалось. Я понимаю, если бы заболела медсестра, но здесь, в отделе централизованного снабжения?!

— Ваши сотрудники контактируют с пациентами? — задал Джек следующий вопрос.

— Практически нет, — ответила Глэдис. — Иногда нам приходится бывать в отделениях, но с больными мы никогда не контактируем.

— Чем занималась Катрин Мюллер за неделю до смерти?

— Сейчас посмотрим. — Глэдис сделала знак Джеку следовать за собой. Она привела Степлтона в маленький кабинетик без окон и раскрыла переплетенный в ткань регистрационный журнал. — У нас, собственно говоря, не бывает строго закрепленных за кем-то обязанностей. Люди используются на разных работах по потребности. Но тем, кто работает давно, обычно доверяются одни и те же задания. — Глэдис заскользила указательным пальцем по фамилиям. — Ага, вот. Катрин у нас занималась отпуском материалов в отделения.

— Что это значит? — поинтересовался Джек.

— Мы отпускаем им все, что требуется, кроме, конечно, лекарств — это прерогатива аптеки.

— Вы хотите сказать, что оснащение и оборудование палат отпускаете тоже вы?

— Конечно, мы выдаем материалы, инвентарь и оборудование в палаты, на сестринские посты и так далее. Если мы перестанем работать, госпиталь будет парализован через двадцать четыре часа.

— Скажите мне, пожалуйста, что именно вы выдаете в палаты? — спросил Джек.

— Я же говорю, что мы выдаем все! Буквально все. — В голосе Глэдис появились нотки раздражения. — Утки, судна, термометры, увлажнители, подушки, кувшины, мыло. Короче говоря, все.

— У вас записано, посещала ли Катрин за последнюю неделю седьмой этаж? — продолжал гнуть свое Джек.

— Нет, — ответила Глэдис, — таких записей мы не ведем. Но я могу дать вам перечень того, что было выдано за неделю на седьмой этаж, — такие записи у нас есть.

— Отлично, — обрадовался Джек, — удовольствуемся тем, что есть.

— Есть там довольно много, — загадочно усмехнулась Глэдис и повела Джека к своему компьютерному терминалу. — Хотите посмотреть данные по гинекологии, по терапии или по обоим отделениям?

— Давайте посмотрим терапию, — предложил Джек.