— Это прекрасно, — парировал Джек со своим привычным сарказмом. — Без этого я мог бы считать, что день пропал.

— Я правда сержусь. — Голос женщины, однако, несколько смягчился. — Колин только что разговаривала с Четом. Он сказал ей, что тебя снова избили.

— Это личная интерпретация Чета. Никто меня не избивал.

— Это точно?

— Я же объяснил Чету, что упал во время пробежки, — повторил свою версию Джек.

— Но он сказал Колин...

— Тереза, — резко произнес Джек, — меня не избили. Можем мы поговорить о чем-нибудь еще?

— Ну хорошо, если на тебя никто не напал вчера, то почему ты так раздражен?

— У меня было очень неудачное утро, — признался Джек.

— Расскажи мне об этом подробнее, — попросила Тереза. — Для этого и существуют друзья. Вот я сразу поведала тебе о своих проблемах.

— В Манхэттенском госпитале еще один случай инфекции, — начал Джек. Он с удовольствием рассказал бы Терезе о своих муках по поводу гибели Бет Холдернесс, но не решился.

— Это ужасно! — воскликнула Тереза. — Что-то там не так. Что случилось на этот раз?

— Грипп, — ответил Джек. — Очень вирулентный вирус. Я боялся, что мы столкнемся именно с подобным случаем.

— Но кругом полно гриппа, — попыталась успокоить Джека Тереза. — Сейчас гриппозный сезон.

— Не ты первая говоришь мне об этом, — признался Степлтон.

— Но ты в это не веришь?

— Да, я со своими идеями остался в гордом одиночестве. Но поверь мне, я очень встревожен. Возможно, речь идет о совершенно уникальном штамме. Умерший очень молод — ему было только двадцать девять лет. Учитывая недавние вспышки в Манхэттенском госпитале, я просто места себе не нахожу.

— Твои коллеги тоже встревожены?

— Похоже, что нет.

— Наше счастье, что есть ты. Я восхищена твоим упорством.

— Спасибо, ты очень добра ко мне. Я от души надеюсь ошибиться.

— Но сдаваться не собираешься, да?

— Я намерен бороться, пока не получу доказательства своей правоты или ошибки. Но давай лучше поговорим о тебе. Надеюсь, твои дела обстоят лучше, чем мои?

— Спасибо, что спросил, — произнесла Тереза. — Не в последнюю очередь благодаря тебе мы сумели подготовить вполне приличную рекламную кампанию. Кроме того, мне удалось отсрочить внутренний показ до четверга, так что у нас появился в запасе целый день. Сейчас все как будто нормально, но в нашем бизнесе все может измениться в любой момент.

— Ну, удачи тебе. — Джек хотел было повесить трубку.

— Может быть, мы сегодня вечером где-нибудь наскоро перекусим? — вдруг предложила Тереза. — Я бы с радостью встретилась с тобой. Как раз неподалеку от Медисон есть очень уютный итальянский ресторанчик.

— Это вполне возможно, — согласился Джек. — Правда, я не знаю, как у меня дальше сложится день.

— Пойдем, Джек, — настаивала Тереза. — Тебе надо поесть. Нам обоим необходимо расслабиться, не говоря о том, что неплохо побыть в приятной компании. Я слышу, что у тебя очень напряженный голос. Чувствую, мне придется проявить настойчивость.

— Ладно, — проговорил Джек, сдаваясь. — Но я смогу вырваться очень ненадолго. — Он понимал, что в словах Терезы есть немалая доля правды, но сейчас Джек не мог загадывать так далеко — он не знал, что с ним может произойти до вечера.

— Прекрасно, — обрадовалась Тереза. — Позвони мне попозже, и мы договоримся о времени. Если меня не будет здесь, значит, я дома. Идет?

— Я позвоню, — пообещал Джек.

Попрощавшись с Терезой Хаген, Джек положил трубку и несколько минут тупо смотрел на телефон. Житейская мудрость гласит, что тревогу можно уменьшить, если поделиться с другими своими неприятностями. Вот он поделился с Терезой, но тревога от этого только возросла. Но прочь переживания! В конце концов, пробы с вирусами едут сейчас в Атланту, в Управление по инфекциям, а лаборатория ДНК уже работает с зондами, присланными из Национального биологического института. Скоро он начнет получать ответы на свои вопросы.

Глава 28

ВТОРНИК, 10 ЧАСОВ 30 МИНУТ, 26 МАРТА 1996 ГОДА

Фил торопливо распахнул входную дверь заброшенного дома, самовольно занятого теперь «Черными королями». Собственно, это была даже не дверь, а окантованный алюминием щит из трех-четвертьдюймовой фанеры.

В холле, как всегда, пахло дымом крепких сигарет, из комнат доносились крики игроков в карты. Не обращая внимания на этот привычный гвалт, Фил прямиком рванул в «кабинет». Слава, Богу, Твин оказался на месте.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он ждал, когда Твин получит выручку с одиннадцатилетнего уличного торговца травкой. Наконец расчет был окончен, и босс отослал паренька.

— У нас проблемы, — выпалил Фил без всяких предисловий.

— Вся жизнь — проблема, — философски заметил Твин, пересчитывая рваные и мятые зеленые.

— На этот раз у нас и правда неприятности. Реджинальда кокнули.

У Твина отвисла челюсть, словно его только что шарахнули по голове дубиной.

— Иди ты!.. — прохрипел он. — Кто сказал тебе это вранье?

— Это правда, — упрямо произнес Фил. Отодвинув от стены ветхий стул, он уселся на него верхом, верный привычке все делать наоборот — на его голове красовалась бейсболка, надетая козырьком назад.

— Кто тебе сказал об этом? — повторил Твин.

— Вся улица знает, — ответил Фил. — Эммет слышал новость от нашего торговца с Таймс-сквер. Похоже, что дока пасут «Капюшоны» с Манхэттен-Вэлли на Верхнем Вест-Сайде.

— И ты хочешь сказать, что «Капюшоны» замочили Реджинальда? — не веря своим ушам, рявкнул изумленный Твин.

— Да, такая вот история. Реджинальду продырявили голову.

Твин с такой силой треснул ладонью по столешнице, что доллары взлетели в воздух, как стая птиц. Вскочив на ноги, босс изо всех сил пнул металлическую урну, стоявшую у стола.

— Не могу в это поверить, — кричал он. — Куда, к черту, катится этот мир? Не понимаю. Убивают брата из-за какого-то никчемного белого доктора. Это бессмыслица, чушь какая-то. Так не бывает.

— Может быть, док что-то делает для них? — осторожно произнес Фил.

— Мне наплевать на то, что он делает! — яростно заорал Твин. Всей своей тушей он грозно навис над съежившимся от страха Филом. Все, в том числе Фил, прекрасно знали, что босс непредсказуем в ярости, а сейчас Твин был по-настоящему разозлен.

Вернувшись к столу, Твин снова грохнул по нему кулаком.

— Этого я не понимаю, но есть одна вещь, которую я понимаю очень хорошо. Мы не можем спустить это дело на тормозах. Не можем! Мы не должны позволять безнаказанно убивать «Черных королей» каким-то там «Капюшонам». Дока надо пришить во что бы то ни стало.

— Говорят, что дока постоянно охраняет один из «Капюшонов», — сказал Фил. — Они продолжают пасти его.

— Невероятно, — мрачно произнес Твин, снова усевшись за стол. — Но это даже упрощает дело — мы пришьем и дока, и пастуха. Только не на территории «Капюшонов». Мы кончим их около работы дока.

Твин пошарил в среднем ящике стола.

— Где бумажка с адресом этого чертова дока? — прорычал он.

— В боковом ящике, — подсказал Фил.

Твин окинул Фила испепеляющим взглядом, и тот втянул голову в плечи — он не хотел злить босса, но ведь он хорошо помнил, что Твин сунул злополучный листок именно в боковой ящик.

Босс вынул из ящика листок и пробежал глазами текст.

— Отлично, — пробормотал он. — Давай сюда Би-Джея. Что-то он у нас засиделся без дела, у него руки поди уже чешутся.

Фил опрометью выскочил из «кабинета» и через две минуты вернулся с громадным Би-Джеем, который неторопливо протиснулся в тесное помещение. Деланной неторопливостью он скрывал свою невероятно быструю реакцию.

Твин объяснил ему существо вопроса.

— Как думаешь, справишься? — спросил он.

— Какие проблемы, — небрежно обронил Би-Джей.

— Тебе нужен еще кто-нибудь?

— Нет, — ответил Би-Джей. — Я дождусь, когда эти два ублюдка окажутся вместе, и пришью их обоих — вот и все дела.