— Я тоже, — признался Ричард. — Это стресс, к тому же мы так и не поужинали.

— Нет, это что-то другое, — возразила Тереза, — я совсем не хочу есть.

— Мне надо в туалет, — опять попросил Джек. — Я терплю уже несколько часов.

— Возьми пистолет, — велела Тереза Ричарду. — Я отомкну наручники.

Войдя на кухню, Тереза достала ключ и, наклонившись под раковину, освободила Джека от оков.

— Мне очень жаль, что вы плохо спали, — улыбнулся Джек. — Вам надо было прийти на кухню, здесь было так чудесно.

— Я не хочу слушать твои шуточки, — предупредила Джека Тереза, — я сегодня не в настроении.

Наручники, щелкнув, открылись. Потирая затекшие руки, Джек поднялся на одеревеневшие от долгого лежания ноги. Его повело; чтобы не упасть, пришлось ухватиться за кухонный стол. Тереза быстро замкнула наручник на свободном запястье Джека. В этот момент он не смог бы сопротивляться, если бы даже очень хотел.

— Ну ладно, вперед! — скомандовал Ричард и навел револьвер на Джека.

— Секунду, — попросил Джек: голова все еще шла кругом.

— И никаких трюков, — добавила Тереза, отходя в сторону.

Еле передвигая ватные ноги, Джек направился в туалет. Первым делом надо было оправиться, во-вторых, следовало принять дозу ремантадина и запить таблетку водой. Только после этого он отважился взглянуть на себя в зеркало. Пожалуй, сейчас его не узнала бы и родная мать — он стал похож на бродягу. Глаза покраснели и опухли, на лице — засохшая кровь. Кровью запачкана и форменная рубашка. На небритом лице — густая слизь. Губа в месте удара рассечена и сильно распухла.

— Поторапливайся! — крикнула через дверь Тереза.

Джек спустил воду и ополоснул лицо, указательным пальцем протер зубы и смочил волосы.

— Ну ты и копуша, — презрительно процедила сквозь зубы Тереза, когда Джек наконец покинул туалет.

Степлтон едва не сострил в ответ, но вовремя сдержался. Он был связан с этими людьми слишком короткой веревочкой, чтобы лишний раз испытывать судьбу. Джек надеялся, что они больше не станут приковывать его к сливной трубе, но ошибся. Его пригнали обратно к раковине и замкнули наручники вокруг той же злосчастной трубы.

— Нам надо что-нибудь поесть, — сказал Ричард.

— Я вчера купила печенье, — сообщила Тереза.

— Вот и прекрасно, — обрадовался брат.

Они сели за стол и поели, Тереза почти не притронулась к печенью, заявив, что не голодна. Джеку они не предложили даже крошки.

— Ты не подумала, что нам делать дальше? — поинтересовался Ричард.

— Послушай, а кто такие те люди, которые должны были убить Джека в городе?

— Это парни из группировки того района, где я живу, — ответил Ричард.

— Как ты с ними встречаешься?

— Я звоню им или прихожу в тот дом, который они занимают, — ответил брат. — Обычно я общаюсь с человеком по имени Твин.

— Черт возьми, так пусть он приедет сюда!

— Может быть, он приедет, если мы пообещаем приличные деньги.

— Звони ему. Сколько ты собирался заплатить ему за убийство?

— Пять сотен, — ответил Ричард.

— Если понадобится, пообещай ему тысячу, — посоветовала Тереза, — но скажи, что это срочно, и попроси приехать сегодня же.

Ричард вышел в гостиную и вернулся с телефоном — он хотел, чтобы Тереза присутствовала при разговоре. Ричард не знал, как Твин отреагирует на подобное предложение и захочет ли он ради этого ехать в Кэтскиллс.

Ричард набрал номер, Твин взял трубку. Тогда Оверстрит сказал, что хочет поговорить о докторе, которого надо убрать.

— Э нет, парень, мы больше не интересуемся этим доктором, — ответил Твин.

— Я понимаю, в прошлом у вас были с ним проблемы, но в этот раз все обстоит по-другому — он в наручниках и надежно спрятан. Вам надо только приехать и нажать курок.

— Но если он у вас, то мы вам не нужны, — заявил Твин.

— Погоди, — торопливо крикнул Ричард, почувствовав, что Твин сейчас повесит трубку. — Вы нам все еще нужны. Я заплачу за то, что вам придется так далеко ехать. Я заплачу вдвое.

— Тысячу баксов? — уточнил Твин.

— Ты их получишь, — пообещал Ричард.

— Не приезжай, Твин! — крикнул Джек. — Это ловушка.

— Сука! — выругался Ричард. Вскочив из-за стола, он ударил Джека рукояткой пистолета по голове — это было очень больно, и Джек изо всех сил зажмурил глаза, чтобы удержать слезы. На рубашку снова потекла кровь.

— Это крикнул док? — поинтересовался Твин.

— Да, это тот самый док, — сердито ответил Ричард.

— А что значит «ловушка»? — не отставал гангстер.

— Ничего это не значит, он просто острит. Мы приковали его наручниками к сливной трубе.

— Дай-ка я обмозгую это дело, — проговорил Твин. — Вы платите тысячу баксов за то, чтобы мы приехали и замочили дока, который прикован к сливной трубе.

— Да, это будет проще охоты на куропаток, — заверил Твина Ричард.

— Где вы находитесь? — спросил Твин.

— В сотне миль к северу от города — в Кэтскиллсе.

Твин молчал.

— Что скажешь? — спросил Ричард. — Это очень легкие деньги.

— Почему не провернешь все сам?

— Это мое дело, — ответил Оверстрит.

— Ладно, — смилостивился Твин. — Объясняй, как ехать. Но если ты действительно что-то задумал, то пеняй на себя, парень.

Ричард объяснил Твину, как добраться до фермы, и еще раз сказал, что его ждут с нетерпением.

Положив трубку, Ричард торжествующе посмотрел на Терезу.

— Ну, слава Богу, — обрадовалась она.

— Мне надо позвонить на работу и сообщить, что я болен, — мне уже давно пора быть в госпитале. — Ричард снова взялся за телефон.

Потом Тереза позвонила Колин и отправилась в душ, Ричард занялся дровами.

Превозмогая боль, Джек сел. Хорошо хотя бы то, что кончилось кровотечение. О предстоящем приезде «Черных королей» думать не хотелось — из опыта общения с ними Джек понимал, что они не станут долго мучиться, прежде чем спустить курок.

В течение нескольких секунд Джек совершенно потерял контроль над собой. Словно обиженный ребенок, он пытался выместить свою обиду на наручниках, но единственное, чего он добился, — это синяки на запястьях и разлитая бутылка средства для мытья посуды. Нет, он не сможет сломать ни трубу, ни наручники.

Лихорадочное возбуждение прошло — Джек заплакал, опершись спиной на злополучную трубу. Однако приступ слабости тоже продолжался недолго. Вытерев глаза левым рукавом, Джек выпрямился. Он понимал, что надо каким-то образом бежать. Надо что-нибудь попробовать сделать, когда он в следующий раз пойдет в туалет. Это его единственный шанс — времени осталось не так уж много.

Через три четверти часа появилась Тереза, уже одетая в платье. Она доплелась до кушетки и тяжело плюхнулась на нее. Ричард тоже валялся на кушетке и просматривал старый «Лайф».

— Я действительно плохо себя чувствую, — пожаловалась Тереза. — Головная боль просто доканывает. Мне кажется, я простудилась.

— Я тоже, — отозвался с соседней кушетки Ричард, не глядя на сестру.

— Мне опять надо в туалет, — подал голос Джек. Тереза страдальчески закатила глаза.

— Ты дашь нам отдохнуть?

Минут пять все молчали, никто не двинулся с места.

— Мне можно помочиться прямо здесь? — нарушил молчание Джек.

Тереза глубоко вздохнула и спустила ноги с кушетки.

— Пошли, бравый вояка, — обратилась Тереза к братцу, не скрывая своего презрения.

Все было как обычно — Тереза отомкнула наручники, а Ричард стоял сзади с пистолетом наготове.

— Мне обязательно ходить в туалет в наручниках? — осведомился Джек.

— Да, — кратко ответила Тереза.

Оказавшись в ванной комнате, Джек принял еще одну таблетку ремантадина и запил ее водой. Потом, не закрыв кран, он встал на крышку унитаза и, взявшись обеими руками за переплет окна, потянул его на себя, пробуя открыть.

В этот момент дверь отворилась.

— А ну слезай! — рявкнула Тереза.

Джек спрыгнул с унитаза, ожидая, что сейчас Ричард снова огреет его рукояткой револьвера по голове. Вместо этого братец тоже вошел в туалет и сунул в нос Джеку взведенный пистолет.