У шахтного полуразрушенного сооружения Ланори остановилась, присела и посмотрела сквозь трещины внутрь. Никаких движений там не наблюдалось, да и чутьё дже’дайи помалкивало.

Где-то далеко раздался взрыв, застигнув врасплох Ланори и заставив привычно поднять меч. В километре к северу, судя по осветившемуся небу, проснулся вулкан и принялся вовсю плеваться огнём. Ввысь устремились облака дыма и пепла, из которых хаотично проступали молнии. Вслед за ними последовали вулканические бомбы, и земля содрогнулась, будто от ужаса перед неизбежным.

Обнаруженные на участке добычи подъёмники вели вниз, в шахту. У обоих двери были открыты, но отсутствовала лишь одна кабина – кто-то уже спустился. И если Ланори воспользуется другим подъёмником, тогда «звездочёты» в шахте узнают о появлении нового гостя.

Дже’дайи заглянула во тьму, куда сошла кабина со «звездочётами». Предстоял долгий путь.

Вложив меч в ножны, Ланори порылась в кармашках пояса, откуда выудила три мотка короткого и тонкого, но крепкого троса. Расправив два, обвязала себе запястья, а конец третьего импровизированного каната крепко сжала в ладони. Не задумываясь над собственным безрассудством, следопыт прыгнула к одному из тугих кабелей подъёмника. Схватившись за него свободным концом троса, девушка подтянула себя в полёте и крепко ухватилась за кабель ногами. От столкновения кабель зашёлся дрожью; по шахте пронеслось эхо.

Начиная снижение, Ланори надеялась, что проходившие испытание на прочность ботинки не дадут кабелю добраться до её кожи. Боль, однако, уже ощущалась.

Следопыт ускорилась, юркнув во тьму. Исследовав пространство под собой при помощи Силы, Ланори не нашла препятствий в вертикальном шахтном стволе, за исключением опоясывавших стены металлических стоек, которые сменивали друг друга через равные промежутки.

Дно приближалось быстрее, чем ожидала Ланори, и потому пришлось сжать кабель ногами и затянуть его своей верёвкой. Всё же она слегка ошиблась и ударилась об кабину подъёмника, что выбило из неё дух, не говоря о шуме, который могли услышать все, кто находился поблизости. Тем не менее, не последовало никакой тревоги, никакой реакции. Отдышавшись, Ланори опустилась между стеной шахты и кабиной.

При виде горнодобывающего туннеля ей сразу же вспомнились катакомбы под центральной башней Нокса. Редкие мерцающие огоньки вдоль узкого коридора, ведущие в двух направлениях, грубо выполненные стены и потолок… Хотя одно отличие имелось: повисший здесь жар. Он исходил откуда-то снизу, опаляя и без того потрёпанные ботинки. А вот слева, казалось, что-то наполняет коридор заметным свечением.

Что-то двигалось по коридору прямо к ней. Как и происходило в таких ситуациях, Ланори выставила перед собой меч, но он не помог: то был поток горячего воздуха, отбросивший Ланори на землю. Перевернувшись набок, следопыт попыталась перевести дух, но грозный подземный ветер не дал ей этого сделать. Обжигающий порыв – несомненно, результат резкого перепада температуры – затронул и одежду, и кожу. Ланори плотно закрыла глаза.

Солнечное пятно силилось испечь её живьём.

Огненная буря, рыча, пронеслась по коридору, а затем исчезла, и следопыт облегчённо вздохнула.

От неё исходил пот.

Открыв глаза, Ланори попыталась встать, но тут её прямо в голову поразил тяжёлый камень. Собрав все свои способности в Силе, чтобы отклонить травму, однако было уже поздно.

После краткой вспышки боли всё вокруг потемнело.

Кровоязва – комочек тени с зубками. Его длиннющие щупальца, на вид тонкие и хрупкие, обвивают её. Она отрывает оба завитка от существа, и в нос тут же ударяет запах, напоминающий покрытые травой равнины в окрестностях храма Бодхи, где Ланори проводила долгие летние дни вплоть до заката, погружаясь в музыку и общаясь с семьёй. Кровоязва атакует вновь и вновь, работая оперёнными крылышками без какого-либо шума, поднимая в воздух пыль. Ланори посылает в существо неуклюжий удар, и кровоязва стрекочет в ответ: его щупальца потеряли свою жертву, а клыки хватают лишь пустоту.

Зубы – вот что жизненно важно для них. Крылышки, усики-щупальца, вся туша давали кровоязвам возможность видеть и летать. Зубы же придавали им форму.

Зверёк нападает вновь. Шею Ланори окропляет что-то тёплое – кровь – вот только кому она принадлежит, странница понимает не сразу. Паника постепенно сходит на нет. Ланори безоружна, но Сила по-прежнему с ней. И хотя природа взаправду наделила этих существ иммунитетом к ментальным Силовым атакам, юная дже’дайи обучалась и боевым искусствам в Став Кеше.

Она сжимает кулак, собирает Силу, и высвобождает энергию на кровоязву.

Его сокрушает с такой лёгкостью, что земля осыпается тоненькими конечностями поражённого зверька, которые мгновенно обгорают в лучах заходящего солнца. Тушка падает, и существо заходится в вопле, который вскоре обрывается смертью. Ланори осматривает свои раны. Кровотечение не настолько серьёзное.

Не желая сталкиваться с другими кровоязвами, она спешит к пирамиде.

Город так и сочится историей. Ланори в восторге от глубины прошлых лет, однако, она также начинает чувствовать нечто за пределами происходящего и уже минувшего, что-то, что существует отдельно. Оно не физический объект – не идёт от земли, не висит в воздухе – но странницу будто атакует потоп, придавливая толщей воды. Зубы выбивают дробь, сердце ухает куда-то в пустоту. Самое восхитительное, что может только настигнуть. Страх.

Ничто не остановит её. Она продолжает погоню за Далом, изучая оставленные им на гонимых ветром песках следы. И, едва различимые отпечатки исчезают, в дело вступают инстинкты, ведущие Ланори вперёд. Вот то место из её снов. Это всё ещё Тайтон… но в прошлом, в настоящем или в будущем? Это всё ещё её дом… но почему ощущение дома приходит откуда-то издалека? Обитающая здесь мощь будто бы отделена от Великой Силы, живёт своей собственной жизнью, и тогда Ланори взывает к самой Силе, которая всегда рядом, всегда такая… сильная, готовая защитить.

Вопросы юной дже’дайи остаются без ответов.

«Я не приму это место», – подумала она. И неудивительно, а в то же время и печально, что Дала потянуло именно сюда.

Руины настолько древние, что большую их часть похоронило время, воздействуя ветром и песками, дождём и солнцем. И всё же тут и там среди небольших холмов, а то и в неглубоких низинах торчат верхушки пирамид, наклонившиеся во все стороны стены, или в самой земле зияют воронки.

Вот тёмные ямы-то и источают странную энергию. А следы Дала, тем времени, вели в одну из них.

Не взвешивая все «за» и «против», странница начинает спуск.

Маленький светостержень, что Ланори всегда носит с собой, горит ровно, но всё же слабо – на расстоянии почти ничего не видно.

Ланори кожей ощущает чужеродность подземелий. Всё, что она ранее познала из сотворённого разумными существами, было создано населявшими ныне планету расами – от людей до вуки, от тви’леков до катаров, и многими другими. Их наружность может отличаться, хотя базовая физиология остаётся одинаковой. Катары, как правило, не выходят ростом, в то время как вуки, наоборот, – самые высокие из тайтонских народностей, и всё же благодаря схожести между всеми расами места их проживания и работы изначально создаются как универсальные, то есть в совместном пользовании подходят всем.