— Больно было?

От любопытного взгляда Летти не укрылись синяки у нее на запястьях. Кейдре вспомнила, как в кровь расцарапала норманну лицо, и он вынужден был поймать ее руки. Неожиданно для себя она встала на его защиту:

— Нет. Не больно.

— Может, хочешь сегодня отдохнуть? — Летти покладисто сменила тему беседы. — Никто ничего не заметит!

— Я собиралась помочь готовить обед — как всегда. — Кейдре твердо посмотрела в лицо Летти. Та небрежно дернула плечиком и вдруг подмигнула с самым игривым видом:

— Ты мне вот что скажи: это правда, что у него эта штука огромная да твердая — как у быка?

Кейдре промолчала. Никогда в жизни она не станет обсуждать вслух такие вещи!

Рольф на миг задержался возле своего кресла, окинув взглядом зал, и с разочарованием обнаружил, что Кейдре так и не появилась.

Хватит, пора взять себя в руки! Он получил то, что хотел, овладел ею и насытил свою страсть. Теперь самое время выкинуть ее из головы и не поддаваться мороку последних дней.

Он уселся на свое место, и Алис, как всегда, поспешила наполнить его кубок. Он не видел ее с прошлого вечера. Ее миниатюрное личико показалось Рольфу высеченным из белого мрамора; наливая вино, она старательно избегала смотреть ему в глаза.

Наплевать! Он здесь хозяин, и Алис не имеет права возмущаться даже в том случае, если он станет пользоваться правом первой ночи у каждого из своих вассалов, получивших от него кусок земли. Кейдре так и не вышла к столу, и он не смог подавить вспышку тревоги. Прошлой ночью они «трудились» на равных, а ведь Кейдре далеко не так сильна, как он! Вдруг она заболела или не смеет появиться на людях из-за синяков? А может, она снова решила взбунтоваться?

Кейдре казалось, что она не переживет этот день. Понурившись, она брела по двору, совсем позабыв о том, что опоздала к обеду. Ей не давал покоя какой-то глубинный животный страх перед будущим и черная тоска, терзавшая сердце. Кейдре не понимала, что с ней творится. Она должна была испытывать облегчение, так как пережила самое ужасное и стала женой другого человека. Это не только защитит ее от посягательств де Варенна, но и придаст ей более высокий статус. А если вспомнить о тайном договоре, заключенном с Гаем Ле Шаном, она имела полное право считать себя счастливой!

— Кейдре! Кейдре!

— Что случилось? — Она с тревогой всматривалась в лицо Фельдрика, из последних сил спешившего к ней вверх по холму. Он вернулся еще вчера — она видела его на свадьбе.

Фельдрик остановился, чтобы перевести дух, и воскликнул:

— Мой мальчишка болен! Ты не пойдешь взглянуть?

— Конечно! — кивнула Кейдре и, не обращая внимания на двух рыцарей, оказавшихся около нее, поспешила за дядей вниз, к деревне. Конечно, болезнь его сына была лишь предлогом — скорее всего он еще вчера вечером пытался подобраться к ней, чтобы передать сообщение от братьев. Горе и тоска отступили: тревога за братьев вернула Кейдре к жизни. Едва дождавшись, пока они с Фельдриком окажутся достаточно далеко от чужих ушей, она приказала ему говорить все как есть.

— Это Альби! Он хотел с тобой потолковать! Альби, переодетый слугой, дожидался ее на мельнице.

— Что случилось? — первым делом спросила она. — С ними все в порядке?

— Да, да, успокойся!

— Слава Богу!

— Эду срочно нужны сведения. Ты успела что-нибудь раздобыть?

— Нет… — Кейдре невольно покраснела.

— Тебе все еще не удалось затащить норманна в постель? — спросил Альби.

Значит, брат рассказал ему обо всем… Кейдре готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Эд прислал тебя, надеясь, что я успела что-то разузнать? Но это же слишком скоро!

— Наше время на исходе — через семь недель мы поднимем мятеж. Скажи хоть что-нибудь толком!

— Альби… — Кейдре с трудом выдавливала из себя каждое слово. — Боюсь, мне нечем вас порадовать! Норманн выдал меня за своего вассала! — Из ее глаз снова полились слезы.

Альби опешил, а потом смачно выругался и грубовато похлопал ее по плечу.

— Прости, мне очень жаль.

— Но это еще не все, — всхлипывая, продолжала Кейдре. — Норманны до сих пор придерживаются своих безбожных обычаев, и Рольф потребовал себе право первой ночи!

— Что? — встрепенулся Альби. — Черт, вот это хорошая новость!

— Но я так ничего и не разузнала.

Кейдре было обидно и больно. Ее изнасиловал какой-то чужак, и это у них считается доброй вестью? Черт бы побрал ее братьев заодно с Альби!

— Ты что, не понимаешь? Если тебе хватит ума и изворотливости, ты можешь стать любовницей эрла, а значит, не все еще потеряно! Ты должна это сделать, Кейдре! Чтобы вернуть Эльфгар, нам до зарезу нужно знать все, что ты выведаешь у норманна в постели!

Кейдре не пыталась объяснить своему старому другу, что при одной мысли об этом ей становится тошно. Рольф взял ее силой и после оставил с той же небрежностью, с какой отдал в жены Гаю. Он просто воспользовался ею, как и ее братья, но никого не интересовало то, что творится у нее в душе. Пропади они все пропадом! Она одна, одна в целом мире!

— Ну, мне пора, — заметил Альби. — По крайней мере я могу доложить им, что первый шаг уже сделан. Помогай тебе Бог, Кейдре!

Но Кейдре была слишком зла на Альби и на своих братьев, чтобы попрощаться с ним как следует. Ее терзали гнев и обида. Она дала себе слово ни за что на свете не становиться любовницей Рольфа де Варенна, но даже эта тайная клятва не вернула ей душевного покоя.

Рольф моментально почувствовал, когда Кейдре вошла в зал. Обед уже подходил к концу, когда у дальнего конца стола мелькнула ее рыжая головка, и затем она села, не глядя в его сторону.

Рыцарь обостренным чутьем уловил сразу несколько вещей: и то, как напряженно замерла у него под боком Алис, и как затихли разговоры за столом. Однако он не в силах был оторвать взгляд от вошедшей.

Кейдре с трудом сдерживала нервную дрожь. Стоило ей показаться в зале, и все как один уставились на нее, разинув рты. Только не поддаться, только не выдать перед ними свой испуг!

Она была не в силах проглотить ни крошки и не сразу сообразила, что допустила оплошность, направившись к своему привычному месту в нижнем конце стола, рядом с наименее знатными вассалами, тогда как ее муж Гай — правая рука их господина и сидит возле него. Судя по тому, что Гай уже встал и направлялся к ней, он тоже заметил ее ошибку.

Рыцарь молча встал у нее за спиной, и Кейдре почувствовала, что краснеет. Кто-то не выдержал и прыснул в кулак.

— Будьте добры, миледи, занять место возле меня, — спокойным голосом попросил Гай.

Его сдержанность вызвала у Кейдре горячую благодарность.

— Ты не перепутал, Гай, она точно твоя жена? — игриво поинтересовался Бельтайн. — Может, стоит отвести ее в спальню да проверить?

Этот недвусмысленный намек на то, что первая брачная ночь досталась не ему, а Рольфу, вызвал за столом дружный хохот. Гай и его жена застыли на месте. Виновник этого смеха и не подумал вмешаться, он даже не смотрел в их сторону — правда, и не очень-то веселился заодно с остальными.

— Ты ответишь мне за это! — отчеканил Гай и повел Кейдре к своему креслу. Ательстан вежливо подвинулся, и Кейдре села на скамейку, в этот миг больше всего желая провалиться сквозь землю от стыда.

— Что-то наш добрый рыцарь распетушился! — как ни в чем не бывало продолжал паясничать Бельтайн. — Ну ничего, уж мы-то знаем, как его развеселить!

Ему ответили новым взрывом хохота, и Гай угрожающе приподнялся, но прежде чем он успел открыть рот, Рольф рявкнул:

— Довольно!

Кейдре сидела ни жива ни мертва, не смея поднять голову, а Рольф продолжал все так же сурово:

— Я не допущу поединков между своими людьми! Если Бельтайн оскорбил жену Гая, — де Варенн по-прежнему не смотрел в ее сторону, — то он перед ней извинится. — С этими словами он встал из-за стола и вышел.

Жена Гая! Он сам назвал ее женой Гая!

— Кейдре оскорблена до глубины души, — провозгласил Гай перед затихшей аудиторией. — Валяй, Бельтайн, извиняйся, не заставляй меня нарушать приказ нашего господина!