Неужели это...

— Во-о-о-р-р-ры! — пророкотал разъяренный голос.

Из колючей стены вырвался огромный язык пламени.

Ветки вспыхнули, на нас пахнуло жаром. Железный конь заржал и встал на дыбы. Пак чертыхнулся, схватил меня за руку и потянул обратно.

Мы бросились за странной девчонкой и ее широкоплечим другом, а раскаленный воздух жег нам спины.

— Воры! — рычал жуткий голос, не отставая. — Я чувствую ваш запах! Слышу, как вы пыхтите и как стучат ваши сердца! Верните украденное!

Железный конь скакал за нами и кричал, что прикроет меня от огня.

— Отлично, — выдохнул Пак. — Просто великолепно. Я ненавижу пауков. Ненавижу ос. Но знаешь, кого я ненавижу больше всех?

Позади снова раздался рык, и пламя опалило колючки у нас над головами. Я сморщилась, пробегая под дождем из угольков и горящих веток.

—

— Напомни мне прибить Грималкина, когда встретим его в следующий раз.

Туннель все сужался, пока не стал тесным и низким коридорчиком, уводящим во тьму. Пригнувшись, мы заглянули туда. В конце виднелась дверь, и, кажется, она только что захлопнулась.

— Там есть выход!

Я посмотрела на Пака, и тот нетерпеливо кивнул.

— Ну и чего ты ждешь? Вперед!

— А конь?

— Протиснется.

Он подтолкнул меня, но я уперлась.

— Давай, принцесса! Если Огнежар на нас чихнет, мало не покажется!

— Я коня не брошу!

— Не волнуйся, принцесса.

Я не поверила своим глазам. На месте железного фейри стоял человек. Темнокожий, мощный, с квадратной челюстью и кулаками размером с бочонок. На нем были джинсы и черная футболка. Кожа туго обтягивало бугры мускулов и стальные нити сухожилий. Дреды у него на голове напоминали гриву, а глаза по-прежнему светились багровым огнем.

— У меня тоже есть парочка трюков в запасе, — В голосе коня прозвучала чуть заметная усмешка, — Идите, а я за вами.

Раздался страшный треск, и над стеной лабиринта поднялась голова дракона на длинной гибкой шее. Чудовище оказалось больше, чем я думала. Его вытянутую зубастую морду покрывала переливчатая черно-зеленая чешуя, между изогнутыми желтоватыми рогами, как в рамке, виднелось небо. Миндалевидные глаза цвета красного золота оглядывали лабиринт. В них светились ум и хитрость.

— Я вижу вас, воришки!

Робин толкнул меня, и я упала в нору, ободрав руки и колени. В тело впились шипы. Проклиная все на свете, я подняла голову. Из темноты на меня смотрела пара знакомых золотистых глаз.

— Скорее, человек! — прошипел Грималкин и рванул вперед.

Проход стал еще уже, шипы обдирали мне спину, цепляли за одежду и волосы. Я пробиралась вслед за котом, точно краб. Сзади пыхтели Робин и Железный конь. Я кожей чувствовала драконий взгляд. В рукав вцепилась колючка. Проклятье! Мы ползем слишком медленно! Впереди виднелась красная дверь, надежда на спасение. Такая далекая! Грималкин подбежал к ней, но вдруг резко остановился, прижал уши и зашипел.

— Зверобой!

Н

а двери желтел сухой пучок цветов, похожих на крошечные солнышки.

— Фейри не могут сюда войти. Скорее сними его!

— Горите, подлые воришки!

В коридор ворвался огонь, настоящий ураган жара и ярости. Я отшвырнула зверобой и влетела в дверь, а следом ввалились Пак и Железный конь. Пламя скользнуло у меня над головой, опалив спину. Я распласталась на холодном цементном полу, жадно хватая ртом воздух. Дверь захлопнулась, и вокруг стало темно.

Я лежала на цементе, чувствуя одновременно и жар, и прохладу. Ощущение было странное. Шея, плечи, икры горели от ожога, но пол так холодил щеку и живот, что я начала дрожать. Слева и справа, кряхтя и цедя проклятия, поднимались на ноги Пак и Железный конь.

— Ну и заваруха, — сказал Пак, помогая мне встать — Клянусь, встречу этих двух ребят — скажу им пару ласковых. Если решил украсть что-то у гигантского огнедышащего ящера с памятью, как у слона, лучше иметь в запасе хитроумную загадку или подождать, пока он из дома не отлучится. И кто, черт побери, зверобой на дверь повесил? Похоже, нам тут не рады.

В темноте щелкнул фонарик. Я зажмурилась, прикрыла глаза рукой и разглядела за ослепительным светом три фигуры. Я узнала девочку с мохнатыми ушами и ее зеленого друга. Третий был долговязый, с неряшливой козлиной бородкой. Изо лба у него торчали кривые рожки. В одной руке он держал фонарик, а в другой — крест, подняв его, точно охотник на вампиров.

Пак рассмеялся.

— Жаль тебя огорчать, но это не поможет, если только ты не священник. Как и соль, которую ты рассыпал по полу. Я тебе не какая-нибудь нечисть.

— Проклятые фейри! — выплюнул парень с бородкой. — Как вы сюда проникли? Убирайтесь подобру-поздорову. Она вам кишки выдерет и струны из них сделает.

— Ну, с этим есть одна проблемка, — заметил Пак с притворным сожалением. — Видите ли, прямо за дверью стоит разъяренная рептилия, которой не терпится превратить нас в шашлык. А все из-за того, что вам хватило ума стащить что-то у дракона.

Он вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Надеюсь, вы знаете, что драконы никогда не забывают воров? Что вы украли?

— Не твое дело, фейри! — огрызнулся бородатый, — Я что, неясно выразился? Валите отсюда!

Он сунул руку в карман, вытащил три гвоздя и сжал их так, что костяшки пальцев побелели.

— Может, до вас лучше дойдет, если вам морды расцарапать железом?

Я шагнула вперед, осадив Робина строгим взглядом, пока он не затеял драку.

— Успокойтесь. — Я примирительно подняла руки, — Нам от вас ничего не нужно. Мы только хотели выбраться из Дебрей.

— Уоррен! — Девочка вытаращила на меня глаза, — Это же она!

Все уставились на меня.

— Ты? — прошептал Уоррен. — Ты — дочь Оберона, полукровка. Принцесса из Летнего королевства.

Железный конь зарычал и подвинулся ближе ко мне. Трое друзей отпрянули.

— Откуда вы меня знаете?

— Она тебя ищет. Половину изгнанников отправила за тобой.

— Не спеши, козлик, — Пак поднял руку. — Кто эта загадочная «она»? Ты кого имеешь в виду?

Уоррен глянул на него со смесью ужаса и восхищения.

— Ее, конечно. Хозяйку этого места. Значит... если это дочь Оберона, ты — тот самый... Плут Робин?

Пак улыбнулся. Уоррен шумно сглотнул, и его кадык дернулся.

— Но... — Бородатый парнишка поглядел на коня. — О нем она ничего не говорила. Кто это такой?

— Он воняет! — прогремел зеленокожий подросток и оскалился, открыв редкие, похожие на пеньки, зубы. — Углем и железом.

Уоррен вскинул брови.

— Черт! Это же один из них. Железный фейри! Ей это не понравится.

Железный конь подобрался.

— Он со мной, — быстро вставила я, — Он вас не обидит, обещаю. А о ком вы все время говорите?

— О Лэнанши, — сказал Уоррен таким тоном, будто я сморозила какую-то глупость. — Темной музе, Королеве изгнанников.

Брови Пака поползли вверх и почти скрылись под волосами.

— Шутишь?

Он никак не мог решить, то ли поморщиться, то ли усмехнуться.

— Лэнанши уже королевой себя возомнила? Титания будет в восторге!

— Кто такая Лэнанши? — спросила я. Пак все-таки поморщился, тряхнул головой и мрачно взглянул на меня.

— Плохие новости, принцесса. Когда-то Лэнанши была одной из самых могущественных фейри в Небывалом. Ее прозвали Темной музой, потому что она вдохновляла великих музыкантов, поэтов, актеров. Кое-кого из них ты знаешь. Джимми Хендрикс, Джеймс Дин, Курт Кобейн.