«Плоть слаба.
Должна остаться лишь сила».
Теперь здесь остались только лоялисты. Рота за ротой, тысячи их заполонили все непомерное пространство зала. Морвокс чувствовал, что они истощены до предела, — и без того спертый воздух пропитался запахом пота, результатом многодневных непрерывных боев в мерзкой дыре Меламара. Кто-то носил оливково-зеленую форму частей Ферика, запачканную кровью и маслом; другие были облачены в черную форму Галамотского бронетанкового полка. Строй замыкали сохранившие верность солдаты из гарнизона Шардена, не расставшиеся со своими жемчужно-серыми одеждами. Морвокс знал, что те смертные, которых он спас в Меламаре Секундус, тоже были где-то здесь, готовые ринуться в бой с именем Императора на устах.
Танковые колонны собирались в центре. Двигатели работали вхолостую, но из выхлопных труб по-прежнему валил густой дым. Для генерального наступления Раут собрал сотни боевых машин — они были отозваны с линии фронта, спущены под землю на грохочущих грузовых лифтах и отправлены по лабиринту переходов к точке сбора. Морвокс знал, что должна была прибыть еще вторая, более крупная группировка тяжелой техники под командованием смертного генерала Нефаты. Но они так и не пришли, и сержант понятия не имел, почему.
Позади всей армии, возвышаясь над рядами танков, во мраке вырисовывались очертания трех титанов класса «Гончая». Они излучали ауру абсолютного превосходства, и ничто в этом зале не могло затмить их величия. Каждая из машин замерла на двух выгнутых назад ногах, а могучие орудия держались на широких скошенных плечах. Их тупоносые головы, походившие на ощетинившиеся собачьи морды, светились оранжевыми огнями кокпита. Они высились над солдатами, словно часовые, и позы ясно сообщали о сокрытой внутри жажде уничтожения.
Техноадептам Механикус едва удалось завести «Гончих» в разгрузочное депо. Жрецы Марса подошли к делу со всей своей изобретательностью, и тысячи тонн каменной кладки были разрушены, чтобы открыть проход с поверхности в подземелья улья, где царил вечный полумрак.
Теперь титаны стояли здесь, с шипением выпуская пар из сочленений и оглашая зал низким глухим рыком огромных двигателей. Впервые шагнув под своды громадных подземных туннелей, они каким-то образом стали казаться еще массивнее и еще могущественнее.
Морвокс знал их имена. «Гай Тирс», «Квиз Одио», «Ферус Арма». Как уроженец Медузы, как воин Железных Рук и как служитель Империума он любовался ими, уважая и восхищаясь исходившей от них мощью.
«Плоть слаба.
Должна остаться лишь сила».
Он отвернулся от шеренг ожидавших приказов солдат, танков и священных богомашин.
В авангарде воинства выстроились Железные Руки клана Раукаан. Девять клавов приготовились к бою, и каждый воин, облаченный в черные как ночь доспехи, держал оружие наготове. Отделение Морвокса, клав Аркс, стояло третьим слева, такое же неподвижное и непоколебимое, как и остальные. Глаза воинов зло алели в густом мраке.
В центре был клав Прим, возглавляемый Раутом, подле которого замерли Кхатир и Телак с тремя своими аколитами. Вокруг их темно-синих доспехов библиариев плясали огоньки потустороннего света. Никто не шевелился. Никто не говорил.
Перед ними возвышались огромные створки ворот высотой свыше тридцати метров, укрепленные толстыми адамантиевыми плитами. Перед тем как отступить в туннели, последние защитники заперли эти двери, наглухо заварили их и установили дополнительные засовы. Величественная имперская аквила, некогда украшавшая створки, теперь была осквернена и изуродована пурпурными прожилками, но даже так ее вид придавал воинам сил.
По ту сторону ворот лежали сами туннели, протянувшиеся на многие километры и переполненные занявшими оборону солдатами.
Морвокс чувствовал, как бьется его первичное сердце — размеренно и неспешно. Несмотря на непрекращающиеся бои, он был предельно сосредоточен, насторожен и готов ко всему. То, что ждет их впереди, станет самым суровым испытанием стратегии Раута, и все собравшиеся в зале это понимали.
+Воины Раукаана.+
Раздавшийся в голове голос принадлежал главному библиарию Телаку. Морвокс знал, что его слышит каждый воин клана.
+Я видел то, что ждет нас за этими дверями. На дальнем конце, там, где туннели упираются в основание Капитолия, ворота еще открыты, и через них рвутся создания Архиврага. Эти ворота и есть наша цель. Все остальное вторично.+
Никто из Железных Рук не ответил. Каждый впитывал информацию молча, оставаясь так же недвижим, как воздух вокруг них.
+Что бы Кхатир ни сказал им, смертные дрогнут перед тварями в туннелях. И пусть. Сохраните свой гнев для врага. Мы обязаны взять эти ворота.+
Выражение лица офицера Имперской Гвардии — того, кого звали Мариво, — промелькнуло в разуме Морвокса. Он вспомнил, как истово тот сражался, вспомнил его полные непоколебимого рвения глаза и светлые волосы.
«Мы готовы служить, мой лорд».
Морвокс отогнал образ обратно в глубины разума. Его место занял посыл Телака.
«Смертные дрогнут… Ну и пусть».
— Верные солдаты Шардена! — взревел Железный Отец Кхатир — единственный голос на всем этом колоссальном пространств. Из всех Железных Рук он один повернулся лицом к объединенному воинству, и его глаза яростно пылали алым. На его потускневшем доспехе играли бесконечные тени подземелья Меламара, отчего тот блестел и переливался, словно покрытый тонкими полосками стали.
— Испытание грядет! И в нем — слава! Слава ждет вас!
Его голос резонировал под сводами зала, усиленный вокс-модулями шлема. Он, словно в барабан, бил по земле, эхом отражался от колонн, разрывал пустоту под невидимой в темноте громадой крыши.
Не ведайте жалости к врагам! — гремел Железный Отец, высоко воздев над головой молниевые когти. Смертоносные лезвия выдвинулись из перчаток, охваченные праведным пламенем. — Ненавидьте тех, кто опорочил это место! Пусть ваш гнев пылает, и тогда каждый ваш удар найдет свою цель. С каждым вашим шагом их зараза слабеет. Вы будете орудием спасения Шардена. Вы станете бессмертными героями этого мира!
Морвокс не шевелился. Слова Железного Отца накатывали на него. Он слышал тихий шепот одобрения, прокатившийся по рядам людей.
Сержант знал, что происходит. Голос Кхатира, в который были искусно вплетены неуловимые нейрометки, придаст людям сил. Их уставшие конечности будут казаться им легче. Обвислые челюсти снова сложатся в звериный оскал, а ослабевшие руки вновь крепко сожмут рукояти лазганов.
Морвокс и сам не был защищен от этого. Он почувствовал, как учащается его сердцебиение. В кровь хлынул адреналин, подготавливая воина к будущему сражению. По всему телу механические имплантаты заканчивали самодиагностику и настраивались на то, чтобы выдать максимум убийственной мощи.
— Для тех, кто отринул священный свет Императора, нет иного конца, кроме смерти! — Когти Кхатира вспыхнули еще сильнее. Дрожащие голубые языки пламени лизали металл его доспеха. — Только полное, тотальное истребление, ибо эти изменники забыли первую и святейшую из истин: Император защищает лишь верных Ему!
«Император защищает…» Эти слова, известные каждому ребенку в каждом городе на каждой планете всего безграничного Империума, всколыхнули смертных, отчего поднялся низкий рокот согласия.
— Те из вас, кто падет сегодня, станут мучениками! — Голос Кхатира был подобен грому, а сам Железный Отец со звоном сжал кулак. — Их души вознесутся к самому Повелителю Человечества и воссоединятся с Его святой сущностью. А те, кто дрогнет, поддастся сомнениям, отступит, станут предателями, ничем не лучше тех, кого мы пришли убивать.
Рокот превратился в волну злого ворчания. Люди воодушевились. Нейроораторское искусство Кхатира делало свое дело. Морвокс сощурил глаза, ожидая сигнала к началу атаки.
— Ни шагу назад!
Кхагир сжал второй кулак.
— Никакой жалости!
