Валиен почувствовал, как слабеет его хватка, и внезапно рука соскочила с края щели. Животный ужас объял агента, перебивая все его навыки самоконтроля и ментальные защитные барьеры. Валиен задохнулся, мир вокруг зашелся ходуном, в глазах потемнело. Он почувствовал, что вот-вот потеряет опору и упадет.

Агент быстро отвел глаза от жуткого зрелища — получилось с трудом — и попытался собраться с духом. Слабость волнами накатывала на него, тисками сжимая голову и лишая сознания.

Свободной рукой Валиен коснулся груди и, нащупав надрез чуть ниже сердца, приступил к приготовлениям.

Но как только он это сделал, появились демоны. Он не видел, откуда они возникли, — будто материализовались прямо из воздуха. Твари закричали и устремились к щели в стене, словно ракеты к своей цели.

Валиен заметил первого демона, когда уже было слишком поздно — существо явилось за ним.

Оно было прекрасным — безумно, безумно прекрасным.

Валиен не успел сделать то, для чего проделал столь долгий путь, — тварь молниеносным рывком выдернула его из трубы.

Он ощутил, как когти впиваются в его плечи, пронзая плоть и кости. Сильный запах мускуса ударил ему в ноздри, затуманивая разум, но лишь усиливая внезапную агонию. Валиен чувствовал, что парит в воздухе, выброшенный из своего убежища. Смутно, словно во сне, он слышал вопли ярости смертных культистов внизу.

Когти демона разрывали на части его броню и полосовали и без того измученное тело, но в какой-то момент, будто насытившись, тварь отшвырнула агента.

Отчаянно цепляясь за последние крупицы сознания, Валиен успел заметить, куда летит. Пустой трон рванулся ему навстречу, и ужас зарождался меж его подлокотниками.

И прежде, чем упасть на него, Валиен успел сделать лишь две вещи. Сперва он закричал…

Раут чувствовал, как внутри него разгорается гнев — чистый, яростный, неукротимый. Его армия была вновь собрана и готова штурмовать ворота — неудачное время для плохих новостей.

— Как это понимать? — спросил он, едва контролируя собственный голос. — Что значит «он хочет обсудить условия»?

— Он приказал своим войскам оставаться на местах, — ответил Кхатир, — до тех пор, пока не будут удовлетворены некоторые его требования.

Они стояли у основания огромных ворот, ведущих внутрь Капитолийского шпиля. С ними были лишь Телак и Дозеф Иманол — остальные Железные Руки уже выстроились для нападения по всей площадке перед воротами. Шеренги смертных солдат расположились позади космодесантников — они заметно поредели, но по-прежнему представляли собой внушительную силу.

Кхатир был зол не меньше Раута. Иманол, сержант-ветеран клава Прим, молча наблюдал за разговором. Его терминаторский доспех с ног до головы был залит кровью и демонической слизью. Телак тоже безмолвствовал. Его усталость и истощение чувствовались буквально физически.

— Я с него шкуру спущу, — прошипел Раут, сжимая огромные кулаки.

— Его можно подчинить! — рыкнул Кхатир. — Разрешите мне заняться этим.

Раут думал о том же самом. На мгновение он представил, как прорывается сквозь ряды защитников Нефаты и силой отнимает у того командование над драгоценными танковыми батальонами. Такой вариант вполне возможен.

Он повернулся к Телаку, слегка уняв свою пылающую жажду мести.

— Что с Капитолием? — спросил он.

— По-прежнему ничего, — ответил библиарий. — Он закрыт для меня.

— Ты сказал, что сущность внутри растет, становится сильнее, — напомнил Раут. — Сколько у нас времени?

— Несколько часов. Может, меньше. Тысячи душ принесены в жертву. Грань между мирами стирается.

Раут глубоко вдохнул. Его раны еще не успели затянуться, но боль от них была ему приятна.

— Нам нужны танки Нефаты, — настаивал Кхатир.

Иманол неспешно кивнул.

— Он прав, командир, — сказал ветеран. — Врагов слишком много, мы не сможем сами убивать их достаточно быстро.

Раута одолевало раздражение. Вся кампания строилась на объединенных усилиях всех ее участников. Смертные должны были оттянуть на себя основные силы врага, позволив Железным Рукам устранить реальную угрозу — порождений Архиврага, с которым ни одному простому человеку тягаться не по силам.

— О чем он думает? Он считает, что мы пошли на это без причины? — взревел Раут и едва не ударил со всего размаха перчатками по поверхности ворот. — Он думает, что нам легко? Что мы здесь развлекаемся?!

— Он слаб, — заметил Кхатир. — Позвольте мне убить его — и я приведу необходимые нам танки.

— У нас нет времени, — парировал Телак. — Он в пустошах, а мы здесь, под землей… Мы должны штурмовать шпиль.

— Нам не справиться без техники, — коротко высказался Иманол.

На мгновение Раута охватило смятение. Он разрывался между двумя одинаково неприемлемыми вариантами. Часть его рвалась немедленно распахнуть ворота, ворваться в шпиль и прорубить путь наверх, наплевав на последствия возможного провала. Другая же требовала возмездия за предательство Нефаты, требовала вздернуть смертных и заставить их выполнять свой долг.

Для него, ветерана Железных Рук, взращенного в холодном и мрачном мире и одаренного генетическим наследием сурового примарха, из этого и состояла вся жизнь — из ярости и долга. Если когда-то он и мог помыслить о чем-то ином, то это давно осталось в прошлом. Преобразование сделало свое дело, искоренив в нем последние признаки слабости.

«Остается лишь сила…»

— Мы отступим, — объявил Раут, и слова эти горечью обожгли его искусственное нутро. Но решение было принято, и он почувствовал, как его улучшенная нервная система настраивается на скорый бой. — Двигаясь быстро, мы вернемся в пустоши и силой заберем танки, после чего атакуем шпили. Мы успеем, если выдвинемся сейчас же, без колебаний и промедлений.

Раут повернул голову к Телаку. Изгибы его керамитового шлема блестели в темноте.

— А что касается предателя Нефаты… — продолжил он. — Никакой жалости. Не щадить никого. Весь этот мир слаб и порочен, но когда мы закончим здесь, я очищу его. И через тысячу лет в Империуме будут помнить о судьбе Шардена. Мы покажем людям цену слабости. Пусть это будет им наглядным примером.

Раут уже не говорил — он рычал диким зверем. Он двинулся в сторону туннеля, ведущего к позициям Нефаты, зная, что в грядущем бою его ярость лишь разгорится еще сильнее. Кхатир и Иманол тоже понимали и одобряли это.

Только Телак оставался спокоен.

— Подожди, — сказал библиарий, неожиданно вскинув руку.

Раут едва не пропустил его слова мимо ушей, но что-то в тоне Телака заставило его остановиться.

— Слушай, — сказал Телак.

Раут так и поступил.

Далеко наверху взорвалось что-то колоссальное. Усиленный слух Раута уловил приглушенные раскаты мощных взрывов с другой стороны ворот. Мгновенно заработали звуковые фильтры его шлема, определяя местоположение и силу детонаций.

Потоки данных хлынули в тактические системы доспеха — руны целей, обозначения сигналов связи, энергетические всплески. Взрывы продолжались. И они становились сильнее.

— А это что еще такое? — спросил клан-командир.

Нефата шагал вдоль кряжа по направлению к своим танковым колоннам. Вечно бдительная свита следовала за ним по пятам, держа лазганы. Лорд-генерал отобрал этих людей из остатков первой роты Ферикского полка и поручил снабдить их лучшей экипировкой, которую только можно было найти. Все они прошли несколько военных кампаний и в подготовке ничем не уступали любым иным бойцам под началом генерала, но все равно они нервничали, в любой момент ожидая нападения.

Нефата не разделял их беспокойства. В пяти сотнях метров впереди даже сквозь пепельную завесу виднелась огромная фигура «Меритус Кастигацио», величественная и монументальная. Даже сейчас, неподвижный и дремлющий, титан класса «Владыка войны» внушал ужас и трепет. Другая боевая машина Лопи, «Террибилис Виндикта», молчаливым стражем стояла у противоположного края бронетанковой группировки.