Волк чихнул и покачал головой, скривив губы в отвращении.

– Давай двигаться дальше. Я не могу ничего уловить кроме этого отвратительного запаха.

– Подожди, — приказал я и опустился на колени в траву у края воды, раздвигая растоптанную растительность. Следы хобиев были повсюду, но в траве было мелкое углубление, которое слабо напоминало …

– Тело, — пробормотал я, когда Волк посмотрел через мое плечо. — Здесь лежало тело, на животе. Но не хобии. Моего размера.

– Ты уверен? — прорычал Волк. Опустив морду, он обнюхал место, на которое я указал и снова чихнул, качая головой. — Тьфу, я не могу учуять никакой запах, кроме вони хобии.

– Они окружили его, — размышлял я, прокручивая сцену в голове. — Должно быть, оно выбралось из воды, подтянулось на берег, затем упало здесь. Нет, не только одно. — Я провел пальцами по траве. — Здесь было другое. Два тела. Вероятно, хобии нашли их, когда они были бессознания.

– Хобии не являются чьими-либо друзьями, — серьезно проговорил Волк. — И они едят почти все. Возможно, ничего не останется, когда мы их нагоним.

Я проигнорировал Волка, хотя холодная ярость, горящая глубоко внутри меня, заставляла взять меч и снести голову ни одному живому существу. Я следовал дальше по следам на берегу, ясно представляя разыгравшуюся здесь сцену.

– Они поволокли их, — продолжал я, указывая на место, где трава была примята в одном направлении, — в лес.

– Впечатляюще, — прорычал Волк, встав рядом со мною. — И к несчастью, эти двое теперь находятся во власти кровожадных каннибалов. — Он фыркнул и взглянул в темноту деревьев. — Полагаю, это означает, что мы идем за ними.

Облегчение, неожиданное и внезапное овладело мной.

– Они все еще живы. Возможно, схвачены и над ними висит угроза быть замученными и убитыми, но на данный момент, они живы. — Я бросил на Волка холодный пристальный взгляд. — Что думаешь?

Он обнажил клыки.

– Будь осторожен, мальчик. В некоторых рассказах в конце героя съедает чудовище.

ВЫСЛЕЖИВАНИЕ ХОБИЙ через темный, жуткий лес оказалось легче, чем следовать за рекой. Они не потрудились заметать следы, а их сальный аромат цеплялся за каждый лист, ветку и травинку, на которую они ступали или задевали.

След завел нас глубоко в лес, пока, наконец, земля не пошла под склон и мы уставились на мелкий бассейн, заполненный болотистой водой. Соломенные хижины стояли на деревянных сваях, возвышаясь над мраком. А длинные копья, воткнутые в грязь, поддерживали набор укрепленных клеток, гниющих тушек и отрезанных голов.

Маленькие, бледные существа похожие на тех, что мы видели на берегу реки, роились по деревне как муравьи, в чье гнездо вторглись. Они едва доходили мне до колена. Наряду с их темными плащами и капюшонами, многие из них носили тонкие копья, по виду сделанные из костей.

Волк прорычал и пошевелился около меня.

– Отвратительные, эти хобии. И на вкус они даже хуже, чем на вид. — Он повернулся ко мне. — Что ты собираешься теперь делать. Маленький принц?

– Я должен найти Пака и Ариэллу, если они там.

– Хм. Возможно, они в том котле.

Огромный горшок висел на сваях в середине лагеря с потрескивающим под ним огнем. Ядовитые черные пары поднимались из того, что было в котле. Я покачал головой.

– Нет, — размышлял я, сразу же отбросив эту мысль. — Они оба слишком умны, чтобы так закончить свою жизнь.

– Если ты так говоришь, — размышлял Волк, пока мы обходили лагерь вокруг. — Надеюсь, что твоя вера в этих двоих не убьет тебя.

– Вот те на! — прошипел нетерпеливый голос над моей головой. — Где вы были? Я начал думать, что пес, в конце концов, съел тебя.

Волк зарычал и закружился, вытянув шею в сторону дерева, где на безопасном расстоянии с ветки на нас пялился Грималкин.

– Я начинаю уставать от твоих оскорблений, кайт ши, — бросил он, глаза светились чистой ненавистью. — Спустись сюда и скажи это. Я вырву этот высокомерный язык прямо у тебя из глотки. Раздроблю твой череп зубами, сломаю твой бесполезный кошачий скелет и съем твое сердце.

С каждой угрозой его голос становился все громче. Я положил руку на его огромное плечо и сильно сжал.

– Тихо! — предупредил я, когда он обернулся с рычанием. — Ты переполошишь весь лагерь. Сейчас нет времени для этого.

– Мудрое утверждение, — ответил Грималкин, одарив Волка ленивым, полу-прикрытым взглядом. — И принц прав, как бы мне не хотелось понаблюдать, как ты носишься за своим хвостом и тявкаешь на луну. — Волк снова зарычал, но кот проигнорировал его, смотря на меня. — Плута и провидицу удерживают в одной из внутренних хижин, все еще в бессознании, я уверен. Хобийский шаман напичкал их снотворным, так их легче будет поместить в котел, когда придет время. Они ждут, чтобы горшок достаточно разогрелся, но полагаю, что он уже почти готов.

– Тогда мы должны действовать быстрее. — Присев, я снова осматривал лагерь, говоря Волку. — Я собираюсь прокрасться сзади. Как думаешь, сможешь создать достаточно большой переполох, чтобы я смог найти остальных и выбраться отсюда?

Волк обнажил клыки в дикой усмешке.

– Думаю, что смогу придумать что-нибудь.

– Тогда жди моего сигнала. Грималкин —, — я взглянул на кайт ши, который спокойно моргнул, — покажи, где они.

Мы пробирались по краю лагеря, двигаясь беззвучно сквозь деревья и болотистый подлесок, пока Грималкин не остановился на краю бассейна и присел.

– Там, — сказал он, кивнув в левую сторону лагеря. — Хижина шамана — вторая от гниющего дерева. Та, с факелами и куриными ножками, натянутыми через вход.

– Хорошо, — прошептал я, пристально рассматривая хижину. — Отсюда я один. Ты должен прятаться —, — но Грималкин уже исчез.

Я закрыл глаза и притянул чары, создавая покров из теней, от которых будет уклоняться свет. Пока я не сделаю шума или не привлеку внимание, взгляды будут скользить мимо меня, а свет факела не проникнет сквозь мою созданную темноту.

С плащом из чар я спустился со склона в болотистый бассейн.

Здесь стояли сильные запахи нечистот: прогорклой воды, разложившихся тушек, гниющей рыбы и масляное, рептильное зловоние самих хобий. Они шипели и рычали друг на друга на своем искаженном, бормочущем языке, акцентированным одним распознаваемым словом — «хобия». Возможно, так они получили свое имя. Двигаясь от тени к тени, с осторожностью, чтобы не хлюпать теплой болотистой водой, которая впиталась в ноги, я пробирался к хижине шамана. Напевание звуков и густой, острый дым исходили из-за завесы куриных ног в дверном проеме. Тихо вытащив меч, я скользнул внутрь. Интерьер крошечной лачуги провонял грязным ладаном, жаля мои глаза и царапая горло. Приземистый, пузатый хобия сидел около одной стены на груде шкур, напевая и размахивая горящей палкой над парой неподвижных фигур. Пак и Ариэлла лежали распростертые на грязном полу, их лица бледные и впавшие, а руки и ноги связаны желтыми лозами. Когда я вошел шаман вздернул голову и в тревоге зашипел.

Быстрый как молния, он метнулся к своему посоху, стоящему в углу, но я был быстрее. Как только его когтистая рука сомкнулась на скрюченном древе, град сосулек поразил его со спины. Это должно было убить его, но он повернулся и что-то завопил, тряся костями на посохе. Я почувствовал рябь каких-то темных чар в воздухе и сделал выпад вперед, прорезая мечом. Рот шамана открылся, и он чем-то плюнул в меня. Кислое желтое вещество прожгло мою кожу, прежде чем мой клинок достиг своей цели. Он издал предсмертный крик и распался на множество извивающихся змей и лягушек. Один повержен, но другие хобии не останутся далеко позади.

В том месте, куда попал плевок шамана, кожу покалывало и она начала неметь, но я не мог сейчас заострять на этом свое внимание. Склонившись над Ариэллой, я перерезал узлы и взял ее на руки.

– Ари, — сразу же прошептал я, слегка похлопывая по щеке. Ее кожа была холодной на ощупь, и хотя это было нормально для Зимних эльфов, у меня все сжалось внутри. — Ари, очнись. Ну же, посмотри на меня.